Надоело говорить и спорить

• Тема для сценария – Слово. Что такое буржуйка, налет, зажигалка – не знают дети. А взрослые не знают, что такое черная дыра, алгоритм.

• Он такой хороший человек: предает ну только в исключительных случаях.

• Талант – это только возможность славы, искусства.

• И главное – не случалось никаких бессмысленных случайностей, как это было при прежней власти. Фабрики фабриковали что им надо.

• – Этот Карузо! Ни слуха, ни голоса, и поет с еврейским акцентом.

– Ты слышал?

– Мне Изя напел.

• Мужчина одноразового использования.

• Молодежный расизм.

• Пошла такая волна в искусстве – старики виноваты, не то чтобы виноваты, а просто дерьмо. А вот молодые – они ничем не тронутые, чистые, они рубят замшелый сталинский быт и уклад жизни. Ну, и правда, рубят. Дальше что?

Дальше вот – вы должны обеспечить мне шмотки, квартиру (о еде и харче вообще не говорится: это само собой). Мой как за стол садится, мать дрожмя дрожит, чтобы, не дай бог, ложку на стол не кинул. Ну вот – а в мою жизнь вы не суйтесь, потому что вы ни хрена в ней не смыслите. Ну, действительно, какой резон говорить с человеком, который не слышал рок-оперу «Стена» или не знает, кто такой Сид Баррет. И главное, о чем тогда говорить? Для молодых мозгов это слишком низко.

– Ну как-то ты, Коля, на всю нашу молодежь, как раньше говорили, тянешь.

– Я говорю о том, что вижу вокруг. Вижу я не очень много, и круг не очень большой. Но вижу одно и то же. И дело, конечно, не в этих сапогах «аляска», и не в самурайских повязках на лбу шестнадцатилетних девочек, и не в сумках из мешковины, и не в одежде вообще. Дело в духовном здоровье. Дело в отсутствии интереса к делу. Так они и растекаются по двум ручейкам – одни понимают, что они слишком тупы или ленивы, чтобы заниматься делом, и прямым ходом устремляются непосредственно к кормушкам и раздаточным окошкам. Тот, кто стоит у раздаточного окна, рано или поздно обнаружит в своей руке лишний хвост жареной трески.

Другие именно потому, что им претит ошиваться у отполированного локтями прилавка пищеблока, уходят в высшие бестелесные сферы, туда, где царят «Пинк Флойд», рубашки с нашивками американской армии, какая-то новоявленная маниловщина, которая в конце концов приводит к алкоголизму. Впрочем, лишний кусок жареной трески ведет туда же.

Такие дети чаще всего становятся вывеской родителей, их возможностей.

– Ну, Коля, ну, Коля, ты злой. Ну, ты злой на нашу молодежь!

– Студентов вижу каждый день.

– Ну и что же они тебе?

– Доброты в них нет. Настоящей. За чужой счет – пожалуйста. А настоящая доброта связана с минимальной по крайней мере жертвой.

Сперанский:

– Доброта – собственное произведение и приобретение. Из всех качеств она менее всего наследуется. Она – от воспитания, она – собственная. Ее нельзя взять напрокат.

Митя:

– Один древний египетский папирус начинался со слов: «Какая плохая нынче молодежь».

• Ио-го-го и бутылка водки.

• Поднимем мы среднюю цифру.

• – А меня зовут Визбор.

– Не слышал. А тебя?

– Вир Риван.

– Тоже не слышал. Из армян?

• И распродали Володю с молотка.

• Нет, я не Карпов, я Корчной.

• А функция заката такова.

• Лежат девичьи имена,

Как будто звезды на погонах.

Любовь все спишет, как война, —

У них и баб свои законы.

• Мы вышли из зоны циклонов,

Из сферы собачьих дождей.

• – Когда же писать?

– Вот сейчас и писать.

• Где ледники, как смерзшееся небо.

• Господи, я должен что-то делать. Господи, я должен рисовать!

• Мы спасем от одиночества эти синие хребты.

• И в варежке зажав фонарь луны,

Идет январь средь снежной тишины.

И горизонт, задвинутый портьерой (1980-1984)

• Мой край знаменит не лугами,

Не солнечных пляжей каймой,

Он больше известен снегами

И долгой полярной зимой.

• Дизель-бренди – спирт с бензином.

• Висит:

1) Капитан всегда прав.

2) Если капитан не прав, см. 1.

3) Учись на капитана.

• Запись в судовом журнале: Стоим на рейде. 1 – 5 град. Но вот пришли с берега и принесли. В общем, запись кончаю. Целую. Гена.

• Я не скептик, я курсант.

• Ну кто-нибудь, ну дайте ж валидолу!

• Ты помнишь – к нам приходил один пейзаж?

• Что такое экстра – понимаю,

Что такое сенс – не разберу.

Что такое поле – понимаю,

Что такое био – не пойму.

• Хрустота коленей и локтей.

• Еще не умерла Россия,

Покуда живы мы с тобой.

• И женщина, похожая на время года.

• И горизонт, задвинутый портьерой.

• Хоккей без травы.

• Как самому собрать телевизор? При помощи совка и веника.

• Мы боремся за мир. Нам нужен мир, и желательно весь.

• Председатель колхоза – запои. В конце запоев обязательно бежит в поле вешаться. Там у него для этого припасена специальная веревка, есть и замечательная береза, под которой в сенокосную пору любят отдыхать косари.

Весь колхоз уже только и ждет этого, сторожат, чтобы и вправду не повесился.

Председатель сам на своем «газике» пьяный приезжает к березе. В кустах уже ждут его пластуны. Как только председатель набрасывает веревку на шею, так из кустов выходит все население колхоза и с воем и плачем устремляется к нему, кричат: «Не надо, Сергей Федорович». Он делает вид, что не видит людей, прилаживает поудобнее веревку. Наконец обращает внимание на идущих, хмуро на них смотрит. Сам начинает плакать.

– Не любите вы меня, не любите, – бормочет он сквозь слезы.

– Любим, еще как любим! – утверждают подходящие к нему, а некоторые уже и на коленях.

– Не любите!

– Любим!

Дело кончается тем, что председателю подносят чарку. На этом запой и кончается.

• Секретарь Пензенского обкома о Салтыкове-Щедрине: «Так, понимаете ли, оклеветал область, а приходится юбилей праздновать!»

• – Вот все говорят – отец, отец. Я почитаю его, как отца, отмечаю его память. Он был чистым и честным человеком. Но он был фанатиком. Я не знаю, Юр, кем бы он сейчас стал.

• Он работает без отдыха, чувствует историческую обязанность. Маленькая комнатушка, вся забитая книгами и папками под номерами. И гантели. Он работает на вечность. Он не должен раньше времени умереть. Он пишет, пишет, потом поднимает гантели в перерывах.