Над сладким Босфором

– Ладно, забудем это, Джанет, но… – Крейг смотрел на нее внимательно, улыбка чуть тронула его губы. – Я был бы рад твоей помощи; я говорю это совершенно серьезно.

Они пошли дальше по берегу, но странное дело – молчание между ними уже не было напряженным. Наоборот, Джанет чувствовала себя необычайно счастливой, и вскоре, забыв о своих страхах, она сказала Крейгу, что попробует помочь ему в работе над книгой.

– Правда? Отлично! Когда мы вернемся, я покажу тебе, чем я занят, как далеко я продвинулся, и объясню, что мне нужно. А сейчас… Хочешь выпить кофе?

– В одной из этих маленьких кофеен на берегу? Конечно, хочу!

Не спеша, чувствуя полное взаимопонимание и расположение друг к другу, вроде того, что возникло между ними во дворце Топкапы, они направились к ярким огням.

– Посидим на воздухе? – Не сомневаясь в ее согласии, Крейг придвинул ей стул, и Джанет села. Жизнь вокруг кипела, и Джанет показалось, что она находится в каком-то нереальном мире, где-то на другой планете. За соседним столиком двое мужчин пили кофе и курили кальян; по улице двигались экипажи, запряженные лошадьми – на острове было запрещено ездить на автомобилях. А дальше, в глубине острова, сады с экзотическими растениями источали чарующий аромат. И где-то на горизонте золотыми точками мелькали огни кораблей.

– О чем ты задумалась? – спросил Крейг, заметив, что Джанет устремила грустный взгляд куда-то в пространство.

– Я думала о том, как мне повезло… что я попала сюда и вижу всю эту красоту.

Крейг провожал главами проезжавший мимо экипаж, пока тот не скрылся из виду.

– Почему «попала»? Что это значит?

– Это просто… оборот речи.

– Нет, Джанет, не в этом дело. Ты не можешь мне сказать?

Джанет почувствовала, что он осторожно намекает на Неда, теперь она знала, что Марк говорил о ее горе с Крейгом, рассказал ему все. Может, он сказал и о ее решении никогда не выходить замуж, остаться верной памяти Неда. Вероятно, да… и сейчас Крейг выражал свое участие. Он был явно заинтересован и готов был слушать. Странно, но она сейчас совсем не думала о Неде. С чувством растерянности и вины она вдруг осознала, что память о нем становится все слабее. Его образ потускнел; она даже не могла представить себе его лицо. Любить так глубоко и вдруг забыть! Как ужасно! А Нед забыл бы? Джанет была уверена, что, если бы все вышло наоборот, Нед помнил бы ее всю жизнь. Она подняла глаза на Крейга, увидела его серьезный взгляд и вопросительно поднятую бровь. Он ждал ответа. Это он смущал ее мысли, и хотя она усиленно пыталась вновь вызвать прежнюю беспричинную неприязнь к нему, у нее ничего не получалось.

Она слабо улыбнулась и ответила, что ей нечего сказать. Он словно застыл, и у Джанет упало сердце. Но она не могла заставить себя говорить о Неде.

Если бы Крейг не был влюблен в Диану, это было бы легко. Но он любил Диану. И хотя его сочувствие казалось искренним, Джанет понимала, что другие женщины ему не интересны.

– Пойдем домой?

Джанет печально кивнула. Они вышли из ярко освещенной кофейни в темноту. Свежий бриз принес прохладу; машинально Джанет провела рукой по волосам, убирая упавшие на глаза пряди. В этом движении отразилась подавленность, и Крейг, к ее удивлению, заметил это. Он молча взял ее под руку, и она сразу успокоилась. На душе у нее потеплело от того, что Крейг так тонко чувствовал ее настроение.

Когда они вернулись в дом, в гостиной была только миссис Флеминг. Она слегка нахмурилась, увидев их, и тут же взглянула на часы. Джанет почувствовала себя непослушным ребенком, загулявшимся позже положенного. Она взглянула на Крейга. В его глазах мелькнуло раздражение, но голос был ровен:

– А где остальные?

– Пошли спать. Тони и Марк только что поднялись наверх. – Она закрыла книгу и отложила ее в сторону. – Я думаю, вы тоже идете, Джанет?

Было ясно, что она хотела поговорить с сыном наедине. Джанет пожелала им доброй ночи и пошла к двери.

– Спокойной ночи, Джанет. – Крейг улыбнулся и открыл ей дверь. – Сейчас уже поздно показывать тебе мою работу; отложим на завтра. – Миссис Флеминг недоуменно глянула на Крейга. – Джанет будет помогать мне с книгой, – объяснил он матери и пропустил Джанет.

– Но, Крейг, ты же не собираешься…

Дальше Джанет не слышала. Она медленно поднималась наверх, с естественным любопытством размышляя о том, что мать Крейга сказала о ней. Но, наверное, гораздо важнее, что она подумала.

На следующий день Джанет узнала об этом. Мужчины ушли что-то налаживать на яхте, Диана загорала в саду. Джанет зашла в дом, чтобы взять лосьон для загара, и тут ее позвала миссис Флеминг.

– Я хочу кое-что вам сказать, – обратилась она к Джанет довольно сердечно, но в ее голубых глазах была заметна легкая неприязнь. – Мой сын сказал мне, что вы будете приезжать сюда на уик-энды, чтобы помогать ему работать над книгой?

– Да, это Крейг придумал, а я согласилась.

– Но, моя дорогая, это невозможно… вы же понимаете?

Джанет посмотрела ей прямо в глаза.

– Мне кажется, я не совсем понимаю вас, миссис Флеминг.

– Ваш брат знает, что вы собираетесь делать? – Миссис Флеминг держалась очень прямо, говорила ровно и несколько отчужденно. Ее седые волосы были красиво уложены, а лицо выглядело почти без морщин. У нее были те же аристократические манеры, что и у сына, те же гордые черты лица и твердый подбородок.

– Марк не опекает меня по мелочам, – произнесла Джанет спокойно. – Он никогда не стал бы вмешиваться.

– Возможно, но я уверена, он бы забеспокоился, если бы узнал, что сестра намерена проводить все уик-энды здесь, наедине с Крейгом.

Джанет почувствовала, как в ней закипает гнев, но у нее хватило благоразумия помолчать, потому что сгоряча она могла сказать что-нибудь такое, о чем позднее пожалела бы.

– Я не собираюсь проводить здесь все уик-энды, миссис Флеминг. Крейг попросил меня помочь, и я согласилась. Я не могу нарушить обещание, даже если бы хотела.

– И не хотите, я полагаю.

– И не хочу.

Последовала пауза, затем миссис Флеминг сказала:

– Я надеюсь, вы не были столь безрассудны, чтобы влюбиться в моего сына? Он скоро женится на Диане, как вы, вероятно, знаете.

Джанет густо покраснела. Она была потрясена; она никогда бы не подумала, что миссис Флеминг решится задать такой вопрос.

– Я совершенно уверена, что не влюбилась в вашего сына, – ответила Джанет, сдерживая гнев. – И уверяю вас, миссис Флеминг, что и впредь ничего такого не случится.

Лицо миссис Флеминг просветлело, но она продолжала задумчиво молчать, очевидно, погруженная в созерцание двух севрских ваз, стоящих на инкрустированном столике у окна.

– Вы успокоили меня, – произнесла она наконец. – Мой сын – видный мужчина, и не вы первая теряете из-за него голову…

– Да я вовсе не теряла из-за него голову! – Джанет почувствовала, что терпение ее на исходе. Она тщетно искала какой-нибудь предлог, чтобы кончить этот разговор.

– Конечно, дорогая, если вы так говорите… я просто хочу вас предостеречь. – Она окинула взглядом фигуру девушки, и у Джанет создалось странное впечатление, что миссис Флеминг мысленно сравнивает ее и Диану. Но зачем? Такая идея вдруг показалась Джанет абсурдной, и она выбросила ее из головы. – Простите меня, милая, если я чем-то вас расстроила, – продолжала миссис Флеминг тем же холодным тоном. – Возможно, я была чересчур прямолинейна, но я искренне беспокоюсь за вас. Вы хорошая девушка, и мне не хотелось бы, чтобы вы страдали.