Наемник (Пришлые-1)

Стоп, Мик. Югран... Где же это? Болота. Знаю, что там были болота. Но припомнить ничего не могу, кроме этого внезапно всплывшего названия. И еще - того, что там, на Югране, я был в составе группы из пяти человек, и командовал этой группой Дэн. А вот что я там делал? Не помню. Только название - Югран...

Солнце уже садилось, когда мы добрались до места, где нам предстояло заночевать - островка твердой земли. Правда, и там было порядком сыро, но зато вместо хвощей и осоки наше пристанище поросло густым слоем мха, там даже торчало десятка два преждеверменно состарившихся узловатых сосенок. На сушу мы вылезали в буквальном смысле на четвереньках, а вылезши - растянулись на земле, не в силах даже пальцем пошевелить. У меня все тело болело, ноги, кажется, разбухли вдвое от этой воды... Зато стало попрохладней, над болотом потянулся туман с явным запахом чего-то наподобие тропической лихорадки - болото отдавало накопленное за день тепло.

Прошло не меньше получаса, прежде чем мы снова обрели способность двигаться. Не слишком-то мы сейчас похожи на Пришлых - да и на людей, если уж на то пошло: четыре чучела, насквозь провонявшие болотиной, грязные, как неизвестно что, искусанные насекомыми... Даже огненная шевелюра Малыша приобрела цвет какой-то подозрительной ржавчины.

Больше всего на свете всем нам хотелось обсушиться, но Старый категорически возражал против костра, уверяя, что он выдаст нас. От липкого тумана промокло и то немногое, что еще оставалось сухим. Мы молча перекусили размокшими в болотной воде сухарями, сыром с привкусом болота и пахнущим болотом вяленым мясом. Хорошо, хоть фляжки оказались плотно закрыты, так что болотную воду пить не пришлось. К тому же во фляжке Старого оказалась не вода, а остатки вчерашней самогонки, и мы пустили ее по кругу. В желудке сразу потеплело, рана стала болеть куда меньше и мне наконец перестало казаться, что я сейчас сдохну.

Ларико скорчилась, привалившись к сосне и обхватив себя за плечи. Старый глянул на нее, усмехнулся уг­лом рта:

– Вот тебе и целая куча романтики. Можешь наслаждаться.

Я длинно выругался в том смысле, что от такой романтики надо бы подальше держаться, Малыш никак не отреагировал - он был слишком занят. Расстелив на земле какую-то тряпицу, он пытался просушить на ней бесценное сокровище - пригоршню табаку. Ларико тоже явно хотела сказать что-то ругательное, но передумала и вместо этого спросила:

– И долго нам еще по этим болотам переть?

Старый пожал плечами:

– А это зависит от того, куда мы пойдем.

Теперь интерес к разговору проявил и Малыш:

– А куда мы пойдем?

– А сейчас сообразим. Можно свернуть к северо-западу, в Ториан, а можно и к северо-востоку, в Империю.

– Не знаю как вы, а мне надо в Столицу попасть, - сообщил я.
– Желательно не позднее, чем через четыре дня.

– Что значит - "не знаю как вы"?
– вскинула голову Ларико. Старый нахмурился:

– Ты что - отделиться хочешь?

– Да нет, не в том дело. Просто учтите, я волк-одиночка, если Орден или Институт вас в компании со мной застукает...

– Если Институт до нас доберется, нам так и так не жить.

– Ну, вас покуда оттуда никто не увольнял.

– Просто не попали, - усмехнулся Малыш. Старый почесал бровь:

– Вообще-то в Столицу - это мысль. Вряд ли кто допрет, что мы настолько обнаглели. А дальше что?

Я пожал плечами:

– Я, например, буду думать, как мне добраться до Дэна.

– Я б с ним тоже поговорил...
– мечтательно протянул Малыш.

– И все равно, после болот имеет смысл разделиться. За мной большая охота.

Ларико приподнялась:

– Слушай, Ордынцев, или как там тебя сейчас - Меченосец, да?
– я понять не могу - ты что, нам не доверяешь?

– Ну, сейчас мне кому-то доверять трудно. Но дело не в том...

– А в чем тогда? Тебе ж человеческим языком говорят - надо кучей держаться, а он еще брыкается: "волк одиночка, волк-одиночка"... Койот нашелся. А будешь еще тявкать - в рожу вцеплюсь.

– Убедили, - махнул я рукой.
– Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

– Не скажем, - пообещал Малыш.
– Да и тебе в компании двух, если без ложной скромности, лучших мечей Империи и всей остальной планеты в Столицу добираться спокойней будет.

– А нам будет проще, если с нами в компании будет Чародей, - поддержал Старый.
– А насчет охоты - так в Империи из-за Смуты бардак такой, что никому ни до чего дела нет.

– Слушайте, я с самого Ториана про эту Смуту слышу, только никто пока внятно и вразумительно не растолковал, кто там кого бьет.

– Да все как обычно. Корону поделить не могут.

– Игра такая, - растолковал Малыш.
– В царя горы. Продолжается с перерывами уже лет, наверно, тридцать, этапы различаются количеством и наименованием претендентов.

– Нашли время!

– А чем хуже другого?

– Тем, что на подходе что-то вроде второй Великой напасти. Серое Братство пробудилось.

– А что - эти Серые такие страшные?
– полюбопытствовала Ларико. Я сграбастал бороду в горсть:

– Вот ты меня давно знаешь... Скажи, принципы у меня когда-нибудь были?

– Ты всегда спрашивал: "А что это такое?"

– Ну так теперь врубился. Это то, что мне к Братству присоединиться не позволяет.

– М-да, - протянул Старый.
– Хоть это им можно в заслугу поставит. Вообще, я смотрю, ты ни с кем ужиться не можешь. Ну Институт - еще ладно, они сами с собой разобраться не могут, где уж нам, простым смертным, их постичь... От Ордена бегаешь, от Братства этого...

– Бегаю - это еще что... Самое похабное во всей ситуации - то, что я слишком популярен. Куда ни сунься - везде меня знают, да еще при этом на раз выкупают, что я Пришлый.

– Повезло, - неожиданно ответил Старый.
– Самое гнусное - то, что привыкаешь ко всему, становишься частью этого мира, таким же, как и все остальные, если не хуже. И глотки готов рвать за те же ценности.

– А именно?

– Деньги, власть, убеждения... Или просто за собственную глупость.

– Последнее - как раз про меня.

Малыш хмыкнул, повернулся к нам:

– Красиво излагаете, век бы слушал... Только я - человек грубый и деловой, и вопросы у меня соответственные. Например, такой: а до Столицы мы как добираться будем? Пешком несколько далековато - километров триста.

– А лошадей достать?
– поинтересовался я.

– Наших капиталов и на одну не хватит.

Ларико находилась в настроении кусачем - она ехидно осведомилась:

– Институт жалованья не платит?

Я игнорировал ее выпад:

– А задерживаться нам вот уж никак нельзя. У меня в Столице уже стрелки забиты. И осталось в нашем распоряжении четыре дня.

– Ладно, - усмехнулся Старый, - что - по тракту мало народу ездит?

– Резонно, - кивнул я.
– Только своих лошадей они вряд ли отдать согласятся. Я имею в виду, сами.