Надежда (Книга стихов)
Шрифт:
Больно мы о себе возомнили,
И теперь от крутни-беготни
Мы хитрее библейского змия
И беспомощнее ребятни.
Дождь идет - и к чему долголетье?!
Наше время уже истекло.
Потихоньку уходим, а дети
Упираются лбами в стекло.
86
РАЗГОВОР
Давай поговори со мною,
Но не про то, что на слуху,
Давай про самое такое
Поговорим как на духу!
Поговори со мною, Дашка,
Без выкриков, без долгих слез,
А то тревожно мне и тяжко,
Что
Поговори со мной немного
И понемногу приоткрой
Нелегкой жизни подоплеку,
Неопытной и молодой.
Себя готовя в медицину,
А значит, к зренью изнутри,
Поговори про сердцевину,
О шелухе не говори.
Поговори со мною, дочка,
Про темь души - бездонный склад,
В котором каждый - одиночка...
Про что ни с кем не говорят.
86
ВТОРОКУРСНИЦА
Ты стихом жила сначала,
Был напор в нем и кураж,
А уж после в пальцах сжала
Скальпель, точно карандаш.
Отделяешь ткань от кости,
Добираешься до мышц.
(Уж не так ли Маяковский
Извлекал из флексий смысл?!)
Только кто-то для учебы,
Как нарочно, подобрал
Весь в пробелах, низкой пробы,
Малогодный матерьял.
Потому для пользы дела,
Ежели другого нет,
Рад я вытрясти из тела
Свой нетронутый скелет.
...Кто о Рильке, кто о Лорке...
Но, сама с собой в ладу,
Ты торчишь в промерзлом морге
Триста с лишком дней в году.
Режешь долго и детально
Руки, ноги и т. п.
И, как двери, жизни тайны
Отворяются тебе.
Вскинувши густые брови,
От восторга ошалев,
Для народного здоровья
Юности не пожалев,
Ты стоишь, со мной не схожа,
У загадок бытия,
Мне опора и надёжа,
Дочка младшая моя.
86
РИФМА
Не владею белым стихом
Для себя, для своей работы.
Белый стих пополам с грехом
Истребляю на переводы.
Белый стих меня не берет
Ни в балладах, ни даже в песнях,
Не познал я его высот,
Не гулял в его тайных безднах.
Помню, в молодости с тоской,
Ошалелый и оробелый,
Я глядел, как наставник мой
Километры гнал пены белой.
Этих тысяч двенадцать строк,
А быть может, еще поболе,
Я без рифмы жевать не мог,
Как жевать не могу без соли.
...Рифма, ты ерунда, пустяк,
Ты из малостей - микромалость,
Но стиха без тебя никак,
Хоть зубри, не запоминалось.
Рифма, ты и соблазн, и сглаз,
Ты соблазном и сглазом сразу
Отравляешь лирикой нас,
И несем ее, как заразу.
Рифма, нет на тебе креста,
Ты придумана сатаною,
Но и жизнь без тебя пуста,
Хоть намучаешься с тобою.
86
ЯБЛОКИ
Бедный
дичок загорчил, как досада.Белый налив до сих пор сахарист...
Яблоки из монастырского сада,
Что же я раньше не рвал вас, не грыз?
Или шатался не больно идейно
По лесостепи, лесам и степи,
И, как назло, попадались отдельно
Либо сады, либо монастыри?
Вот отчего так смущенно и дерзко,
Словно во сне еще - не наяву,
В прежней обители Борисоглебской
Эти ничейные яблоки рву.
...Яблоки из монастырского сада,
Я не найду вам достойной хвалы,
Вы словно гости из рая и ада,
Словно бы средневековья послы.
Вас прививала лихая година,
И, хоть была невпродых тяжела,
Память о ней и горька, и сладима,
И через вас до сегодня жива.
Вот и сегодня в Историю живу
Вновь я уверовал благодаря
Этим бесхозным дичку и наливу
Борисоглебского монастыря.
86
ПРЕЖНЕЕ СЛОВО
Медленно, но упрямо
Время словарь казнит.
Прежнее слово - "дама",
Что у тебя за вид?
Вроде бы не сегодня
Вышло ты на покой
И ни на что не годно,
Даже в роман плохой.
"Дамы и кавалеры!"
Сказано не про нас.
Фразе такой нет веры,
Жизнь все же - не танцкласс.
Странно звучало б: "Дамы,
Дамы и господа!"
Тут от любви и драмы
Не отыскать следа.
Все это отзвучало,
Сникло в живой стране,
И никакой печали
Нету по старине.
Даму достала старость,
И недалек закат.
Вот она и осталась
Только в колоде карт.
86
БЕЗБОЖИЕ
Стали истины ложны
Что же делать старью?
Я последний безбожник
И на этом стою.
Если челюсти стисну,
Сбить меня не пустяк:
Черный хмель атеизма
И в крови, и в костях.
Чести-совести ради
Думал жить, не греша
Всё равно с благодатью
Разминулась душа.
Но стиха ни в какую
Не сменю на псалом
И свое докукую
На пределе земном.
...От основ непреложных
Отошли времена.
Я последний безбожник,
Не жалейте меня.
86
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ
Начинался черный день - смешно:
Было мне тринадцать без недели,
Сочинял я "Думу про Махно"
И считал, что нахожусь при деле.
Но отец, меня не ставя в грош,
О моих дерзаниях проведав,
Приказал: "Переведи чертеж"
И насильно сунул мне рейсфедер.
Только что в седьмой я переполз,
До оскомины, до горьких слез
Ненавидя всякое ученье.
И опять - пожалуйста!
– черченье.
Потому-то поднял дикий ор: