Над Тиссой (из пограничной хроники)

Из-за туч вышла луна. Чем круче к северу поднимались горные склоны, тем прозрачнее становился туман. Вот уже сквозь бледную кисею стали видны деревья, каждое в отдельности, а через некоторое время лес стал проглядываться в глубину. Теперь, несмотря на резкое возвышение местности, и бежать было легче – при свете смелее и сильнее себя чувствует даже тот человек, который не боится темноты.

Смолярчук оглянулся. Каблуков не отставал ни на шаг. Он по-прежнему бежал слева от старшины, чуть позади. Поверх плеча ефрейтора Смолярчук увидел скуластое, раскрасневшееся, исполненное решимости лицо Степанова.

Где-то слева и справа от Смолярчука шло параллельное преследование. Далеко впереди, там, в горах, к узлам дорог и перевалам, скакали верховые пограничники, спешившие наперерез врагу. Смолярчук пока не видел ни одного пограничника из этих групп, но он твердо знал, что начальник заставы послал ему щедрую помощь. И мысль о том, что его товарищи по оружию, его друзья, вся родная пятая застава подняты по тревоге, что все поддерживают его, вместе с ним разделяют ответственность за поимку нарушителей, – мысль эта придавала Смолярчуку силы, укрепляла уверенность в себе.

Витязь равномерно тянул поводок. Волчья его окраска резко выделялась на зелено-мшистом лесном покрове. Массивная, клинообразная морда почти не отрывалась от земли. Между черными сухими губами белели крупные клыки. Пушистый хвост то и дело задирался кверху. Остроконечные уши ни на одно мгновение не утрачивали настороженности. Щетинилась седая шерсть на могучей шее. Сильные лапы оставляли на влажной почве крупные вмятины.

В заболоченной низине, которая возникла внезапно, следы вдруг исчезли. Нет, они не исчезли, это твердо знал Смолярчук, они есть, но Витязь их не находил под водой. Он делал круг за кругом, вытягивал шею и принюхивался к верхним слоям воздуха.

Смолярчук подозвал к себе собаку. Лаская ее, успокаивая, он размышлял, вверх или вниз по течению заболоченного ручья направились нарушители. Конечно, им выгоднее выйти вон туда, в березняк, растущий на противоположном сухом конце низины. Богатый опыт борьбы с нарушителями, знание их тактики помогли Смолярчуку угадать уловку врага, сэкономить время, сократить путь преследования. Витязь, как и ожидал Смолярчук, быстро нашел продолжение следа на той стороне ручья, в березняке. Петляя, следы потянулись в гору, потом вывели на светлую поляну, а оттуда снова в густой и сырой лес, куда почти не проникал лунный свет.

Витязь рвался вперед и визжал. Обычно такое поведение собаки означает, что поблизости затаились нарушители. Смолярчук не остановился, зная, что в лесу на влажной мшистой почве и вследствие малоподвижности воздуха свежий след сохраняется очень долго. Витязь возбужден именно по этой причине – свежее, «горячее» стал след.

Опыт подсказывал Смолярчуку также, что нарушители приложили все силы, использовали каждую минуту, чтобы как можно дальше уйти от границы, как можно скорее выбраться из запретной зоны на простор. Значит, можно преследовать смелее, не растрачивая драгоценное время на предосторожности. Пока они излишни. Пока!

Собака живет в мире запахов. В лесу этот мир исключительно многообразен и сложен. Человек не улавливает и сотой доли того, что доступно собаке. На пути Витязя витало множество запахов – эфирных масел, корней многолетних растений, мхов, поврежденного почвенного покрова, прелых листьев, разных лесных обитателей. Витязь различал среди них тот единственный запах следов нарушителей, который учуял на исходном рубеже. Даже боковой ветер не мог до конца уничтожить этот индивидуальный, неповторимый запах разыскиваемых.

– Хорошо! Хорошо! – подбадривал друга Смолярчук.

Вдруг Витязь возбужденно взвизгнул, резко остановился. Старшина отпустил поводок. Собака стремительно бросилась в сторону. Пробежав несколько метров, она остановилась под деревом, у брошенного нарушителями ранца немецкого образца. Смолярчук поднял его, передал Каблукову и побежал дальше, вслед за собакой.

Дорога! Труднейшая это задача для собаки – не потерять «свой» след на большой дороге, среди других, посторонних следов.

Витязь нерешительно остановился. Простым глазом было видно, как много здесь, по дороге, прошло людей, коров, лошадей. На влажной земле хорошо отпечатались обувь, копыта, колесные шины.

Нерешительность собаки возросла бы, позволь Смолярчук хоть на минуту усомниться в ее способностях. Стоило старшине нервно дернуть поводок – и она могла бы мгновенно «забыть» след.

– Ищи, ищи след! – повелительно подал он команду. И Витязь вновь пошел вперед.

Пробежав метров двести по дороге, Витязь остановился, усиленно принюхиваясь. Потом он резко, под прямым углом, свернул вправо, потащил старшину в лес и вывел его на поляну, в центре которой были сложены штабеля березовых дров. С подветренной стороны поленницы поднимался дым костра и доносились голоса.

«Они!» – подумал Смолярчук и, оглянувшись на Степанова и Каблукова, положил палец на спуск пистолета. Но, странное дело, Витязь не проявлял особенного беспокойства. Поведение собаки смущало старшину. Не на ложном ли следу Витязь?

«Верю я тебе, дружок, но все-таки проконтролирую», – решил Смолярчук. Он жестом приказал Витязю следовать у ноги. Собака подчинилась приказанию, но неохотно.

Бесшумно возникнув из-за поленницы, Смолярчук вытянул вперед руку с пистолетом.

– Руки вверх!

Два пожилых человека, сидевшие у костра, вскочили, держа над головой куски хлеба, сало и печеные картофелины. На их лицах не было страха.

Смолярчук уже знал, что перед ним люди посторонние, то есть не имеющие отношения к тому, что произошло ночью на границе, тем не менее он придирчиво проверил их документы. Это были лесорубы-сезонники.

Где и когда собака сбилась со следа? Смолярчук с помощью лесорубов выяснил, каким путем они пришли сюда, на поляну, и где именно их следы пересекали следы нарушителей.

Вернувшись назад, Витязь взял оставленный след и снова помчался вперед. «Молодчина», – подумал Смолярчук. Выдержано и это испытание, пожалуй, самое трудное. Даже хорошо обученная, но специально не натренированная собака, часто теряет след в подобных случаях и отказывается его искать.

Велики были возможности Витязя, но не беспредельны. Смолярчук понял, что собака начала уставать. Не оттого, что пробежала семь или восемь километров – для выносливой собаки это сущие пустяки. Витязь израсходовал силы на то, чтобы среди массы других запахов разыскивать следы нарушителей. Это не легкая работа. Если вовремя не дать собаке отдохнуть, то у нее на какой-то срок притупляется чутье.