Надежда

Иван вернулся быстро, с билетами на руках.

– Поезд ночью придёт, так что будет время дом заколотить – сказал парень.

Собрав со двора доски, Иван занялся делом, оставив только дверь незаколоченной.

– Перед уходом заколочу – деловито сказал он.

– Сынок, ты бы на базар сходил, мясо и хлеба немного купил, в дороге есть надо, а ехать больше суток – попросила Мария.

Иван молча вышел из дома. Мясо, которое принёс Иван, Мария варить поставила вместе с картошкой. Суп поели перед уходом, а мясо и картошку, Мария сложила в алюминиевую кастрюлю. В бумагу завернула нарезанный хлеб и сало и положила в сумку. На станцию, Мария попросила отвезти их, мужа Катерины, на телеге. С одной ногой, мужчина работал в колхозе, возил сено, исполнял поручения председателя. Вещей было всего два чемодана и сумка большая с продуктами. Поблагодарив соседа, который ночью привёз их на станцию, Мария попрощалась с ним и села на скамью, где уже расположились Анна с дочерью, Иван и Василёк. Поздно ночью, подошёл поезд, который ехал из Ташкента в Ленинград, из вагонов вышли несколько человек, а Мария с детьми и Анна с дочерью вошли в свой вагон и расположились на своих местах. Иван и Василёк залезли на верхние полки, тут Дуся тоже попросилась наверх, Анна приподняла её, а Иван подхватив, усадил рядом. Дуся по – детски радовалась и смеясь смотрела в окно, показывая ручкой вдаль, на мерцающие огоньки.

Была глубокая ночь, поезд не простояв и пятнадцати минут, продолжил свой путь.

– Дуся, доча. Спускайся вниз, надо поспать немного, смотри как темно на улице. – сказала Анна, протягивая руки, чтобы помочь дочери спуститься.

Та послушно опустила ножки и Иван схватив её за подмышки, передал Анне. Женщина положила Дусю на нижнюю полку и накрыла покрывалом. Через две минуты, Дуся уже спала безмятежным сном. Мария так и не смогла уснуть, она оставляла привычную жизнь за спиной, не зная, что ждёт её впереди. Но улыбающееся лицо Анны, успокаивало, да и Иван был уверенно спокоен. Василёк тоже уже спал, дети засыпают быстро, ведь у них не было никаких забот. Утром Мария приготовила завтрак и сложила всё на столик и Ивана попросила сходить за кипятком. До Ленинграда еды вполне хватило, отварные мясо и картошка с посыпанной зеленью и лучком разделили на три раза и ели с хлебом и салом и когда поезд, ранним утром прибыл в Ленинград, сумки с едой были пустые. Выйдя из здания вокзала, они все направились к автобусной остановке, Иван нёс чемоданы. Но им предстояло ещё раз сделать пересадку, так, двумя автобусами, они доехали наконец до дома Анны. От остановки немного вернулись назад и прошли через широкую арку во двор. Двор был пуст, в те годы собственных машин ещё не было, страна поднималась после тяжёлой войны. Поднимали сельское хозяйство, восстанавливали заводы и фабрики, надо было в короткие сроки всё это сделать. Собирался пленум ЦК КПСС, решались вопросы восстановления городов, доставки пшена, мяса, молочных продуктов, людям надо было есть. Выполнение и перевыполнение плана, задачи пятилетки…да мало ли было дел и проблем у государства. Поднявшись на третий этаж, старого дома, с широким подъездом, лестницей с тяжёлыми коваными перилами, Анна открыла дверь своей квартиры. Мария, Иван и Василёк, впрочем, как и Дуся, с любопытством оглядывали все комнаты, зашли на кухню, посмотрели совместные ванную и туалет, Дуся выбежала на балкон и ухватившись за гипсовые фигурные перила, воскликнула.

– Как тут высоко!

– Осторожно, Дусенька. Перила высокие, но будь осторожна, можно и упасть – оттаскивая дочь от перил, сказала Анна.

Три большие, светлые комнаты, с высокими потолками и толстыми стенами.

– Мальчики могут занять комнату в глубине, по коридору, мы с Дусей расположимся в маминой спальне, а ты Мария будешь спать на широком кожаном диване в зале – сказала Анна, видя, что все трое стоят в нерешительности.

– Ура! У нас с братом своя комната будет – весело закричал Василёк, затаскивая тяжёлый чемодан в комнату.

Но Иван взял из его рук ношу и занёс в комнату. Кровать и кушетка, в виде тахты, книжный шкаф, рядом комод, с большими ящиками и красивыми ручками, у окна письменный стол и кресло, светло зелёные портьеры и белая тюль, на длинном, широком окне.

– Это кабинет папы…был. Здесь он часто работал ночами. Надеюсь Иван, тебе и Васильку понравится и не будет тесно – с грустью сказала Анна.

– После лежанки за печкой…да это просто хоромы тётя Аня – ответил Иван, впервые за долгое время, улыбнувшись.

У парня была красивая загадочная улыбка и Анна подумала тогда.

– Ох, немало женских сердец этот парень разобьет.

Война сделала Ивана серьёзным и ответственным, за мать и брата. И не по годам, Иван был взрослее своих восемнадцати лет. Он мало говорил, но если скажет что-то, это было не как приказ, но Мария уважала его мнение и почти всегда делала так, как хотел Иван.

– Хорошо то у тебя как Анна. Живут ведь люди. А в деревне людям тяжело. Работы много, а итог не виден – сказала Мария.

– Сейчас везде тяжело Мария. Не шуточная прошла война, забрав наших дорогих и близких сердцу людей. В городе работа тоже не мёд, надо вкалывать в две, а то и в три смены на заводе или фабрике. Но трудности пройдут, вот увидишь. Пусть не мы, но наши дети, наконец заживут счастливо – сказала Анна.

– Дай то Бог. Дай Бог – тихо ответила Мария.

– Так…конечно всё это хорошо, но нам надо есть что-то. Скоро обед, а у нас ничего и нет. Или есть? – проходя на кухню, сказала Анна.

Перед балконом, в небольшом мешке лежали лук, картошка, кочан капусты, морковь и неплохо сохранились, хотя Анна отсутствовала всего несколько дней, но ей казалось, что она не была дома целый месяц.

– Вы пока располагайтесь, я в магазин сбегаю, тут недалеко, за углом. Хоть хлеба что ли принесу – сказала Анна, беря авоську и выходя из квартиры.

– Вот когда бы моя коза приходилась. Свежее молочко детям, каша так же…хм, жаль привезти её было нельзя – сокрушалась Мария.

Иван улыбнулся.

– Вот только твоей козы здесь и не хватает для полного счастья. Может ты её в ванной бы привязала, или нет, лучше на балкон, чтобы воздух не портить в квартире, а мам? – сказал он.

Мария ничего не ответила, она просто знала, если бы не её коза Манька, им бы не выжить. А сколько она её прятала от немцев? То в лесок уведёт, то в погреб спустит. Мария тяжело вздохнула и зашла на кухню, почистить лук и картошку. Дуся залезла под кровать и детской памятью помнила, что бабушка складывала её игрушки, в коробку, с трудом вытащила эту коробку из-под кровати. Открыв крышку, Дуся с восторгом воскликнула.

– Это мои игрушки! Василёк! Иди скорее сюда. Посмотри, сколько здесь их много.

Василёк прибежал на зов Дуси и увидев коробку, полную разных игрушек, просто обомлел. Он в жизни не видел сразу и так много игрушек. Присев рядом с Дусей, он хватал то машинку, то тряпичного петрушку, то мячик, каждый раз восторженно восклицая.

– Ой, машинка! А это что, ой, мячик!

– Будем вместе играть, выбирай, что хочешь – добродушно сказала Дуся.

– Правда? А можно я вот это возьму? – спросил с надеждой Василёк.

Он был всего на три года старше Дуси, но мальчуган никогда не видел столько красивых игрушек, ему четырнадцать лет, но он по – детски воспринимает серьёзный разговор с Дусей.

– Это петрушка, красивая у него шапочка, правда? На, возьми, а вот ещё машинка. Ты ведь мальчик, а мальчики в машинки играют. А это моя кукла Таня, мне её папа на день рожденья подарил. Красивая, я её очень люблю. Ты ведь не будешь просить у меня мою Таню? – ворковала Дуся, обнимая большую куклу, со светлыми кудряшками, как у неё и такими же голубыми стеклянными глазками.

На кукле было ситцевое платьице в мелкий цветочек и бантик на головке. Вернулась Анна из магазина, в авоське у неё лежали две банки тушёнки, два чёрных хлеба, яйца штук двадцать и стеклянная бутылка растительного масла. Из тушёнки решили суп сварить, накрошив в кастрюлю лук, морковь и картошки.

– А давай и капусты мелко порежем, борщ получится. – предложила Анна и видя, как неловко себя чувствует Мария, она обняла её за плечи и тихо сказала

– Расслабься Мария. Этот дом твой, как и мой, твои дети, мои дети, моя дочь, твоя дочь.