Надо – значит надо!
Шрифт:
— А тебе к-хм… палец не клади… — улыбается он. — Давай… к-хм… загляни в будущее. Чего там? Андропова что ли ставить?
— Андропова, — киваю я. — А за ним Медведева. Горбачёв молодой, активный, но слишком доверчивый и романтичный, обведут его буржуи вокруг пальца. Он из Германии войска выведет под честное слово, без бумаг, а те НАТО своё к нашим границам придвинут.
— Ротозей, — хмурится Ильич.
— Так он же ещё и сухой закон введёт, лозу вековую всю под нож пустит.
— К-хм… и дурак! Я его… э-э-э… специально на идеологию… к-хм…
— В гости-то будете звать, Леонид Ильич? А то сердитесь на меня в последнее время.
— Это э-э-э… я тебя… испытывал. Испытал, но ты к-хм… теперь… и не придёшь поди. Я же э-э-э… пенсионер… буду…
— С удовольствием приду, — улыбаюсь я. — Мне же не должность нужна была. Я, по сути, и не просил ничего. У нас просто взаимная симпатия возникла.
— Ну… смотри… к-хм…
— А вы мне подсказывать будете, как всех этих зубров вокруг пальца обводить?
Он хмыкает.
— Чтоб в воскресенье был. Юра кино… к-хм… новое привёз… Вестерн.
Выйдя из кабинета и проходя через гостиную, я сталкиваюсь с Андроповым.
— Вперёд всех пролез, — качает он головой, отводя меня в сторонку. — Ну, ты и жук. Чего там?
— Кажется, Леонид Ильич принял решение, — негромко говорю я. — По Горби только мне не совсем ясно…
— Юрий Владимирович, — приглашает Андропова помощник. — Проходите, пожалуйста.
— Езжай на Старую площадь и жди меня. Да скажи Гурко, чтобы тоже дождался.
Когда я выхожу, встречаюсь с Устиновым, Громыко, Чурбановым и Чазовым.
— Егор, — окликает меня Чурбанов. — На минутку.
Я подхожу.
— Здравствуйте, Юрий Михайлович. Поздравляю вас. Извините, не успел поздравить. Хотел лично, а не по телефону.
— Да чего там, — отмахивается он. — Но спасибо. Ты в воскресенье занят?
— Да, к сожалению, — развожу я руками.
— Эх! Дед хотел тебя позвать!
— Так Леонид Ильич и позвал, я поэтому и занят, — улыбаюсь я.
— А, ну тогда всё хорошо. Галя тоже приедет. Ты Наталью не забудь прихватить, он про неё спрашивал.
Появляется и Злобин. Он внимательно осматривает диспозицию.
— Здравствуйте, товарищи.
Пожимает всем руки.
— Ну, ладно, потом поговорим, — кивает мне Чурбанов. — Надо идти.
— Ты здесь уже? — бросает мне Де Ниро, провожая брежневского зятя своей фирменной улыбкой.
— Так точно, уже здесь.
— А что за шухер? — пристально вглядывается он в мои глаза.
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Со мной разговор был частный. Хотя помочь в Азербайджане и Узбекистане Леонид Ильич пообещал.
— В чём помочь? — хмурится Злобин.
— Помочь с развёртыванием «Факела», — поясняю я.
— А, ну, это хорошо, — кивает он. — Ты Поварёнка не нашёл?
— Нет, — мотаю я головой.
— Странно, вместе с ним ещё один человек исчез. Тот, что его выслеживал… Ладно, потом поговорим. Так что за шухер-то? Почему
всех вызвали?— Да не знаю, Леонид Юрьевич. Самому интересно, так что позвоню вам потом. Расскажете?
— Посмотрим, — хмыкает он и поднимается по ступенькам крылечка.
— Ну что, товарищи, — очень серьёзно говорит Андропов мне и Гурко. — Начинаются новые времена. И работать нам придётся за семерых. И вам, Марк Борисович, и вам, Егор Андреевич.
Ну, надо же, по имени отчеству…
— Но для начала нам нужно хорошенько постараться, чтобы завтрашний день прошёл идеально. Без сбоев, без осечек, без помарок, без промашек. Сегодня ещё Чурбанов должен заглянуть и Медведев, но ждать мы их не будем. Времени на подготовку у нас очень мало, так что, друзья, давайте преступим к планированию операции.
— Какое у операции кодовое название? — спрашивает Гурко.
— Думаю, — задумчиво отвечает Андропов, — так её и назовём, «Новые времена».
27. Надо — значит надо!
Я просыпаюсь, открываю глаза и поворачиваю голову к окну. Ещё рано. Наверное, половина шестого. За окном пока серо, но скоро уже начнёт светать и розоветь. Утро красит нежным светом…
Переворачиваюсь на правый бок и смотрю на Наташку. Она сразу открывает глаза. Хлоп-хлоп. Улыбается.
— Ты чего? — тихонько шепчет она. — Не спишь? Рано же ещё…
— А ты? — я тоже улыбаюсь.
— Я ещё сплю… Ты опять убежишь?
— Ага. И без завтрака, так что можешь поваляться подольше. Мы, кстати, в воскресенье к Ильичу приглашены. Говорю, пока не забыл.
— О… Хорошо… Давно не были… Слушай…
Она замолкает.
— Слушаю.
— Да, тут Айгюль несколько раз приходила, никак тебя застать не могла.
— Могла бы позвонить сначала, договориться.
— Ну, да, — прикрывает глаза Наташка. — Могла бы… Она хочет…
— Чего она хочет?
— Работать…
— Работать? Невероятно. И кем она работать хочет?
— Да, говорит, где скажет Егор, там и буду.
— Ничего себе, — хмыкаю я. — И где мне ей сказать? Что думаешь?
— Я? — Наташка открывает заспанные глаза. — Что я думаю?
— Ага, — подмигиваю я.
— Ну… она говорит, что не употребляет. К нам, по крайней мере, всегда приходит трезвая, как стёклышко. Выглядит хорошо. Непохоже, в общем, чтобы того…
— Ну, это проверить можно. Анализы сделать.
— Да ну… Как-то некрасиво будет… А так-то у неё же диплом есть, языки…
— И физическая подготовка хорошая, — усмехаюсь я. — В банк её пристрою. Будем иностранный банк запускать в Союз. Вот пусть она и поработает там. Её связи там пригодятся.
— А зачем в банке физическая подготовка? — удивляется Наташка.
— Деньги же охранять надо, — смеюсь я. — Но вообще, я про физподготовку безотносительно банка вспомнил. А ты что, тоже в банк хочешь?
— Нет, мне и в моей конторе нравится. Работа интересная.