Начало

Увлекшись беседой, они не сразу заметили подошедшего сзади поставщика «Пепси колы» в красном комбинезоне с нарисованной бутылкой на рукаве. Нормунд смутился и быстро отошел. Тамара порадовалась про себя:

– Хорошо попрактиковалась!

Вспомнилось, как по приезду в Латвию, около двадцати лет назад, она приобрела учебник латышского языка, начав усиленно заниматься, но с удивлением обнаружила, что латыши почему-то не стремятся общаться с ней на своем родном языке. Они воспринимали Тамарины попытки как милую шутку и она, чувствуя себя неловко, в конце концов, перестала им докучать. Когда же Латвия обрела независимость, от людей других национальностей потребовали свободного владения латышским языком. Были созданы комиссии, посещавшие русские школы, детские садики, магазины, проверяя как претворяются в жизнь принятые законы о гос. языке. Любого человека могли вызвать на собеседование, составить на него протокол, выписать штраф, уволить с работы… Повсюду под видом покупателей стали ходить инспектора и тайно следить – не говорит ли кто на своем рабочем месте не на государственном языке. Если да – то немедленно следует наказание.

Проверяют пожарных, полицию и конечно же учителей русских школ. В условиях, когда люди массами бегут из страны, некоторые политики предлагают ужесточить контроль и перевести на латышский даже частные вузы. Тогда русским детям доступ к высшему образованию будет вообще перекрыт. Ведь они и так находятся в невыгодном положении по сравнению с латышами – те то могут учиться бесплатно, а русские лишь за свои денежки. Но теперь их и этого собираются лишить. Что же тогда им останется? Кто-то уедет в Россию, кто-то на Запад. Во многих странах ЕС образование оплачивает государство.

Те, кто делит людей по национальному признаку, убеждая себя и других, что одна группа лучше другой, скорей всего еще только начали свою эволюцию и значительно отстают от остальных. Подобно большинству малоразвитых индивидуумов они уверены, что всегда правы. Возможно простому необразованному человеку, живущему на отдаленном хуторе, задавленному постоянным безденежьем и заботами лестно слышать о том, что он лучше другого, хотя бы по праву рождения. Его не стоит за это осуждать.

Пока русские люди молчат. Но…они постепенно расселяются по Европе. Другие народы, которые сюда вскоре хлынут, прибывая из неблагополучных стран, вряд ли станут покорно сносить оскорбления.

Тамара выучила язык за полгода. И некоторое время потом ходила к своей знакомой латышке практиковаться. За час беседы платила ей лат и вскоре смогла поддерживать разговор почти на любую тему.

…Подставив руки под струю горячей воды, немного подержала их так, постепенно отогреваясь. Было немного жаль Нормунда: имея собственный бизнес, тот ощущает себя обделенным. Наверное, человек так устроен, что редко бывает удовлетворен. Ему всегда кажется – он способен на большее. Только вот обстоятельства складываются не в его пользу. В данном конкретном случае мужчина уверен – в его неудачах виновато правительство, бросившее крестьян на произвол судьбы. Но жизнь людей зависит только от них самих. Если человек много раз воплощается на Земле, то вполне естественно у него должны образовываться так называемые кармические долги, которые он обязан отработать. Завидовать более талантливому, богатому бессмысленно. Лучше всего уяснить – это не пришло извне, а есть результат его собственных прошлых деяний. На самом деле на этой планете никто не может сказать о себе со спокойной совестью: Мне ничего не нужно! Я полностью удовлетворен!

Глава 7. Уходит зря драгоценное время

Пытаясь отвлечься, Тамара старалась не думать о надвигающейся опасности, но против воли перед ее мысленным взором неотвязно «маячил» зловещий образ горбуна. Он угрожал разобраться с родными и по всей видимости не шутил. Откуда-то знал о деньгах, а быть может и сам поучаствовал в их пропаже. Однако без помощи «добрых» сотрудников магазина навряд ли бы преуспел.

Рая кажется что-то такое упоминала про подвал…

Ох, не хорошее это место подвалы под «Дионисом»! В них пахнет плесенью, в них водятся крысы, их неприятно посещать. Но иной раз нет выхода, потому что там расположен архив, где хранятся использованные документы. К нему примыкает каморка принадлежащая дворнику. По слухам ее «оккупировал» Николай Иванович. В этом тихом местечке он иногда отдыхает от трудов праведных.

Вздохнув, Тамара направилась на поиски грузчика. Тот обнаружился у своего друга мясника. При появлении посторонней мужчины повели себя суетливо.

– Грудиночки не желаете? – встрепенулся Афанасий, доставая из холодильника большой кусок. – Нормунд только что подогнал!

Мясо, в самом деле, было что надо – ярко красного цвета с белой сахарной косточкой. С трудом удалось удержать себя от соблазна забрать его. Но незачем рисковать, начнут потом сплетничать, что старший кассир злоупотребляет служебным положением! Очень надо! Большинство продавщиц заискивает перед мясником, в их среде он пользуется бешеной популярностью. Это отражается на его поведении – мужчина всегда ходит медленно, животом вперед, говорит тихим голосом, со значением выплевывая слова.

– Зря отказываетесь, – Афанасий вытер о фартук запачканные кровью руки. – Я как лучше хотел. Посодействовать, так сказать.

Заученным движением он облизал языком свои пухлые губы. Николай Иванович с неодобрением, наблюдая за ним, процедил: – Не суетись. Нами явно пренебрегают.

– Зачем вы накручиваете себя? – удивилась Тамара.

– А что, разве не правда?

– Нет, конечно.

– Отчего же тогда не берете мяско? Может стали вегетарианкой? – ехидно ухмыляясь, поинтересовался грузчик. – Или в секту вступили?

– Не к Володьке ли? – лениво почесывая себя за ухом, предположил мясник. – Если честно, то я бы не удивился.

Стало ясно, что откровенного разговора скорей всего не получится. Направляясь на поиски Николая Ивановича, Тамара наивно надеялась, что ей каким-то непостижимым образом удастся избежать похода в подвал и незаметно окольными путями выведать у друзей интересующую информацию.

– Не хотите, не будем настаивать, – размахнувшись, Афанасий забросил грудинку во встроенный в стене холодильник.

– Мы люди не гордые, – сообщил он, демонстративно отворачиваясь, давая тем самым понять свое нежелание далее продолжать разговор. Затем, подхватив топор, принялся яростно рубить свиную тушу, лежащую на разделочном столе.

– Я больше баранину уважаю, – неожиданно для себя призналась Тамара, пытаясь выйти из затруднительного положения. – В ней очень мало холестерина.

– Чего мало? – удивился мясник.

– Ну этого… от которого бляшки в сосудиках образовываются.

Мужчины озадачено переглянулись.

– И много у вас этих бляшек поднакопилось? – в глазах Николая Ивановича заплясали смешливые огоньки.

– Какая вам разница.

– Интересно же. Кстати, где вы ее достаете, баранину-то? Очевидно на рынке?

– Может быть.

– По какой цене?

Очень умный вопрос. Ну и что отвечать? Сколько стоит баранина?

– А в чем дело?

– Вы, наверное, денежки не считаете, – Николай Иванович неприязненно покачал головой.

– И зачем я опять напридумывала с три короба? – пожалела Тамара.

– Так мы только по праздникам покупаем, – прошептала она, проклиная себя за идиотизм.

– А по будням поститесь? – уточнил Афанасий.

– Почему? Мы неплохо питаемся. Но вообще-то мне некогда разглагольствовать. Дайте ключ от подвала.

– Для чего вам? – мужчины явно встревожились.

– Хозяйка просила взять ведомость по зарплате за прошлый месяц.

– Понятно. Но я не могу раздавать ключи всем желающим. За это мне, – грузчик быстро провел ребром ладони по горлу и для чего-то вытаращил глаза, – нагоняй будет. Там же трубы хранятся!