Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

У ветреных провинциальных девиц только мечты не меняют направление.

— Если до вторника улажу все свои дела, так и сделаю, — пообещал я.

Выйдя из здания вокзала, сел к чистильщику обуви, китайчонку лет пятнадцати. Наверное, чтобы потешить свое самолюбие. Ничто не надувает спесью так легко и быстро, как человек, обслуживающий нас, стоя на коленях. Пока он двумя щетками полировал до блеска мои черные полуботинки, используя ваксу, я думал, чем заняться. Решил пройтись в торговый порт и разузнать, нельзя ли без документов, рекомендательных писем устроиться штурманом на какое-нибудь судно, пусть даже парусное. Надо вырваться из Порт-Артура, а там уже как-нибудь доберусь до Владивостока или поплыву прямо в Одессу.

В торговом порту было почти так же пусто и тихо, как на железнодорожном вокзале. Ни возле каменного пирса,

ни возле деревянных причалов на сваях не было судов под грузовыми работами. Только в одном месте, где к воде спускался ступенчатый мол, стояло много «шампунек», гребцы которых, увидев меня, дружно заорали на китайском варианте русского языка, предлагая свои услуги. Услышав от меня на китайском, что не собираюсь никуда плыть, замолкли ненадолго, после чего начали тихо обсуждать залетевшего к ним, редкостного попугая, заучившего пару фраз на языке избранного народа.

Я прошелся по порту, убедился, что нигде не спрятался от моих глаз пароходик или хотя бы купеческая джонка. Последние имелись, причем несколько десятков разной величины, купеческих и рыболовных, но были вытащены на берег, где в них наделали пробоины ниже ватерлинии, явно вырубленные топорами, причем недавно, судя по светлому цвету древесины в поврежденных местах.

— Кто и зачем это сделал? — спросил я ближнего хозяина сампана, хотя уже знал ответ.

— Русский начальник приказал, чтобы мы не помогали гуйцзы, — ответил он.

Гуйцзы (привидение, нечисть) называют всех иностранцев. Через несколько десятков лет, а может, уже есть, но я пока не слышал, для японцев придумают отдельное оскорбление — гоугоужень (обитатель собачьего острова). Чем провинились собаки, не смог объяснить мне ни один китаец.

В это время в Западной гавани на большом корабле, наверное, броненосце, зазвенел сигнал, как предполагаю, боевой тревоги. Его тут же прорепетовали на других. Видно было, как на кораблях началась суета. От них к берегу и в обратную сторону рванули самые разные мелкие плавсредства. Наверное, доставляют на корабли офицеров, которых в большом количестве встречал на улицах. Вроде бы форма не сильно отличалась от советской и построссийской, но с каким чувством достоинства ее носили. Сейчас офицеры — элита страны, а у морских еще и бонус романтический.

Был прилив, значит, эскадра собирается выйти в море. Пожелал бы им удачи, но знал, что из Порт-Артура сумеют вырваться только несколько малых кораблей, которые будут интернированы в китайских портах.

8

Потихоньку врубаюсь в специфику жизни в Порт-Артуре. Как я и подозревал, бумажные деньги обесцениваются. Начали еще до войны, когда российские интенданты, покупая у аборигенов, особенно у кочевых монголов, лошадей и продовольствие, расплачивались всякими разрисованными бумажками, включая этикеты с бутылок из-под вина. На счет этикеток — это, скорее, утрирование, но дым явно не без огня. Металлические монеты ценятся сейчас раза в полтора дороже бумажных того же номинала. Серебро в слитках можно обменять у китайских торговцев и по более высокому курсу, который подрастает каждый день, так что у меня в планах проделать это перед отъездом.

Рассказал мне это портной Трахтенберг во время первой примерки в воскресенье. Глаза у него были красные, воспаленные после бессонной ночи. В субботу днем он не работал, потому что после захода солнца в пятницу и до захода солнца в субботу у «православного христианина» был шаббат. Пришлось нагонять ночью, чтобы успеть сшить костюм до утра вторника.

— Сын помогал. Он у меня очень способный мальчик: и учится хорошо, и руки золотые! — похвастался портной.

Наши дети всегда гении. Это даже не подлежит обсуждению. Узнать правду о ашкенази можно, стравив его мать и жену. Что вас рассмешит из услышанного, то и правда, а если ничего, то окажешься еще ближе к истине.

В понедельник шишка на лбу сошла и болячка отодралась, осталось еле заметное, более светлое пятнышко. Уверен, что будет неразличимо на фотографии или сойдет за типичный брак при проявке и печатании. Воспользовался услугой ближайшего ателье, над входом в который была вывеска «Фотографiя Рокеро Хига». «Нерусские» буквы и твердые знаки в конце меня уже не раздражают. Мастером был японец с непроницаемым худым лицом, довольно сносно говоривший на русском языке. Ведет бизнес, то есть шпионит, в Порт-Артуре уже четвертый год. Я сразу понял, что это синоби.

Подвела его походка. Если тебя с детства приучили передвигаться бесшумно, то от этого навыка уже не избавишься. Сдавать его властям не счел нужным. Доказательств у меня никаких и печальную судьбу города не изменит разоблачение одного шпиона. Мне интереснее было узнать, как он передает информацию своим. Никита рассказывал, что китайцы сигналили японцам фонарями во время обстрела Порт-Артура. Он плохо знает, как аборигены относятся к гуйцзы.

Фотография на паспорт обошлась мне в бумажный рубль. Шпиона не волновал курс купюр, взял без разговоров. Перед камерой пришлось сидеть, не шевелясь, непривычно долго. Других клиентов не было, поэтому мастер сразу приступил в проявке пластины. Когда я вернулся часа через два, фотография уже была наклеена на картонку, на обратной стороне которой отпечатанные в типографии название ателье и адрес. Как объяснил японец, это сейчас обязательное требование. Так борются с распространением порнографии и, как говаривал какой-то советский замполит, однографии.

Фотографию я отнес в полицейский участок провинциальному секретарю, который опять что-то жевал. Наверное, не женат или еще хуже.

— Сегодня же отнесу документы в канцелярию градоначальника, — пообещал он.

— А когда будет ответ? — поинтересовался я.

— Думаю, дня через три-четыре, — ответил он.

— Нельзя как-нибудь ускорить? — спросил я. — Хотелось бы успеть на поезд в субботу.

— Лучше не привлекать внимание, иначе дело может… затянуться, — посоветовал провинциальный секретарь.

То есть, в переводе с чиновничьего, придется давать взятку еще кому-нибудь, причем сумма будет в разы выше той, что получила мелкая сошка, но и вопрос решится сразу. Русский вариант американского постулата «Время — деньги».

— Зайдите в четверг, а лучше в пятницу. Думаю, к тому времени вопрос будет решен, — продолжил он, после чего поделился новостями: — Вполне возможно, что поезда в субботу не будет. Японцы сожгли станцию Пуландян, оборвали телеграфные провода, повредили мост и отступили на восток, потому что к нам на помощь спешит Четвертая Восточносибирская дивизия под командованием генерал-майора Фока. Уже выслали ремонтные бригады, но неизвестно, когда восстановят движение поездов.

Не стал ему говорить, что эта дивизия не поможет, что впереди осада Порт-Артура, во время которой уж точно никто никуда не сможет проехать по железной дороге. Пусть живет по нашему коренному принципу «Авось, да небось, да как-нибудь».

На обратном пути зашел к портному Трахтенбергу и уведомил, что отъезд во вторник отменяется, так что может не спешить. Глядишь, костюм получится на пару швов красивее.

Да и стоит ли сейчас уезжать? Еще в первой жизни у меня выработалось правило: если что-то не прет, значит, и не надо оно мне. Оглянись по сторонам. Наверняка есть что-то более интересное, или важное, или выгодное. Вот я и повертел головой, оценил ситуацию в городе. Если не считать артиллерийские обстрелы, под которые я пока не попадал, главной проблемой были стремительно растущие цены на продукты. И это несмотря на то, что много народа уже выехало из Порт-Артура. Сказывалось и то, что комендант крепости генерал-лейтенант Стессель приказал вывести из строя все джонки, прекратив тем самым лов рыбы и подвоз товаров по морю, а по суше в арбах или на мулах много не навозишь, и то, что китайцы решили, что русские проиграют, поэтому отказывались принимать бумажные деньги или сильно задирали цену. Если наладить подвоз самого необходимого, можно нехило заработать. Деньги мне пригодятся. Из-за сильной инфляции того, что мне удалось протащить в эту эпоху, надолго не хватит. Придется устраиваться на работу и начинать сначала, даже если подамся на флот. Диплома об окончании мореходного училища у меня нет, как и денег на покупку собственного судна, на котором мне никакие документы были бы не нужны. Еще я умею воевать, но быть рядовым влом, а для получения офицерского чина надо окончить военное училище, поступление в которое возможно только при наличии аттестата о среднем образовании. Разве что с горя давать уроки древнегреческого и латыни. Говорят, сейчас спрос на преподавателей этих мертвых языков. В общем, чем ближе к моей первой эпохе, тем больше трудноразрешимых проблем. Как я понял, многие можно будет решить при наличии денег. Значит, надо их нарубить здесь, пользуясь чрезвычайной ситуацией. Перефразируя китайскую стратагему, богатей во время войны.

Поделиться с друзьями: