Над пропастью юности

— Почему я должен испытывать вину за ошибку Спенсера? — он безразлично пожал плечами. Фрея же закатила глаза и прошла мимо.

В комнате оказалось душно. Казалось, в четырех стенах собралась вся дневная жара. Горничные не удосужились открыть окна или хотя бы включить вентилятор, из-за чего Фрея сходу почувствовала млость. Воздух был плотным и дышать было нечем. Джеймс открыл окно, чтобы впустить внутрь освежающего вечернего воздуха, что выдавался в летнюю пору упоительно приятным.

Фрея устало упала на кровать. Она чувствовала себя уставшей, но в горячем душе нуждалась гораздо больше, нежели во сне, которого, невзирая ни на что, не было ни в одном глазу. Заложив руки за голову, девушка глубоко дышала. Вечерняя прохлада охлаждала разоженную дневным зноем кожу, под которую проникала и где растворялась.

— Это мы свели их вместе. Помнишь тот вечер, когда…

— Это Спенсер её выбрал, — Джеймс не дал ей договорить. Развязал галстук, снял пиджак, повесив его на спинку стула, и лег рядом, положив голову ей на живот. Фрея продолжала отчасти злиться в ответ на его беспечность, к которой должна была уже привыкнуть, но пальцы невольно зарылись в волосы парня. Она чуть оттягивала их назад и мягко гладила, будто её это успокаивало. — Мне жаль его, но едва ли в наших силах что-то изменить.

— Я могла бы поговорить с Рейчел…

— Ты даже не знаешь, где она.

— Мы могли бы позаботиться о Спенсе.

— Он не захочет этого.

— Должны же мы хоть чем-то помочь им, — Фрея беспомощно вскинула в воздухе руками. Джеймс поднял глаза на девушку, когда перестал чувствовать в волосах тонкие пальцы. Она же опустила взгляд, чтобы посмотреть на него, когда он поднялся на локтях и бегло поцеловал её в губы. — Джеймс, — разорвала поцелуй коротким упреком. Откинулась на подушку, прикрывая улыбку ладонью.

— Тебя ведь не это беспокоит, не так ли? — Джеймс приподнялся с места, чтобы взять девушку за обе руки и заставить посмотреть на себя хотя бы украдкой. — Тебя волнует он. Я не обижусь, если ты признаешься в этом.

— Ему не стоило приходить сегодня, — Фрея поджала губы, опустив глаза на их сжатые вместе ладони. — Я не ожидала увидеть его после всего. Видимо, он ожидал другого.

— После всего, что он сделал, было глупо надеяться на радужный прием, — Джеймс усмехнулся. — Стоит ли напоминать о письме, что он оставил твоему отцу? Это было подло, низко и гадко. К тому же едва ли он извинился за свои слова?

— Нет, — Фрея угрюмо покачала головой. — Но я и забыла об этом. Я давно простила его за всё. Ведь, в конце концов, его слова ничего не значили. Они не смогли помешать нам, — она закусила нижнюю губу, словно была намерена сказать что-то ещё, но не могла осмелиться. — Мне даже стало жаль его, — слова царапнули горло девушки и слух парня. Джеймс отпустил её руки, что разом упали вниз, когда он вздохнул и поднялся с места. Достав из кармана брюк сигареты, сел на подоконник у открытого настежь окна и закурил. — Прошу, только не злись на меня, — Фрея села, поджав под себя ноги.

— Я не злюсь, — выдохнул вместе с плотным дымом. — Всего лишь, не могу понять.

— Я думала, что по истечению стольких лет, Джон давно женился, обзавелся детьми и домом, но он так и не смог двигаться дальше. Он всё ещё влюблен в меня, а я вовсе забыла о нем, будто его никогда и не существовало. И я чувствую себя расстеряно и неловко, — выдала на одном дыхании. — Кажется, неправильным, что он всё ещё так сильно привязан ко мне.

— Это исключительно его проблема, — в тоне Джеймса появилось раздражение. — Он появился из ниоткуда, заявился на свадьбе Алиссы и Дункана, с которыми даже незнаком и был явно уверен не встретить меня. Одно его появление для меня, как оскорбление, — его голос повысился, из-за чего Фрея испытывала ещё большее беспокойство.

— Ты же знаешь, что у тебя нет повода для ревности, — Фрея нехотя поднялась с места и подошла к парню. Обхватила его запястье и поднесла тлеющую между пальцев сигарету к своему рту. Сделала глубокий вдох, задержала дыхание, а затем согнулась пополам, раскашлявшись, что заставило Джеймса рассмеяться.

— Ты всё ещё плоха в этом, — он потушил окурок о пепельницу на подоконнике, расположил обе руки на бедрах девушки и усадил её у себя на коленях. — Я тебя не ревную, — Джеймс уткнулся носом в мягкую щеку. — Просто мне было неприятно встретиться с ним. И я видел, как он смотрел на тебя. Будто ты всё ещё та самая девушка, которой он сделал предложение стать его женой и сбежать вместе за океан.

— Но я и есть та самая девушка, — произнесла полушепотом. — И готова выйти замуж за тебя и никуда не сбегать, оставаясь рядом, — Фрея улыбнулась, поцеловав парня сперва в щеку, а затем в губы. — Ты — единственный, кого я хочу, — её поцелуи спустились вниз к его шее, отчего по телу Джеймса прошла приятная дрожь. — Это знает Джон, об этом знают и остальные. И это никогда не измениться.

— Рад, что спустя года ты стала в этом уверена, — он улыбнулся, когда Фрея схватилась обеими руками за ворот его рубашки, продолжая покрывать остывшую в прохладе вечернего воздуха кожу горячими поцелуями.

— У тебя тоже было немало сомнений насчет меня, не так ли? — спросила, расположив руки на груди парня и посмотрев ему в глаза. Она хитро и ловко сменила тему, что обоим казалась неприятной. Особенно Джеймсу. — Я хочу, чтобы мы поженились в сентябре, — внезапно произнесла, не дав ему ни возразить, ни согласиться. — В сентябре этого года.

— В сентябре? — во взгляде Джеймса читалось недоумение.

— Да. Всё ведь началось в сентябре на пляже в Сент-Айвсе. Помнишь? — губы дрогнули в скромной неуверенной улыбке.

— Конечно, помню. Всё должно было начаться там, ведь это место для тебя особенное.

— Невероятно особенное. И я всё ещё не могу поверить, что ты выкупил дом, что отец тем летом был вынужден продать, — Фрея покачала головой, будто это действительно заставляло её испытывать смущение.

— И теперь этот дом наш, — Джеймс нашел её губы и поцеловал. Прижавшись к нему ещё крепче, она почувствовала внизу живота привычное желание, что притягивало к нему ближе. Он испытывал то же, а потому крепко сжал её бедра и заставил подпрыгнуть на месте, чтобы удобнее расположиться.

Опустил лямки платья, что стало единственной преградой к её разгорячившемуся телу, что поддавалось любому его торопливому движению. Затем пока Фрея растегивала рубашку, оставляя поцелуи на сгоревшей на солнце коже, где вместо загара оставались болезненные красные следы, Джеймс залез под юбку, чтобы стащить нижнее белье.

Было жарко, но Фрея не спешила позволять Джеймсу снимать дурацкое платье, хоть и ощущала его. Он хотел стащить вещь, но она вдруг сделала паузу, отстранившись от парня. Когда её руки крепко обнимали его шею, глаза смотрели в упор на собственное отражение в окне, за которым в непроглядной темноте громко пели сверчки, которых они оглушенные сдавленными стонами не слышали.

— Мы можем сделать это на кровати? — слова пробрались наружу через пересохшее горло. Фрея смотрела Джеймсу в глаза, когда он кротко кивнул, молча последовав её неприхотливому пожеланию.

Она крепко обхватила его бедра ногами, когда он бросил её на мягкую двухспальную кровать. Затем поспешно помогла ему стащить с себя платье, чтобы скорее ощутить на соленой коже губы, прикосновение которых всегда было будоражащим. И Фрея оставалась нетерпелива к тому, чтобы почувствовать Джеймса внутри себя, как вдруг он замешкался.