Начало

— Знает кто, скоро доберемся? — спросил я, устраиваясь поудобнее рядом с подчиненными.

— А хрен его знает, — ответил Комар. — Едем и едем.

— Еще минут сорок — неожиданно вмешался водитель. — Километров тридцать осталось, но тут дорога похуже.

Гм, а ответил по-русски, и даже без акцента, по крайней мере, я его не уловил. За насмерть затонированными окнами расстилалась обычная африканская саванна. Ну, как обычная, такая, как обычно показывают по телевизору, разве только что стада животных в зоне видимости не бродили. Самого меня в Африку заносило только один раз и гораздо южнее, уже в зоне джунглей. Побегать по саванне тогда не довелось, и слава Богу, джунглей и так хватило выше крыши.

Я доскреб остатки из миски и, взяв у Стингера кружку с чаем, решил, что пора заняться кратеньким инструктажем.

— Значит так, — начал я развернувшись к священнику, — отец Яков, то что я буду говорить касается в первую очередь вас. Понимаю, что с данным противником вы сталкивались гораздо чаще, чем мы, но сейчас группой командую я. И вам придется выполнять принятые у нас правила. Первое — приказы не обсуждаются. Если вы видите, что я делаю что-то категорически неправильное в данной ситуации, то спокойно говорите мне и только мне, дальше решения принимаю уже я. Вам ясно?

— Да, конечно, — кивнул священник. — Я понимаю…

— Замечательно, — перебил его я. — Далее, общаемся исключительно по позывным. Никаких имен, званий, мест работы и так далее. В первую очередь это касается радиосвязи, да и вообще разговоров при посторонних. Кстати, Тирли, выдай святому отцу нашу рацию и гарнитуру к ней и объясни, как этим пользоваться.

— Но мне тут уже выдали, еще дома, — засуетился отец Яков и полез в свою сумку.

— Оставите в автобусе, возьмете нашу. Далее, по позывным, я — Дракон, он же Первый, мой заместитель — Стингер, Второй. Этот с рацией — Тирли, Третий, Здоровяк, который возиться с пулеметом — Потапыч или Четвертый, и Комар, Пятый — наш сапер. Вы будете Шестым…

— Извините, но можно как-нибудь без кличек, — замялся Яков. — Понимаете, у нас не принято…

— Отец Яков, — опять перебил я, — поверьте, это не моя прихоть, а вполне жизненная необходимость. И Шестой в данном случае не шестерка или еще там что-то из жаргона, а именно шестой член группы. Можете придумать себе второй позывной, но есть несколько правил. Слово должно быть коротким, легко выговариваться. Далее — не должно, никаким боком, привязываться к вашим имени, фамилии, отчеству, месту проживания или роду деятельности. К примеру — Ангел, Святой, Поп и тому подобное не подойдет…

— Да, извините, — кивнул священник, — я понимаю, военные правила. Давайте уж тогда просто Шестой. Как-то клички, ну язычество по большому счету. Человек должен именоваться своим крестильным именем…

— Как-нибудь потом, святой отец. Еще, номера означают и порядок старшинства. Соответственно если я выхожу из строя — командует Стингер, после него — Тирли и так далее. По порядку передвижения, держитесь рядом со мной, без приказа — не отставать, в сторону не отходить. Если кто-то из нас сделает вот так, — я поднял согнутую в локте руку вверх и сжал кулак, — это означает опасность. В этом случае падаете там, где стоите и все это молча. Что касается оружия… Мне Лисицкий объяснил нюансы вашей, скажем так, деятельности. Можете не применять, более того, я бы попросил вас вообще не хвататься за него, но нести придется, равно как и боеприпасы. Кстати, серебро на него получили?

— А как же, — пробурчал Потапыч. — Прапор правда кочевряжился, но таки выдал. Шесть человек в группе — шесть БК.

— Ну и прекрасно, значит, небольшой резерв спецбоеприпаса у нас есть. Теперь внимание всем, — я подождал пока бойцы развернуться ко мне. — Идем следующим порядком: головняк — Комар и Потапыч. Потапыч со своей бандурой и в ПНВ, Комар — спецбоеприпас и фонарь в инфрокрасный режим, постарайся только не слепить.

— А на хрена так сложно то? — спросил сапер.

— Меня уверили, что там прошло чуть ли не стадо и идти лучше всего по их следам. Также заверяли что взрывающихся сюрпризов можно не ожидать, но… Сам понимаешь. Так что на тебе следопытство и заодно посматривай на предмет мин и растяжек, так, на всякий случай.

— Понял, сделаем.

— Так, ядро группы — я, Тирли и отец Яков. Я с ПНВ и обычными патронами, Тирли с серебром и фонарем. Стингер, ты как всегда прикрываешь задницу, в автомат серебро, а ноктовизор — на твое усмотрение…

— Интересно, а в ПНВ их вообще видно будет? — задумчиво сказал Тирли. — Вроде как полковник говорил, что они могут менять свою температуру тела произвольно. Как, отче?

— Ну мне-то он без надобности, — замялся священник. — я их и так чую. Но братья, которые защищали меня, подобными устройствами пользовались, хоть и не всегда.

— Там, внизу, будет прохладно, — продолжил радист. — Я ж полазал по пещерам, так что знаю. Градусов 10–15, вряд ли больше. А это вроде как чуть ли не их естественная температура…

— Тогда ПНВ на максимальную чувствительность и фонарями пользоваться очень осторожно. Что тут еще сделаешь. Если пойдем с обычными фонарями — то нас будет видно за километр. Кстати, Тирли, а твои хитрушки их засекут?

— Фиг знает, вряд ли, — пожал он плечами. — Это же все проектировалось в расчете на людей, точней на теплокровные объекты с массой более сорока килограмм. Если на меньшие размеры еще смогу повозившись перенастроить, то на этих… Сомневаюсь, тем более про них ничего толком не известно. Хотя… Там же вроде как и обычные люди должны быть? Их-то засеку, только расстояние конечно небольшое, метров двести максимум. Подземелье, сам понимаешь. Ну и если живы, конечно, или померли совсем недавно.

— Толку нам с тех двухсот метров-то?

— Тоже верно… Хотя можно акустикой попробовать, Звук в пещерах далеко разноситься. Ну невозможно совершенно бесшумно двигаться. Я конечно не супер акустик, но направление и дистанцию с некоторой погрешностью дать смогу.

— Простите, — опять вмешался священник, — но я же говорю, что я их чую.

— Ну что они там мы и так знаем…

— Вы, наверное, не до конца понимаете, — усмехнулся он. — Я могу точно сказать, что они там, — он уверенно ткнул пальцем куда-то вперед по ходу автобуса, чуть левее и вниз. — Не меньше десятка особей, когда подберемся поближе — скажу точнее. И до них примерно… — он на секунду задумался. — Да, чуть меньше тридцати километров. И занимаются чем-то очень не хорошим. — Он поежился.

— Э, а мы не опоздали? — спросил Стингер.

— Нет, — покачал головой священник. — Ритуал состоится именно этой ночью и начнется незадолго до полуночи, в данном случае это важно.

Тем временем автобус подкатил к небольшому палаточному городку, разбитому вокруг красноватой скалы, метров на пять поднимающейся над достаточно однообразным пейзажем. Метрах так в двадцати от палаток стояло кольцо оцепления из местных. Как определил, что из местных — да черные все. И явно не самое простое подразделение, автоматы держат грамотно, местность осматривают внимательно, хотя явно стоят не первый час. Никакого раздолбайства и расслабухи я не заметил. На наш автобус глянули мельком и больше никак не отреагировали, по ходу в курсе.

Наш же транспорт прокатил за оцепление и остановился у здоровенной палатки, поставленной вплотную к скале. Ребята начали цеплять на себя сбрую, Стингер с Потапычем помогали разобраться с броником священнику. Тот явно был непривычен к подобному облачению, но не возражал. Я заметил что ребята подобрали ему один из самых легких армейских вариантов, даже без воротника, юбку же прикрывающую пах взяли, но, навьючив на отца бронежилет, автомат и разгрузку с патронами, оценили как он прогнулся под грузом и решили ее не цеплять. Священник счастливо вздохнул, пошевелил плечами, оценивая груз, и вроде как даже стал веселее смотреть. Ну да, когда в килограммах перечисляешь весь вес боевой сбруи — кажется страшно, но когда все это на тебя вешается, то при грамотной подгонке, вес распределяется по всему телу и становиться вполне переносимым. Посмотрим, как он часа через три запоет. Впрочем, ребята уже вешали на него рюкзак с запасом патронов, сухпайком, запасными батареями для всей нашей электроники и прочими приблудами. Хоть выход и ожидался коротким, но экипировались по полной, мало ли что. После того как на отца Якова нахлобучили каску и стали прилаживать на нее ноктовизор — его пыл окончательно угас. В общем, из автобуса он вылез с трудом. Ничего, это он еще того веса, что Тирли попрет, не представляет. Радист традиционно самый нагруженный в группе. Вон он с сожалением откладывает свой хеклеровский пистолет-пулемет и берет в качестве второго оружия ПБ.