Надежда
Шрифт:
Именно по этим причинам Роза не могла принять то, что сказал ей недавно врач. Сергей болен. Все, что могла выговорить Роза, это то, что дампиры не могут болеть. И все что она пока поняла то, что это не просто головная боль или простуда, которую можно вылечить в домашних условиях, а что-то серьезное то, что можно вылечить только в больнице. Пока что неизвестно, какая именно это болезнь. Роза боялась, что это может оказаться неизлечимой болезнью. Хотя Сергей дампир, и если он и заболеет, то его будет легко вылечить. Но этот факт все равно не успокаивал Розу.
– Я болен.
Эти слова вывели
– Что?
Для Дмитрия было не свойственно переспрашивать, но то, что сказал Сергей, очень его удивило.
– Я болен. Из-за этого я и сбежал. Мама разговаривала с дядей, он осматривал меня. Он говорил много непонятных слов. Но я понял, что спрашивала мама и ее вопрос: «Он болен?». Дядя кивнул, и мама расстроилась.
Дмитрий не доверил Сергею. Во-первых, он - дампир, а они не болеют. Во-вторых, он же ребенок, который может выдумать всякие небылицы. Дмитрий посмотрел на Розу, ожидая, что она рассмеется, скажет, какой он шутник, и расскажет еще его выдуманные нелепые истории. Но Роза ничего не говорила. Она просто смотрела на Сергея. По этому взгляду Дмитрию стало все ясно: Сергей и вправду болен.
Дмитрий перевел взгляд на Сергея. По нему нельзя было сказать, что он чем-то нездоров. Глаза излучали неподдельный интерес, губы были изогнуты в полуулыбке. Дмитрий решил не углубляться в его историю болезни.
– Давай во что-нибудь поиграем?
– предложил мужчина.
Мальчик улыбнулся и закивал головой.
– У меня есть много игрушек. Хочешь покажу?
Сейчас то, что Сергей быстро переключается с одной темы на другую, сыграло ему на руку. Дмитрий кивнул, и мальчик побежал куда-то.
– Зря ты это сделал, – сказала Роза, идя к Дмитрию. – Он сейчас притащит множество игрушек, выстроит их в ряд, спросит какая лучше, а потом убирает ее и так далее, пока не останется две игрушки, которыми вы будите играть.
– А почему он убирает только те, которые я выберу?
Роза загадочно улыбнулась. Она не хотела так просто говорить Дмитрию ответ.
– Спроси у Сергея. Если он конечно ответит.
Сергей вышел из комнаты, таща за собой огромную коробку. Он с грохотом высыпал игрушки на ковер и начал их расставлять. Роза поморщилась, уже представляя, как она будет их собирать.
– Не забудь сложить их обратно! – приказала она, но Сергей не услышал ее.
Он продолжал расставлять игрушки и одновременно говорить Дмитрию, какую он выбирает. Мужчина указал на крайнюю, и Сергей сразу же отложил ее в сторону. Роза обреченно села вместе с ними на пол и начала собирать отброшенные сыном игрушки.
Роза с удивлением смотрела на игру сына и Дмитрия. Сергею было все равно, что он совершенно недавно познакомился со своим новым другом, и поэтому говорил без умолку. Он говорил о том, что в этом году поступит в Академию святого Владимира и уже представляет, как его будут уважать и бояться, так как он сын Розы
Хэзевей; о том, какие игрушки он больше любит, рассказал ему о своих маленьких успехах в рукопашном бою и как с ним заниматься и мама, и бабушка, и дядя Майкл, а иногда и Эдди; он поделился, каким стражем хочет быть, кто его идеал. А его идеалом, несомненно, являлась мать. На лице Розы всегда возникала широкая улыбка, когда Сергей говорил о ней. Каждой маме нравится, что она является идеалом для своего сына.Дмитрия было не узнать. Роза думала, что знает его со всех сторон, но с такой стороны она его никогда не видела. Он беззаботно улыбался, играл за машинку и озвучивал ее, говоря нелепые вещи, что веселило Розу. Сказал бы ей кто-нибудь, что она услышит, как Дмитрий сознательно будет говорить детские вещи, то покрутила бы пальцем около виска и предложила тому, кто ей это сказал, бесплатное приглашение в больницу для душевно больных. Но видимо именно так влияли дети на взрослых.
– Теодор, где Вы? Где Вы?
– просил Дмитрий, когда его машина взлетала в воздух.
– Плохая видимость, и мы Вам не можем привезти виноград.
Роза легла на ковер рядом с диваном и начала следить за игрой. Машинка Сергея тоже начала взлетать в воздух.
– Генри, я Вас вижу. Сможете передать виноград в полете?
Дмитрий задумался и покачал головой.
– К сожалению, нет.
Сергей нахмурился.
– Тогда я знаю ближайшую посадочную полосу.
– Какую? – с неподдельным интересом спросил его Дмитрий.
Сергей указал на маму.
– Посадочная полоса “МЛВ-1”. Она хорошо оборудована, и там вы сможете передать мне виноград.
Машинка Дмитрия закружила над Розой.
– У вас есть связь с диспетчером, чтобы он позволил мне сесть?
Сергей кивнул и приложил правую руку к уху мамы.
– Прием, прием, Вы нас слышите?
Роза приложила руку на ладонь Сергея, которая лежала на ее ухе, так они соединяли связь.
– МЛВ-1 слушает.
– Можно ли нам присесть на полосу?
– Сесть на полосу, – поправила Роза сына. – Разрешаю.
Машинка Сергея начала приземлиться на ногу Розы, а за ней и машина Дмитрия. Роза посмотрела на часы. Сергею давно надо лежать в кровати.
– Так, передаете виноград, и ты, Сергей, идешь ложиться спать.
Мальчик, как всегда ничего не сказал. Машинки передали виноград, и Дмитрий отложил свою машинку. Сергей нахмурился и покачал головой.
– Не буду умываться!
Роза громко выдохнула и решила пойти на уступки.
– Хорошо, сегодня можешь не умываться, но тогда ты завтра делаешь все, что я скажу.
Сергей бездумно кивнул. Самое главное это то, что он не будет мыться, а последствия неважны.
– Тогда живо в постель.
Сергей посмотрел на Дмитрия.
– Ты у нас будешь спать?
Дмитрий улыбнулся и покачал головой.
– У меня есть своя кровать, где я буду спать.
– А жаль, если бы у тебя не было кровати, то мог бы у нас спать, – сказал Сергей и направился в свою комнату. – Мама всегда разрешат спать у нас, если конечно это ее друг, – Сергей продолжил что-то говорить, но из-за закрытой двери ничего не было слышно.
Роза улыбнулась и взяла чашки, чтобы помыть их, а Дмитрий начал собирать игрушки.