Надежда
Шрифт:
Тем временем, Анна с Дусей сели на свои места, обозначенные в билетах. Вагон был плацкартным, людей было много, заняв одну полку, Анна с дочерью расположились, придвинув сумку с едой ближе. Видимо поужинали сытно, есть им не хотелось, Дуся только печенье поела и положила в рот конфетку. Поезд ехал с небольшими остановками на станциях, Анна старалась не отходить от дочери и когда нужен был кипяток из титана, она просила кого-нибудь принести. Ехали несколько дней, не осталось ни плова, ни картошки с мясом, ни кислого молока, положенные Саломат хола для них и даже конфеты и печенья кончились, а ехать ещё целых два дня. На небольшой станции, прямо на платформе, бабульки продавали пирожки и блины с картошкой, Анна наказав Дусе, чтобы та
– Господи! Где же она? – бормотала себе под нос Анна и уже громко стала кричать. – Дуся! Ну где ты? Дусенька!
Анна металась по вагону, потом выскочила из него на платформу, едва заскочив обратно, чуть не опоздав, поезд тронулся с места и начал набирать скорость. Анна была в отчаянье, она побежала в соседний вагон, откуда раздавалась игра на гитаре и пение молодых людей. Дуся стояла облокотившись о стойку плацкартного места и качая головой внимательно слушала Марсельезу. Увидев дочь, Анна беспомощно села на свободное место и не отрываясь смотрела на Дусю. Вдруг молодая женщина истерично рассмеялась, чем привлекла удивлённые взгляды пассажиров. Анна огляделась и извинившись, медленно поднялась и подошла к дочери.
– Дусенька! Что же ты делаешь доченька? Я ведь чуть с ума не сошла. Идём обратно в наш вагон – беря за руку Дусю, сказала Анна.
Дуся нехотя, но молча подчинилась и пошла следом за Анной.
– Ты наверное голодная, пойдём я накормлю тебя. Ты пирожки любишь? А блины с картошкой? Я купила и то и другое – не умолкая, говорила Анна.
Её трясло от перенесённого волнения. Сев на своё место, Анна развернула бумагу, в которую ей завернули пирожки и блины и взяв один пирожок, протянула Дусе. Девочка с удовольствием его съела и вопросительного посмотрела на Анну. Та улыбнувшись, дала ей блинчик с картошкой, Дуся быстро съела и его и начала икать. Анна наконец улыбнулась и попросила соседа, молодого парня, принести для неё кипяток. Тот послушно встал и пошёл в конец вагона, потом быстро вернулся с алюминиевой кружкой, зажав ручку кружки рукавом свитера, потому что она нагрелась. Поставив кружку на столик, паренёк сел на своё место, напротив Анны и Дуси.
– Кипяток горячий, сейчас немного остынет и попьешь. Хорошо Дусенька? – ласково сказала Анна, надкусывая и сама пирожок, потому что проголодалась очень.
О чём говорить с матерью, Дуся не знала, ведь эта тётя по сути была для неё совсем не знакома. То ли дело Мехринисо. С ней Дуся могла говорить обо всём. Мехринисо читала ей старую, потрёпанную книжку, про великана Гулливера и маленьких человечков. Мехринисо её нежно щекотала и приговаривала.
– Ты моя принцесса. Я тебя очень люблю.
На что Дуся хохотала и отвечала.
– А я люблю тебя больше, больше.
Потом они катались по полу и вместе долго смеялись. Дуся задумалась.
– Ну почему надо было уезжать и оставлять так далеко бобожон, бувижон и опажон? Ещё кеное и брата Собиржона…почему?
Вдруг Дуся заплакала, Анна посмотрев на неё, испугалась.
– Что с тобой доченька? У тебя что-то болит родная? – взволнованно спросила она.
Дуся подняла заплаканные глаза и буквально выкрикнула.
– Я домой хочу, к опажон!
Анна даже испугалась, она крепко обняла дочь и прижала к себе.
– Я твоя опажон Дусенька. Ты ведь уже большая девочка, должна понимать, что я твоя мама. Когда я ушла на фронт, чтобы бить фашистов, чтобы защитить тебя, ты осталась с бабушкой. Потом она заболела и умерла, а тебя привезли в Ташкент, где ты жила долго, долго, пока я тебя не нашла. Доченька, родная моя, я ведь живу только ради тебя. Неужели ты меня совсем не помнишь? – возбуждённо шептала Анна.
Дуся перестала плакать и внимательно посмотрела на Анну, женщина с надеждой смотрела на неё.
– Ну? Дусенька? Помнишь, я тебя кашкой кормила, а потом мы с твоим папой и с тобой в парк ходили, кататься на каруселях. Потом мороженое ели, помнишь? – более спокойно спросила Анна.
Дуся кивала головой, перестав плакать, потом вдруг прижалась к Анне и впервые назвала её мамой.
– Мама…я помню. Да, помню карусели и мороженое, оно сладкое и холодное. Папу не помню, совсем не помню – проговорила Дуся.
Анна засмеялась и прижавшись к дочери, подумала.
– Ну наконец-то. Мамой меня назвала.
А вслух произнесла.
– Ты совсем маленькая была, вот и забыла. А тётю Марию помнишь? Василька и Ивана, помнишь? Они тебя приютили, когда поезд бомбили, на котором ты ехала с остальными детьми в Ташкент.
Дуся покачала головой.
– Нет, не помню. Тебя только помню, ты сказки мне рассказывала и кашей кормила. А бабушка....конфеты мне давала…– стараясь вспомнить, морща лобик, тихо говорила Дуся.
Анна решила сойти на станции и вместе с Дусей навестить Марию и её сыновей. Только на станции, где жила Мария с сыновьями, поезд остановился поздней ночью, но Анна не отказалась от своего желания и вышла из поезда. Идти было темно, дороги почти не видно, лишь силуэты домов виднелись вдали и мерцали скупо огоньки.
– Мама, мне страшно и холодно. Куда мы идём? – спросила Дуся.
Анна сняла с себя кофту и укутала ею Дусю.
– Здесь недалеко, вспомни, ты же тоже вот так ночью одна шла, тебя собака потом нашла, Дуся. Помнишь? Ааа…вот и дом Марии, мы дошли наконец. – обрадовано сказала Анна, не дождавшись ответа дочери.
Войдя в открытую калитку, Анна вместе с Дусей подошла к тёмному дому.
– По – моему этот дом, если я не ошибаюсь… – пробормотала Анна и тихо постучала в дверь.
Но в доме стояла тишина и было темно, никто не отвечал. Анна постучала ещё раз и на этот раз постучала громче и не в дверь, а в окно. Зажёгся тусклый свет и из-за открывшейся двери, Анна услышала голос Марии.
– Кто там? Кому не спиться в такую позднь…
– Мария, это я Анна, я…хотела проведать Вас. Я с Дусей – ответила Анна, подходя ближе к двери и показываясь Марии.
– Анна! Господи, откуда это Вы так поздно? Заходите в дом…Дуся? Девочка моя. Дусенька! – вдруг увидев Дусю, воскликнула Мария и приподняв девочку, крепко обняла её.
Все прошли в дом и сели на скамью, за стол.
– Нашла значит дочь свою… Откуда же Вы так поздно? Неужели из Ташкента? – спрашивала Мария.
– Нашла Мария. Помните Дусю? Вот она какая стала, выросла совсем – ответила Анна.
– А я Вас помню. И Василька тоже помню – вдруг сказала Дуся.