Наемник

Между тем «Воины радуги» ухитрились выпустить из клеток всех живых тварей, и теперь они ползали, бегали и прыгали, угрожающе скаля зубы и показывая когти.

В некоторых местах валялись растерзанные тела охранников, однако своих освободителей звери не трогали, удивительным образом отличая их от людей Торичелли.

Потеряв около десяти человек, охранники укрепились в доме и, используя преимущества своей позиции, стали выбивать «Воинов радуги» одного за другим. Чудом избежав шквального огня, Пипон добрался до укрывавшегося за огромной цветочницей магистра.

— Атака захлебнулась, брат, — пояснил Олема.

— Я это вижу, — ответил Пипон и пригнулся, когда ударившая в вазу пуля осыпала его каменной крошкой. — Что намереваетесь делать?

— Сейчас начнут действовать братья. Те, что сделали свой выбор.

— Но они не доберутся до дома — лестница слишком длинная!

— Не доберется один, доберется другой, — смиренно произнес Олема.

В этот момент совсем рядом послышалось шипение, а затем, в метре от Генри, большая черная змея метнулась за желтым тушканчиком. Зверек вовремя подпрыгнул, и змея промахнулась.

Пипон на миг забыл про пули и опасность быть убитым. Он не отрываясь смотрел на змею, которая, разочарованно шипя, поползла дальше.

— Это мир естественной природы, — пояснил Олема, — суровый, но прекрасный.

— Точно, — согласился Пипон.

Из-за клумбы желтых цветов выскочил брат-камикадзе и, громко крича, помчался вверх по широкой лестнице. Однако он не пробежал трети пути и был скошен автоматной очередью. Огонь из окон усилился.

«Если к ним успеет подойти подкрепление, мы пропали», — подумал Пипон. Он осторожно оглянулся и увидел Гилберта, стрелявшего из-за мраморной статуи охотницы. Чуть в стороне за массивной скамейкой лежал побледневший Жорж и перетягивал жгутом раненую ногу.

Вслед за первым камикадзе из-за кустов выскочил второй. Так же истошно крича, он добрался до половины лестницы, и в какой-то момент показалось, что пули его не берут, однако и он тоже был убит.

Неожиданно внутри дома началось какое-то смятение. Там зазвучала беспорядочная стрельба, послышались панические крики и рев дикого зверя.

Воспользовавшись этим, с двух сторон крыльца выскочили еще двое братьев с ранцами. В стремительном броске они преодолели половину лестницы, однако охранники опомнились и открыли по ним шквальный огонь.

Один камикадзе упал в пятнадцати метрах от двери, другой уже в нескольких шагах. Пипон зло сплюнул на землю, и в этот момент грянул взрыв чудовищной силы.

Генри отлетел на добрых десять метров и, когда пришел, в себя, обнаружил, что его рот набит песком. Кое-как перевернувшись на живот, он увидел, что от былого великолепия мраморных ступеней ничего не осталось, а по их дымящимся обломкам карабкаются несколько братьев во главе с раненым магистром.

Правая рука Одемы висела плетью, но он крепко держал автомат левой.

— Как дела, шеф? — спросил подобравшийся к Пипону Гилберт.

— Что?! — переспросил Генри. После жуткого взрыва он почти ничего не слышал.

— Я пойду туда, — сказал Гилберт, указывая на зияющий в стене дома пролом.

— Пойдем вместе.

Пипон подобрал автомат и оглядел царившее вокруг разрушение. По всей видимости, от одного ранца сдетонировали все остальные. Сила ударной волны оказалась настолько чудовищной, что нескольких животных забросило на деревья, а тех, что помельче, побило о прочную бетонную ограду.

— Пойдем, — еще раз произнес Пипон и, пошатываясь, двинулся к дому. Следом за ним и Гилбертом стали подниматься уцелевшие после взрыва братья. Они выбирались из-под пыльных обломков и были похожи на восставших из могил.

Внутри дома уже шла перестрелка, правда, не слишком активная. Большая часть охранников погибла при взрыве, а остальные предпочли поскорее спрятаться.

Генри Пипон и Гилберт без проблем прошли через весь дом и в темном коридоре второго этажа встретились с тем, кого искали. Это был Зико Торичелли. Он вскинул пистолет и выстрелил, однако в спешке промахнулся.

Пипон и Гилберт открыли ответный огонь, но Зико уже скрылся в другом помещении, окна которого выходили на вторую половину острова. Он успел запереть замок, и Гилберту пришлось стрелять в замочную скважину, чтобы выбить дверь. Однако когда Пипон и Гилберт ворвались в комнату, Зико там уже не было.

Преследователи подбежали к распахнутому окну и увидели Торичелли, который плавно скользил по тросу, натянутому от дома до стоявшей возле острова яхты.

Одной рукой Торичелли держался за крюк, а другой балансировал, сохраняя равновесие. Гилберт выстрелил ему вслед, но Зико только показал в ответ фигу.

— Может, перебить трос? — предложил Пипон.

— Едва ли это получится. Он слишком толстый.

В этот момент на первом этаже грохнул еще один мощный взрыв, и левое крыло дома начало заваливаться.

— Давай к стене, а то придавит! — крикнул Пипон, и они с Гилбертом прижались к бетонной плите. С потолка посыпалась известка, раздался треск, однако на этом все и закончилось.

С улицы послышался крик. Генри снова выглянул в окно и увидел, что ожидавшая Зико яхта лежит на боку, а ослабленный трос достает почти до земли. Несчастный Торичелли висел на нем в десяти метрах от ограды. Ему не хватило какого-то мгновения, чтобы оказаться вне опасности.

Зико изо всех сил цеплялся за стальной крюк и отчаянно орал, а его нога находилась в пасти ужасного чудовища. Зверь рычал и с остервенением дергал упиравшуюся добычу.

После очередного рывка пальцы Зико разжались, и голодный хищник начал рвать на куски еще живую визжащую жертву.

— Никому такого не пожелаю, даже врагу, — сказал Гилберт и отвел глаза от страшной картины.

— Пойдем отсюда. Свое дело мы сделали, и, думаю, Солейн будет довольна, — произнес Пипон.

Когда они вместе с уцелевшими братьями вернулись на берег, их набралось не больше двадцати человек. Отряд поместился на один из плотов, а другой пришлось затопить, прострелив его из автомата.

— Мы здорово сэкономили на обратных билетах, — невесело сказал Пипон.

— Такое бывает, — кивнул магистр.

— И почти все ваши животные погибли.

— Такое тоже бывает.

— Значит, все зря?

— Нет, брат Генри, не зря. Погибаем мы, погибают животные, но идея живет.

108

Лейтенат Нейдл пришел к Клаусу в восемь часов утра и привел с собой незнакомого молодого человека.

— Ну, что вы скажете о его внешности, сэр? — спросил лейтенант, и было видно, что он очень собой доволен.