Надувная женщина для Казановы

– Очень хорошо, что сей фрукт сбежал. Я сегодня отдала приказ на ресепшн никогда не впускать его в лазню, даже если у Михаила будет оплаченный годовой абонемент. Нам такие клиенты не нужны.

Лиде оставалось только молиться, чем она и занималась всю ночь. Вацлав отсутствовал, а ее мучила бессонница. Сначала Московская плакала, а потом стала причитать:

– Милый боженька, я плохой человек, помогала Мише, но куда же было деваться? Господи, прости, я в церковь не хожу, посты не соблюдаю, живу грешно, но помощи просить не у кого, кроме как у тебя. Умоляю, сделай так, чтобы Мишка исчез навсегда. Пусть обманет меня в очередной раз, заберет деньги и сваливает. Он врун, подлец, таким ему и оставаться. Не хочу никуда ехать! Милый боженька!

То ли бог не услышал страстной мольбы, то ли решил, что Лида должна быть наказана, но утром ее разбудил звонок.

– Да, – зевая, ответила Лида.

Из трубки донесся знакомый голос:

– Мне нужна твоя помощь!

– Ты в Ковальске!!!

– Точно.

– Немедленно уезжай.

– Не могу.

– Почему?

– Не имею права, плохо будет.

– Зачем мне звонишь? – возмутилась Лида.

– Встретимся на Карловой улице, – приказал Михаил, – в соборе Святой Бригитты, зайди в крайнюю справа кабину для исповеди, живей, да возьми с собой ключи от квартиры Кары.

– Зачем?

– Некогда лясы точить! Бегом несись.

В каждом католическом соборе в укромных, тихих местах стоят деревянные будочки, закрытые со всех сторон. Каждая имеет две дверцы, в одну входит священник, в другую тот, кто хочет исповедаться в грехах. Между отсеками есть стена, в ней имеется окошко, открыв его, вы все равно не увидите лица святого отца, потому что оно будет скрыто за мелкими ячейками деревянной решетки. Снаружи же понятно: исповедальня занята. Правила поведения в соборе предписывают католику, желающему встать в очередь к пастору, отойти подальше от места отпущения грехов.

Надев шляпку с вуалью, Лида, никем не замеченная, юркнула в исповедальню. Окошечко приоткрылось, из-за решетки донесся до противности знакомый голос:

– Пришла?

– Да.

– Оставь ключи от квартиры Кары на скамейке, я заберу.

– Зачем?

– Надо, не спорь. И вообще собирайся, как только выиграю пари, свалим.

Лида пришла в негодование.

– Зачем согласился на такое идиотство? Я имею в виду пари.

– Деньги нужны.

– Уезжай прямо сейчас.

– Не могу, через несколько дней срок истекает, и прощай, Ковальск!

– Ты убийца! – не выдержала Лида.

Миша хмыкнул:

– Не все так ужасно.

– Уезжай сейчас, – настаивала Лида, больше всего на свете желавшая больше никогда не видеть Стриженова, – пока никто не догадался, что Свету и Лену убили.

– Не волнуйся, все схвачено, я здесь сейчас в гриме. Отдавай ключи и пакуй шмотки.

Лида замолчала, вытерла заплаканное лицо платком, посмотрела мне в глаза и сказала:

– Заплачу вам, сколько скажете, только поймайте его. Я не хочу никуда ехать. Михаил ведь по условиям пари должен отправиться с вами, если его найдут?

– Да, – кивнул я.

– Сколько я буду вам должна за избавление от Стриженова?

Я покачал головой:

– Ничего. Только напомню вам два обстоятельства. Даже если я сейчас заберу Михаила с собой, это не решит никоим образом ваших проблем. Стриженов проведет пару недель в России и снова вернется в Ковальск в гриме и с чужими документами. Вам покоя не видать.

Лида покачала головой:

– Нет. Михаил ничего не знает, я, естественно, ни словом не обмолвилась ему о своих планах. Вацлаву предложили поработать в Израиле, в госпитале, мы оформили все бумаги. Муж вернется из командировки, и мы уедем. Если Стриженов сейчас окажется на пару недель в Москве, я спокойно улечу в Иерусалим, там он меня не достанет. Израильтяне никогда не дадут визу человеку, который недавно вышел из тюрьмы.

Я не стал разубеждать Лиду. Стриженов ведь может воспользоваться чужими документами, но в глазах Московской горела такая безумная надежда, что я проглотил все разумные доводы, озвучил лишь один:

– Хорошо, попытаюсь вам помочь, но есть крохотный нюанс, ставящий под сомнение успех операции.

– Какой?! – нервно воскликнула Лида. – Ваш гонорар? Не волнуйтесь, я заплачу сполна. Хотите десять тысяч долларов? На мой взгляд, огромная сумма, но я ее отдам легко.

– Я уже говорил, что дело не в оплате.

– А в чем? – со слезами в голосе воскликнула Лида. – Что вам мешает мне помочь?

– Я не знаю, где находится Михаил и под какой фамилией он живет.

Лида прикусила нижнюю губу.

– Кажется, я могу назвать его адрес.

– Правда?

– Или, по крайней мере, дать вам ниточку.

– Говорите.

– Думаю, Михаил убил Сергея Кольского, – медленно ответила Лида, – завладел его документами и деньгами.

– Знаете имя, под которым жил Кольский?

– Нет.

– Тогда что делать?

– Неделю назад, – пробормотала Лида, – Михаил пришел ко мне и попросил машину.

У Вацлава их целых три, на одной он ездит сам, вторая принадлежит Лиде, третья, старенькая «Шкода», просто занимает место в гараже. Ее давно пора выбросить, но она на ходу, и у хозяйственного Вацлава рука не поднимается на подобное кощунство. Вот Миша и велел Лиде:

– Дай «Шкоду» на день.

– Не могу, – стала сопротивляться Московская, – еще разобьешь, что я тогда скажу Вацлаву?

– Экая проблема, – буркнул бывший муж, – наврешь чего-нибудь. Давай, давай, мне надо в Гжев смотаться, не на поезде же пилить.

Пришлось Лиде через силу выполнить приказ Стриженова. Она села в дребезжащую «Шкоду», дорулила до шоссе на Гжев, нашла в придорожном кафе Михаила и вручила ему ключи со словами:

– Умоляю, будь аккуратен.

– Не дрейфь, киса, – усмехнулся Миша, – я не утону, ну, разобью машину, эка печаль.

После чего Стриженов влез в «Шкоду» и унесся на предельной скорости. Лида мрачно посмотрела вслед некогда любимому человеку. «Чтоб тебе и вправду разбиться до смерти, – неожиданно подумала она, – скажу Вацлаву, будто взяла „Шкоду“ для поездки на рынок, за рассадой для сада, не захотела хорошие машины землей пачкать, а старуху угнали».

Но надеждам Лиды не суждено было сбыться. Поздно вечером ей позвонил Михаил и сказал:

– Забирай свою тачку, она у того же кафе, ключи у барменши.

Пришлось Лиде переть на автобан, в харчевню, в которой, слава богу, работали не ковальцы, а жители расположенной неподалеку деревеньки. Увидав «Шкоду», Лида пришла в негодование. Машина словно искупалась в грязи, глина была и внутри. В таком состоянии ее нельзя было возвратить в гараж, и Лида, проехав пару километров по автобану, отыскала заправку с мойкой.