Начало

На работе было всё однообразно, серо, скучно. За исключением одного момента. Утром встретил Таню, она сообщила о комитете комсомола и просила прийти. Комитет был необычный, на нём присутствовали секретари первичных комсомольских организаций. Сначала говорили о пустом, затем стали спорить о порожнем. Кричали, рассуждали, с каждым словом всё глубже погружаясь в безумие.

Присутствовали и мои соперники по любовному фронту. Оценив их силы, я без ложной скромности заметил, что беспокоиться мне не следует. Таня бедная, наделав глупости, наговорив мне всякую чушь, избегала встречаться со мной глазами. Но всё же дрожащим голосом со мной поговорила. Нежные чувства к ней во мне постепенно угасают. Надо признать, что в её присутствии сердце начинает чаще биться. Но я думаю, это скоро пройдёт.

После работы поехал домой. Прочитал напечатанное матушкой и сильно расстроился. Она всё сделала по-своему. Те слова, которые «кололи» ей глаз, она заменила, не вникая в суть текста. Кое-что выбросила, что-то добавила. В результате соавторства получилась полнейшая белиберда. Я сам сел за машинку и стал печатать, но надолго меня не хватило. Мама обещала завтра всё перепечатать. Перед сном читал Стефана Цвейга. Зачем я его читаю? Ни уму, ни сердцу от этого чтения ничего не достаётся.

13 ноября 1987 года, пятница

С утра на работе началась пьянка. Нас с Борисом отправили на Лабораторный корпус. По просьбе Татьяны Григорьевны, и их со Строгановой перевели туда же. Если раньше мы с Борисом прятались на Лабораторном, то теперь и там не спрячешься.

Татьяна Григорьевна дала мне попробовать настой из трав и рассказала о Таисии Яковлевне свои бабские мысли. Рассказывает подробно, с душой, ничего не упуская. Рассказывала в течении часа. Я в это время ел и слушал.

Побыли на Лабораторном до обеда и вернулись в мастерскую. А старшие товарищи уже хороши. Стали просить суп, навязывать мне спирт. Им странно, почему я не прошу свою долю спирта. Все просят, а я нет. Подозрительно. Вот и давай навязывать.

Два раза звонила Таня, приглашала на комитет комсомола. Я послал вместо себя Свету Медведеву, своего заместителя. Таня очень хотела меня сегодня видеть и сигналы наши подавала и настаивала, чтобы я пришёл вне зависимости от Медведевой. Но я не пошёл.

Заходил на пакеты. Там работает совсем молоденькая, юная «фея». Она бесхитростная и наивная. Когда я смотрю в её бездонные глаза, то очищаюсь. Побыл я у них недолго. На работу звонила мама, просила по дороге купить хлеб. Домой шли втроём: я, Борис и пьяный Коля. От Коли мы отстали, повернули в сторону булочной. Мы за хлебом, Коля на станцию. Только с больничной койки, только с того света вернулся и опять за своё. Пьянки ежедневные.

После работы заехал к Борису и поужинал в их семейном кругу. Видел Степана. Девятнадцатого ему семь месяцев, а отцу сорок дней. Посидели втроём, поговорили и я поехал. Снег пошёл, под фонарями светло, — красотища. Ехал на автобусе до станции метро «Тёплый стан», к седьмому числу пустили станцию.

В автобусе девочка лет тринадцати ругалась матом. Хотела, чтобы на неё обратили внимание. Получилось. Одёрнули взрослые тёти.

Читал перед сном Цвейга. От его рассказов сразу засыпаю, как от крепкого снотворного.

14 ноября 1987 года, суббота

Проснулся в девять часов, в десять позвонил Женьке. Он сегодня работает, а завтра мы с ним куда-нибудь сходим. Отправился в город на прогулку. Поехал в кинотеатр «Октябрь» на фильм «Забытая мелодия для флейты». Отстояв очередь в кассы, купил билет на тринадцать часов.

Картина оказалась выше всех похвал. Я был рассержен излишней суетой вокруг неё и всевозможными хвалебными высказываниями. Но сев в кресло, я замер, как заворожённый и понял, что значит мастер. Говорю о режиссёре Эльдаре Рязанове. Леонида Филатова и Татьяну Догилеву увидел в новом свете.

Потрясённый просмотром, пошёл на Арбат. Там стихотворец Валерий Быков подарил мне свои рифмованные строки, отпечатанные на бумаге. С автографом и датой. Там же на Арбате познакомился с художницей Лилей. И после всего этого зашёл к Витьке в ГИТИС.

Нашёл его в подвале. Он самосовершенствовался, занимался сценическим движением. Мне обрадовался, разговаривали недолго. У них начался урок. Видел Юру Черкасова. Прямо из ГИТИСа поехал домой. В автобусе видел красивую девушку. Заметив мой пристальный взгляд, она демонстративно, с вызовом отвернулась.

Дома я пообедал. Лучше поздно, чем никогда. Посмотрев пятую серию фильма «Визит к Минотавру», взял в руки Стефана Цвейга. Но тут же отложил книгу и прилёг. Заснул, как старый дед, среди белого дня. Проснулся, когда пришла сестра. Она сегодня хозяйничала, в духовке готовила воздушные пирожные «Бизе». Смотрел передачу «Что? Где? Когда?».

Хотел после передачи почитать, — не вышло. Лёг в постель и бай-бай.

15 ноября 1987 года, воскресенье

Проспал розыгрыш «Спортлото». Смотрел «Утреннюю почту». Опять песни брежневских времён. Все до одной, а было шесть песен.

Пробовал писать, — не вышло, — голова забита чёрти чем. Поиграл на гитаре и поехал на занятия по танцам. Занимались в спортзале соседней школы. Занимались без музыки. Девушка, что ходит кругами вокруг меня, стала в наглую просить у учителя танцев, билет в Большой театр. Учитель, человек скромный, не мог ей отказать. И тогда обращаясь к ней, я сказал: «У тебя есть совесть?». На что учитель мне заметил: «Андрей, артист и совесть — две вещи несовместные».

Занимались не четыре и не три, а всего-навсего два часа. В основном батманы, всё, как в балете. Мне понравилось. Особенно нам свезло, что для занятий выделили спортзал. Занимающихся было девять человек.

Прямо от станции метро «Новые Черёмушки» я позвонил Женьке. Договорились встретиться на «Курской». Пока я его ждал, видел дембелей из Афганистана с медалями на кителе. Кто в «парадке», кто в «хэ бэ» нового типа. Пьяные, никого не боятся. Милиция отворачивается, смотрит на них сквозь пальцы. Все, глядя на них, улыбаются, — люди живыми с войны вернулись. У самого невольно защипало в груди.

С Женькой пошли в кинотеатр «Новороссийск». Смотрели поочерёдно два фильма. Первая картина «Голос», а вторая «С днём рождения, Мэрилин». Обе ленты про тяжёлую актёрскую жизнь. Но первая пришлась мне больше по душе. Филатов в ней играл кинорежиссёра. А вторая сладковата до приторности. Домой приехал в хорошем настроении. Занятия очищают.

16 ноября 1987 года, понедельник

На Лабораторный корпус с утра не пошли, стали неспешно завтракать. Подошёл Толя, сказал: «Сейчас литр дать тебе не смогу, только грамм четыреста. Остальное завтра». Я молча согласился. Я не просил у них спирта, они сами затеяли эту игру в благородство. Дескать, возьми на поминки. Тут же выпили всё, что осталось, шестьсот грамм, да ещё и из моей бутылки отлили. Что взять с алкоголиков? Они во власти «зелёного змея». Толя и Коля пьют по семь дней подряд, так могут пить только больные.