Наедине со всеми

Андрей хмуро повернулся, подошел к телефону. Взял трубку.

Куда это ты звонить собрался?

Андрей. Щетинину... Скажу, что отказываюсь от треста, и завтра подаю заявление! (Начинает набирать номер).

Наташа. Положи трубку.

Андрей прекращает крутить диск, поворачивается к Наташе.

Наташа. Положи трубку!

Андрей кладет трубку.

Наташа (вдруг).Выключи чайник!

Андрей. Что?

Наташа. Чайник выключи! Ты же поставил чайник... Забыл?

Андрей выходит. Наташа садится к столу, закуривает. Возвращается Андрей – на вытянутых руках он несёт два стакана чая в подстаканниках. Один стакан ставит перед Наташей. Садится с другой стороны стола. Молча, не глядя друг на друга, пьют чай.

Наташа (отставив стакан).Ну, так что будем делать?

Андрей. Будем жить... Пока не помрём. Что ещё делать?

Пауза.

Наташа. Тебя же поздравить надо... С повышением тебя!

Андрей не отзывается.

Наташа. Ну, так что делать будем... Как решаем?

Андрей молчит.

Наташа. Что будем делать, я спрашиваю?

Андрей (внимательно всматривается в лицо Наташи, поднимается, подходит к ней).Наташенька, ты можешь меня выслушать... Спокойно выслушать? Ну извини за всё, прости меня. Ну сам запутался. Растерялся. Как-то все так неожиданно – одно, другое. Я прошу тебя, давай спокойно поговорим сейчас, подумаем, взвесим. Мы почему, собственно, хотели, чтоб я ушел? Ты хотела и я хотел – почему? Потому что нервотрёпка, неразбериха, меня всё время колотит, я заматываюсь... Теряю контроль над собой. Так же? Но теперь может быть иначе... Вот всего этого, из-за чего ты хочешь, чтоб я ушел, из-за чего мы оба хотим... Теперь этого может не быть. Смотри, что сейчас произойдёт. Щетинин уедет. То есть висеть над головой у меня и над душой у меня он уже не будет. Со своим напором: давай, давай, давай. Я теперь становлюсь хозяином положения, понимаешь? Трест – это же не СМУ. Это огромная власть, огромная свобода действия. Пойми, есть уровень, который зависит от обстоятельств, как, например, начальник СМУ, а есть уровень, который создает обстоятельства. Управляющий трестом – это уже такой уровень, это выход на стратегическую высоту. По существу, я вот сейчас, в сорок семь лет, первый раз получаю возможность попробовать что-то сделать по-настоящему, как я хочу, как я понимаю. Другого такого случая может не быть. Да просто не будет! Понимаешь? Но вот так вышло, что я получаю эту возможность не в самый приятный момент моей жизни. Я получаю эту возможность в самый страшный момент моей жизни. Но если я живу, если я живой.... Что же я должен – сам себя похоронить? Я хочу попробовать. У меня есть мысли, есть соображения, как перестроить работу, есть опыт. Есть боль! Я подберу людей, толковых ребят... Настоящих. Такие люди есть, и я их знаю – прекрасные специалисты... Но поскольку они неспособны кривить душой, они теперь в тени. А я их вытащу. Я дам им хорошие должности. Сколочу. Может получиться настоящий мозговой центр... Штаб. И тогда дело пойдёт по-другому. Должно пойти!

Наташа. А куда ты денешь тот штаб, который сейчас?

Андрей. Выгоню! Там половину надо выгнать. И я это сделаю!

Наташа. Как ты это сделаешь, интересно. Это же все щетининцы. Чуть что, они будут ему звонить, а он сразу тебе: не трожь. Ты же не пойдешь против Щетинина. Он тебя поставил управляющим. Он же не знает, что у тебя иногда по ночам бывают соображения. Он знает того Голубева, который ему предан и будет всё делать, как он скажет. Вот этого, ночного Голубева он не знает. Он знает дневного Голубева.

Андрей. Так бывает в жизни, Наташа. Он выдвинул такого Голубева, какой ему нужен. А я приму трест и буду таким Голубевым, какой мне нужен... Какой нам нужен. Я достаточно унижался все эти годы и достаточно зажимал себя, свою душу, своё понимание. Я заплатил сполна... Мы с ним квиты. Я понимаю, возникает конфликт. Это неизбежно. Ну что же, пускай. Я готов к этому, я об этом думал... Я об этом непременно думаю. Жизнь у меня будет нелёгкая... Может быть, вообще кончится тем, что меня снимут. Но я хочу попробовать. Я хочу попробовать! У меня есть какая-то вера, что получится. А нет, так нет. Будет урок. Тогда уйду в тень. Я сейчас ничего не боюсь. Я сейчас не буду сидеть в кресле, вцепившись. Я буду сидеть спокойно. Тем более что в тылу у меня есть ты, которая согласна, чтоб я в три раза меньше получал, но был человеком. Я не буду, как Щетинин, брать на себя больше, чем смогу реально сделать. В этом же вся беда: он обещал слишком много, а потом начиналась свистопляска. А я не буду, я вопрос поставлю чётко: вот мои ресурсы, вот что я могу реально построить... И ничего больше. Никаких! А не понравится – до свидания! Но это будет уже какой-то осознанный уход. Или я что-то сделаю, или я пойму, что сделать ничего невозможно; нигде и никогда. А если я просто так уйду – ни то ни сё... И глупо.

Наташа. Да тебя же знают в этом тресте, как облупленного. Как это ты придешь, и вдруг ты другой? Как? Пластическая операция? Или что?

Андрей. Я об этом тоже думал, Наташа. Думал. Может быть, это кощунственно говорить, но как раз в этом отношении мне поможет Алёша. Все знают, почему мой сын остался без рук. Я теперь имею человеческое право... Прийти и сказать, что – всё... С прошлым покончено! И это будет воспринято нормально. Ещё месяц назад это было бы для меня действительно непросто, а сейчас я имею право на такой поворот... Когда-то, когда я был пацаном и взрослые говорили, ты не знаешь жизнь, ты не знаешь, какая она сложная, жизнь, я посмеивался. Я думал: ну в чём она сложная, в чём она сложная, что вы меня пугаете? А теперь вот как всё перемешалось и перепуталось! Ты не думай, я отдаю себе отчёт в том, что мне предстоит. Вся перетасовка потребует от меня... Не знаю, каких сил и какой выдержки. И какого здоровья... Которого у меня нет. Честно тебе скажу, я не очень уверен, что все это осилю, что не свалюсь. Ты же не всё знаешь. Язва – это одно. Это ладно, схватит – отпустит. Но в последнее время я стал быстро уставать, плечи делаются тяжелыми, тянут вниз. Среди дня прошу секретаршу никого не пускать, голову на стол, и полчаса даю храпака. А иначе работать не могу...

Наташа. Потому что ты в отпуске не был два года подряд. Сколько раз я просила: плюнь на всё, поезжай отдыхать. А теперь плечи тянут.

Андрей (улыбается благодарно, притягивает к себе Наташу, целует).Ничего, миленький, я выдержу... Ты увидишь. Я тебе так благодарен, Наташенька, что ты меня поддержала, всё поняла. Я ведь понимаю, как тебе трудно смириться с тем, что случилось... Я понимаю. (Целует Наташу горячо).Родненький мой, я тебе клянусь... Просто клянусь: я всё сделаю, что будет в моих силах... Ты увидишь...

Наташа. Андрей, если будет опять враньё... Опять, как было – я просто не смогу..

Андрей. Я понимаю.

Наташа. Во мне за этот месяц все перевернулось, Андрей... Я теперь другая...

Андрей. Я понимаю...

Наташа. Я сейчас просто физически не выношу никакой фальши. Даже малейшей.

Андрей. Я понимаю...

Наташа. Ты мне обещаешь, что если не будет получаться, ты уйдёшь немедленно?

Андрей. Конечно, о чем ты говоришь...

Наташа. Ведь нам ничего не грозит особенного, если ты уйдёшь...

Андрей. Конечно, ничего.

Наташа. Ведь ты можешь быть другим, Андрей... Если захочешь...

Андрей. Могу. И буду.

Наташа. Я иногда ночью просыпаюсь и смотрю на тебя... Ты такой хороший во сне, лицо разглаживается... Делается таким добрым, таким мальчишеским... Моим. Смотрю на тебя и плачу... Ну вот же он, он же мой человек, мой, а сейчас проснётся – и всё, и кончилось. Я не знаю, Андрей... Я просто с собой что-то сделаю, если ты опять...

Андрей. Ну, Наташенька... Я всё понимаю.

Наташа. Я тебе не сказала... Но я сегодня, когда ты пришел домой... В общем, ты тут по телефону болтал, а со мной в это время (кивнула на шкаф)жуткое было. Как-то всё так сошлось, и голос у тебя был какой-то гнусный, и то, что я узнала от Никитиной, и темнота... Я уже пояс искала... Нашла там, где зацепить...

Андрей (встрепенулся).Ты что?

Наташа. Правда... Если б ты задержался здесь ещё пять минут... Я бы всё. Ты просто быстро вышел... И я выскочила оттуда... Как из гроба.

Андрей. Ты брось мне! Мы ещё с тобой поживём! Еще у Алёши на свадьбе погуляем! Внуков понянчим! Трест выведем в люди! Кое-что построим в этом городе! Ты что! Наташенька? Ну, милый. (Тормошит её, целует, ласкает).Ну, милый... Солнышко моё... Наташенька...

Наташа (сквозь слёзы).Андрей, у меня к тебе есть просьба.

Андрей. Что, миленький?

Наташа. Это очень серьёзная просьба, Андрей. Она небольшая, но для меня очень важная. Если ты это сделаешь, я тогда как-то действительно успокоюсь и поверю, что, может быть, у нас получится.