Надежда мертва

Глава I

День 5ый весеннего круга 214 года Р.С.

Окраина Тарнема, деревня Бладсвуд

— Значит в Тарнеме давно не были? — эти постояльцы хозяину таверны были совсем не по душе. Хотя так он привык относиться ко всем незнакомцам. Трое странно одетых мужчин от которых к тому же разило пренеприятным запахом. Чего им только надо от него? Как только приехали, заплатили за неделю вперед, только вещи свои в комнату занесли и вниз сразу спустились. Двое угрюмых тут же за выпивку засели. Пили крепкий эль, да без разговоров — будто поминали кого. Третий чрезмерно бойкий был. С притворной улыбкой все расспрашивал и расспрашивал его о столице. А хозяину таверны и ответить особо нечего было. Он в Тарнем ездил только по крайней нужде. По правде говоря — отправлялся он туда только чтобы повидать свою ненавистную родню, от которой и сбежал в деревню из большого города. От Бладсвуда до Тарнема было пару дней пути. Но эта троица пришла пешком, без коней, а об автомобиле эти парни судя по одежке могли только мечтать. А значит им потребуется дня три, чтобы добрести до столицы. И то, хозяин таверны был уверен, что попасть ребятам туда не удастся, по крайней мере до тех самых пор, пока они не простирают свои вещи и не примут ванну сами. До тех же пор им придется разве что наслаждаться обществом бездомных да попрошаек, коих у стен Тарнема было великое множество.

— Проклятые бездомные, — вырвалось у хозяина таверны.

— Простите, что?

— Да у стен Тарнема их целая орда! Бездомные, попрошайки, воры и убийцы, — хозяин таверны подозрительно сузил глаза и окинул взглядом новых постояльцев, — вы, кстати не из их числа будете?

— Мы? — парень посмотрел на своих спутников и те отрицательно покачали головами, смотря на хозяина таверны исподлобья. — Нет, уважаемый. Мы все же не попрошайки. Хотя мне интересно будет узнать — давно ли они появились в окрестностях?

— Давно ли? — старик вздохнул. Утром в таверне было не так много народа. Пара девок, отработавших свою ночную смену, да пьянчуга Эрл, сидевший за барной стойкой в обнимку с любимой пинтой, на которой наскребал ногтем свое имя и сердечко — наивное признание в любви и обещание вечно быть вместе. Отлучиться по неотложным делам хозяину таверны не удастся — ну хоть развлечет себя беседой с этим странным юношей. Все лучше, чем одиноко смотреть на восход солнца, лишь для того, чтобы вечером вновь выслушивать россказни Эрла и других пьянчуг, что каждый вечер забредают в его таверну ради дешевого пойла и сносной еды, что готовит старушка Марта. Можно и развлечь себя беседой для разнообразия. Старик кивнул собственным мыслям и ответил: — Не так уж и давно, если припомнить. Да! На сороковой день зимнего круга, или около того. Я этот день почему запомнил, знаете?

— Нет. Расскажете? — парень улыбнулся и даже чуть придвинулся к старику, радуясь изменениям в его настроении. Тот лукаво прищурился и, продолжая натирать стаканы, ответил шепотом:

— Тогда на вокзале как раз произошел взрыв! Шуму было — на весь Тарнем. Даже сюда официальные лица захаживали с вопросами. Так и не нашли виновного. И как раз после этого взрыва всех неугодных из окрестностей города поперли. У кого жилья не было или работы — тот за стенами и оказался. Но идти то им было особо некуда, вот они подобие лагеря прямо у ворот и соорудили.

— А при взрыве то, умер кто?

— Как не умереть-то. Пол вокзала в клочья разнесло. Моя кузина — Агафья. Как раз собиралась уезжать из города. Повезло дуре, что забыла дома багаж свой. Пришлось возвращаться, а тут как раз и бахнуло.

— Невероятное везение.

— Я и говорю. Этой дуре всегда везет. Сама по себе знаешь какая? — парень покачал головой. — Страшненькая, да только грудь такая, что и здоровый мужик не обхватит. Нашла себе значит джентльмена и грудями своими его охмурила. У нас, знаешь, в семье все честным трудом живут. Кто плотник, кто конюх, инженеры даже имеются.

— И по крайне мере один выдающийся хозяин таверны. — Парень поднял высоко бокал. Его угрюмые друзья не преминули последовать его примеру.

— Да, за это и выпить можно. — Старик расчувствовался и достал из-под стойки бутылку отменного бурбона. Этот парень начинал ему нравится. Первое впечатление часто ошибочное бывает, да и с незнакомцами лучше осторожнее быть. Но кроме вони от ребят этих еще и честностью веяло, это хозяин таверны сразу приметил. Чем бы они не занимались — делали они это во благо людское и темными делами не помышляли. В этом старик уверен был. — Хватит с вас этого пойла, подходите, выпьем достойного напитка, — парни сначала стушевались, но хозяин расставил четыре добротных бокала и поровну разлил отменно пахнущего напитка. Запах торфа, еловых веток и нота кедрового орешка разнеслась по заведению. Даже Эрл начал ворочаться. Но сотни пропущенных стаканов дешевой сивухи почти полностью выбили у него любовь к приличному алкоголю. Трое друзей сели рядом и смачно столкнули бокалы.

— Так! — жестом остановил своих друзей и старика бойкий парень. — Как мы можем за вас выпить, если даже не знаем имени?

— Джим Бодрик меня кличут, — слегка смутился старик. От этих парней веяло чистыми эмоциями и любовью к жизни. Не смотря на их грязные одежды и спутанные волосы, они словно были настоящими, самыми правдивыми из всех людей, которых встречал старик Джим.

— За старика Джим Бодрика — лучшего хозяина таверны по эту сторону Чертового Хребта! — торжественно произнес парень и они синхронно опрокинули бокалы, позволяя жгучему напитку пронестись прямо в горло, разнося по телу приятный теплый аромат и раскрепощая легкие. У всех четверых тут же порозовели щеки, хозяин таверны заулыбался.

— Отличный бурбон, Бог свидетель, — сказал парень, что сидел справа от бойкого. От других его отличали в первую очередь солидные бакенбарды, которые сейчас хоть и имели неприглядный вид — все равно выглядели внушительно.

— Истина, брат, — поддержал его разговорчивый. Старик Джим улыбнулся. — Значит в семье Бодриков есть несомненно прекрасный хозяин таверны, но видимо ваша кузина решила другим путем пойти?

— Вот именно! — старик аж крякнул от воспоминаний, и со злостью махнул рукой, чтобы ребята подставляли бокалы. Что-то подсказывало, что бутылке бурбона сегодня придет конец. — Ни дня не работала. Все за спиной мужа своего. Детей ему нарожала, да так видать загоняла мужика, что тот взял да и помер.

— Что так и помер?

— Натурально. Сердце говорят не выдержало, — на этих словах парни немного подобрались. Старик это заприметил. — Вы только чего дурного не подумайте — мужик-то уже старый был, ему давно пора было на тот свет. Кузина моя — дама теперь уже не молодая. Но интересно совсем другое, — Старик поднял указательный палец вверх, другой рукой расставляя бокалы.

— Что же? — почти хором сказали парни.

— Как раз после того случая, с вокзалом. Супруг ее уже мертв к тому времени был. Вот только в доме их огромном, что после его гибели вместе со всем имуществом к кузине моей отошел, образовалась дама одна. Красоты можно сказать — неземной. И манерам обучена. А кто она, откуда — никто не знает. Вот такие чудеса.

— И что же она — осталась жить там с кузиной вашей?

— Осталась надо полагать. Последний раз-то я в Тарнеме был аккурат в середине зимнего круга, после взрыва этого значит. Так она тогда еще у нее жила. Мальчики — в столичном городе конечно всяких дам понаблюдаешь — но эта, просто сказочная. Видел её всего несколько минут, но до сих пор забыть не могу. Хороша чертовка.

— За красоту женскую! — бойкий поднял тост, подмигивая старику Джиму. Тот согласно кивнул и о стойку бара хлопнулись уже пустые бокалы. Видно было, что алкоголь по утру сильно ударил в голову Джиму Бодрику. В своих мыслях он уже смаковал образ гостьи своей кузины, которую повстречал в Тарнеме. — Мастер Джим, а не выяснили что случилось с вокзалом тогда?

— Каким вокзалом? — старику пришлось прервать сладостные воспоминания, зато он не расстроился, решив что это знак разлить еще по одной порции. Это морозное утро становилось все лучше и лучше.

— Да тем, что взорвался.

— А! Ха! Там штука интересная, — старик подманил парней ближе, осторожно расставляя уже наполненные бокалы. Они благодарно кивнули и придвинулись. — Говорят, что взрывное устройство так и не нашли. А значит тут замешано что-то другое. Постояльцы мои поговаривают разное. Кто на разбойников простых грешит, а кто сами знаете на кого.