Надежда оживает в преисподней

Надежда застала его за хаотичными передвижениями по гостиной. Он то брал какие-то документы, то клал их обратно. На вопросы отвечал путано или пропускал их мимо ушей.

Решив, что возлюбленный просто-напросто занят – хотя его поведение и казалось ей слишком странным, и в сердце сразу что-то закололо, – Надя предложила оставить его наедине с работой. Но Алан властно остановил ее и, более того, отвел в свою спальню, страстный, но такой отстраненный, будто перед ним была не она и даже не другая женщина, а некий шаблон – любая представительница прекрасного пола.

– Жди меня в постели, – он предельно ясно указал ей на ее место.

Последующие его действия также были мало систематичны. Но он заставил себя собрать нужные бумаги, сделать необходимые выжимки и выводы. И даже не стал злоупотреблять алкоголем, поскольку обязан был предстать перед Княгиней таким, каким должен быть ключевой генерал Царства.

После же визита к роковой красавице Алан совершенно позабыл о том, что у него есть рассудок. Он метался от одной из первоклассных красавиц к другой, пил огненную воду, не считая стопок, творил все, что только приходило на ум и было доступно.

И когда все это осталось позади, он пожелал вернуться домой. А там должна была быть та, которой он велел остаться.

– Дан, сходи за Надей, – Алан, голова которого шла кругом от бурных событий предыдущих двух суток, вызвал своего элитника.

– Э… генерал, – светловолосый воин замер на месте.

– Что не так?

– Три часа назад твоя прекрасная Надежда нашла меня и сказала, что отдает свою комнату обратно.

– Куда? – не понял Алан.

– Тебе. Она отказалась от всех еженедельных сил, которые ты предоставлял. Все драгоценности и платья вернула.

– Что за чертовщину ты несешь?! Приведи ее немедленно.

– Вряд ли это возможно, генерал… Она передала вот это, – он протянул Алану запечатанный воском конверт.

Генерал посмотрел на склеенную бумагу, словно сомневался в реальности ее существования.

– Какого черта?!.. – выпалил он. – Где она?! Как ты ей это позволил?!..

– Генерал… она ушла. Ты ей управляешь, а не я. Она твоя женщина, а не…

– Задрал своими оправданиями, помолчи!..

До Алана наконец дошло. Он разорвал конверт и стал жадно читать. Остатки краски слетели с его лица. Он машинально опустился на стул и вперил взгляд перед собой.

– Я чем-то могу помочь? – осведомился Дан.

– Иди… Стой. Иди в бар, спроси о ней.

– Привести ее?

– Нет. Нет. Доложи, где она. Верни в ее комнату и запри. Нет. Лучше запри где-то еще… Я еще не решил…

– Генерал, ты в порядке?..

– Я всегда в порядке. А ты мне не ровня, чтобы задавать такие вопросы. Захочу – завтра вылетишь из моей армии и будешь милостыню собирать на равнинах. Так что захлопни раковину и иди выполняй, что я говорю!

Дан тоже изменился в лице, кивнул и вышел. Раньше Алан слушал его. И уж точно не угрожал в стиле: «Я твой хозяин, а ты – тряпка», будто перед ним была распоследняя адская подстилка, а не вернейший воин! Эта Надя перевернула все на свете! А он еще и мечтал о такой, как она! Нет, от этих баб одни беды, если позволить им слишком многое…

Надежда с трудом сдерживалась, отдавая Дану письмо.

– Спасибо тебе за все, – промолвила она.

– Хочешь, я позову Эльзу? – предложил Дан, видя, что творится неладное.

– Нет, она твоя жена… практически. Я не хочу вас впутывать. Прощай… Скажи ей, что я буду скучать.

Ему показалось, что на этот раз на ее глазах навернулись слезы. Но темнота уже поглотила ее силуэт. И прикосновение к плечу осталось горящим знаком последней дружбы… До конца прожегшим в его груди незаживающую дыру.

«Дорогой Алан, любимый мой.

Я пишу это, потому что не смогу заглянуть в твои глаза, а заговорить точно уж теперь не смогу.

Прости меня, я сделала то, чем нельзя гордиться. Но если бы я этого не сделала, меня бы все равно раздавило со временем то, чего я не знала. Потому что нельзя жить каждый день с любовью к тебе и не почувствовать этого.

Не спрашивай, откуда я узнала. Твое сердце и ты сам принадлежишь другой, всецело и полно, даже больше, чем это возможно.

Я всегда понимала, что ты не любишь и вряд ли можешь меня полюбить. Но наши отношения, твое ко мне отношение, делали меня почти счастливой, изымали из этого жуткого места и переносили в какой-то другой красивый мир.

Конечно, наивно было полагать, что я могу что-то значить для тебя – вершины всего ада и первого из первых. Первые, как подтвердилось, выбирают друг друга, а не кого-то еще.

Я могла бы жить с тобой без взаимности, но меня сожжет изнутри, если я прикоснусь к тому, кто в руках у другой. Для меня это противоестественно и, если хочешь, аморально. А главное – телесно невозможно.

Я ухожу и возвращаю все, что ты мне дал. Спасибо, что спас меня тогда и продолжал защищать от этого мира. Теперь, когда я понимаю, что происходило с тобой самим все это время, твое мужество кажется мне больше всего, чего я знала до этого.

Не ищи меня: ты не найдешь.

Люблю тебя вечно. Надя».

Алан не знал, что чувствует, как реагирует. Словно карусель, мир носился вокруг него. Диана, ее рука на его щеке, ее колени… Надя…

Его секрет!..

Да какой же надо быть сукой, чтобы сотворить подобное!..

В безумной ярости Алан опрокинул стулья и врезал кулаком по зеркалу в своей гостиной. Осколки посыпались на пол, на костяшках выступила кровь.

Найти! Найти, чтобы расправиться! Узнать обо всех, кто виноват в том, что она все раскрыла и затем ушла.

Вскоре вернулся Дан. Надежда уволилась из бара, и там никто не ведал, куда она пошла. Тогда Алан приказал элитнику привести Эльзу.

– Говори! Говори: где она?!.. – в бешенстве орал на нее генерал.

– Я не знаю!.. Честно! – Эльза заливалась слезами, а побледневший любовник пытался защитить ее от неистовства, коего он у своего начальника еще не видывал.

– Это правда! – вмешался Дан. – Она сказала, что не хочет впутывать подругу!

– А ты, баранья башка, послушал ее?! Идите оба вон, второсортное мясо!.. – указал он на дверь. – Дан! Стой!.. Подойди сюда! – Алан плохо контролировал слова и желания. – Организуй поиски! Узнай, с кем она была, кто ей помогает сейчас! Вызови других элитников, пусть прочешут весь ад сверху донизу!.. В нашем зале собери всех! Я приду через минуту!