Начало

Повторяю, пьяный муж, с которым жена «на ножах», приходит с работы в стельку пьяный, да к тому же не один, а с двумя такими же пьяными собутыльниками. Для чего? Для того, чтобы усевшись на кухне, продолжить пьянку. Естественно, Колина супруга закатила скандал. Она при нас выгоняла Колю из дома и, наверное, выгнала. Я, не став дожидаться финала, обулся, оделся и поехал домой.

Домашние мои болеют, мама и сестра температурят. Звонил Лене Феклистовой, у них в Народном театре завтра премьера спектакля, я обещал прийти. Вечером поработал. Переписал из блокнотов в рабочую тетрадь всё, что там было.

Глава 7 Цветы для Толи и Надежды. Певица

22 апреля 1987 года, среда

С утра в «Кулинарии» купил себе на завтрак печенье курабье. Позавтракав, вдвоём с Колей заменили перегоревшую лампу в кабине лифта. После этого я переоделся в цивильное, и мы с Таисией Яковлевной отправились в город, искать Толе подарок.

Съездили на Калининский проспект, прошлись по магазинам, затем отправились в «Молодёжный». Там и купили нашему начальнику сумку за двадцать четыре рубля. Возвращаясь на работу, зашли к Таисии Яковлевне домой и у неё пообедали. Кормила меня, как на убой. В углу, на кухне, у неё горит лампадка и стоят четыре маленькие иконки. Видел фотографию её сына, который сидит в тюрьме и картонного зайца с надписью: «Юрастику». Надпись сделала дочь Таисии Яковлевны, она младше брата.

На работу вернулись в пятнадцать часов. Не успел оглянуться, как сыграли в домино, оделись и пошли по домам.

Я поехал на «Добрынинскую», встретился с Женькой. Зафиксировали в ларьке карточки «Спортпрогноза» 17-го тиража, которые Женька приобрёл и поехали в кинотеатр «Горизонт» на югославские фильмы. До фильма зашли в церковь, что на станции метро «Парк Культуры». Там пели: «Христос воскресе». Хорошо, сладко так пели, на душе стало легко. Фильм тоже понравился. Название: «Для счастья нужны трое».

23 апреля 1987 года, четверг

Утром у входа на объект встретил Борьку. Он забыл пропуск и отправлялся за ним домой. В дверях столкнулся с «королевой», — поздоровались. Я пригласил её на премьеру. Она поблагодарила и отказалась, сославшись на то, что у неё нет времени.

Борька вернулся с пропуском и привёз «Пшеничную» водку. Пить не стали. Все запуганы последними посещениями начальства. Спорили с Валеркой Куляминым насчёт инвалидов, он предлагал всех инвалидов расстрелять. Я стоял за то, что рождённый жить пусть этим благом наслаждается. Коля, имея дочь-инвалида, поддержал меня. Остальные заняли нейтральную позицию.

Ходил в Технический отдел, там меня встретили, как героя. Если в нашей группе уже улеглись страсти насчёт моей проверки на наличие в крови алкоголя, то там они были в самом разгаре. Все кричали, что я просто добр, а клеветников следовало бы привлечь за клевету к уголовному суду. И прочее-прочее. Предлагали выпить, но я отказался.

После работы на станции метро «Фили» встретился с Женькой, заехали ко мне домой, перекусили и поехали в ДК им. Горбунова на премьеру. Во Дворце культуры встретился со всеми. С одними обнимался жарко и охотно, с другими без особой радости. Были и такие, с кем видеться не хотелось, но пришлось встретиться.

Спектакль по пьесе Михаила Рощина, название забыл. Не понравилась ни пьеса, ни игра актёров. В перерыве спектакля поговорил с Севой Хабаровым, он покрасил волосы в соломенный цвет. А по окончании спектакля с Генкой Стручковым.

После спектакля пошли с Женькой к метро. Добрались до «Смоленской». Оттуда пешком, через Старый Арбат, мимо ГИТИСа, мимо Театра-студии «На Красной Пресне» в кафе «Арфа». Прогулялись по студёно-весенней Москве. Весна что-то всё не приходит.

24 апреля 1987 года, пятница

День завертелся событиями с самого утра. Поехал на Дорогомиловский рынок за цветами, но там пусто. На Центральном рынке купил пять роз по пять рублей. Продавщица вертелась вокруг меня, просила прийти осенью. Обещала дать мне целый куст и научить выращивать.

Купил ещё один букет — три гвоздики за четыре рубля и на частнике поехал прочь. Заехали к Борису, я бросил розы в ванну, наполненную водой, а маленький букет из гвоздик повёз Толе на работу.

Только вошёл в мастерскую, сразу приступили к поздравлению и выпивке. Пили «Пшеничную» водку, она оказалась по своим вкусовым качествам хуже того спирта, который мы получали для протирки техники и хуже «Русской» водки, которая дешевле. Пилась «Пшеничная» тяжело, трудно, но разошлась быстро. Я выпил сто пятьдесят грамм. Борьку отправили получать сына в родильный дом. А меня на всякий случай оставили.

После работы встретились с Женькой. До встречи я успел сходить в универмаг и купить шесть метров чёрной ткани и три метра бордовой, на рубашки. С Женькой отправились в «Горизонт» на югославский фильм «Добровольцы». С фильма ушли и поехали в «Зарядье». Но там на югославские фильмы все билеты проданы. Попали в «Новороссийск» на фильм «Перехват» на двадцать один час. Не знаю, сколько перехватил режиссёр, создавший эту дрянь. Весь сеанс плевались, но досмотрели до конца.

Домой приехал поздно, спать лёг ещё позже.

25 апреля 1987 года, суббота

Утром меня разбудила матушка. Сказала, что меня к телефону Захаров, главный режиссёр Народного театра в ДК им. Горбунова.

Николай Сергеевич просил меня прийти в ДК, так как сегодня по расписанию «Аленький цветочек», а я являюсь помощником режиссёра в этом спектакле. Я поел и поехал на «Багратионовскую».

До спектакля должны были чествовать заводскую династию. А после церемонии чествования, перед спектаклем, предполагалось выступление артистов Москонцерта.

И вот кульминация дня. Певица в розовом платье просит подняться на сцену мужчину и потанцевать с ней вальс. В зале тишина, никто не в состоянии исполнить её каприз. Такие вещи обычно делаются с подсадкой. Её приглашение было чистой авантюрой. Заводские мужчины робки, танцевать вальс с такой красавицей, да ещё и на сцене, у всех на виду. Ситуация была аховая. Я, долго не думая, вышел из-за кулис и потанцевал с ней вальс, как и положено кавалеру, до конца исполняемой ею песни. В финале, поцеловав ей руку, хотел ретироваться. Но не тут-то было. Певица оказалась веселее, чем можно было предположить. Она схватила меня за руку и стала недвусмысленно мне подмигивать. Мы всё ещё стояли с ней на сцене. Признаться, разные мысли ходили в голове. Красивая и талантливая была певица, но всё случилось неожиданно. Я был к этому не готов, не соблазнился. Всё это не описать в двух словах. На сцене за десять-пятнадцать минут мы с ней прожили целую жизнь. Но на этом всё не закончилось. Когда я убежал за кулисы, то Захаров поймал меня там, дал огромный букет цветов и опять вытолкнул на сцену. Я подарил букет певице. Она снова схватила меня за руку и не отпускала. Спросила имя, просила зал поприветствовать такого смелого молодого человека аплодисментами.

Наши «народные актёры», мужская половина, занятая в спектакле, почти что силой толкали меня к ней. Говорили: «Езжай с ней. Разве не видишь, как она смотрит на тебя, как она тебя хочет». Я устоял.

После «Москонцерта» показывали спектакль «Аленький цветочек». Сказка шла быстро, без особой подготовки и антракта. Актёры, давно не игравшие эту пьесу, игравшие без предварительного прогона, — путали текст, сбивались. Не было декораций у дворца и многое срезали. Всё было плохо. Освободился в шесть часов вечера.