Наёмники 2. Дождливая Осень

– Хм. Хитро.

– Нормально. Всё это было затеяно много лет назад, только ради того, что бы выжить, тавасскую знать с исконных земель. Сколько тогда кровавых бунтов было подавлено, сколько гордых голов отрублено, не сосчитать.

– Я что-то не припомню такого.

– Конечно, не помнишь, это было больше трёхсот лет назад, а ты никогда не любил историю. Могу сказать лишь одно, большинство нынешних тавасских дворян, совсем не те, что были раньше. Мельчают.

Говорят, в незапамятные времена, когда ещё не было ни города Боулека, ни одноимённой с ним марвеллы, на этом месте стояла цвергская крепость Бойлекс-Хорас. Ничего в ней такого особенного не было, ни каких древних тайн она не скрывала, в общем, крепость как крепость, но если бы люди застали её в былом великолепии, то уж наверняка придумали бы что-нибудь такое. Однако первые поселенцы, пришедшие сюда, увидели лишь древние развалины покрытые мхом, да десяток цвергов влачивших здесь жалкое существование.

С тех пор прошли не менее тысячи лет, и деревенька Боулексхорс превратилась в городок Боулекс, который в свою очередь и стал Боулеком. Соответственно выросло и количество жителей в городе, по последним подсчётам в нём проживало около сорока тысяч человек, и где то около сотни не людей.

Третий в королевстве по населению и второй по торговым операциям, он последние сто лет занимал видное место в короне Тавасских королей, и то, что Рунаты в Минтаве заперли Валар, единственную судоходную реку региона впадающую в срединный океан, могло обернуться полным экономическим крахом, как для Боулека, так и для марвелинов из рода Вармутов.

Тысячи тенфуртов (тонн) древесины простых и ценных пород скопилось у берегов города. Десятки тысяч шкурок пушного зверя, тенфурты драгоценных смол для благовоний и лекарственных зелий, неимоверное количество вина, воска, мёда портилось на складах. Вармуты несли очень большие потери из-за этой блокады, зато у боулекских ремесленников работы было невпроворот. Купцы, да и сам марвелин, желая спасти хотя бы часть товара, завалили их заказами на много месяцев вперёд, но те всё равно не справлялись. А тут ещё эти бунтари, мятежники, шайки мародёров, угроза нападения Рунатов и графа Мавея, новый налог на ополчение, да и само ополчение частью набранное из самой же ремесленной среды. Всё это никак не способствовало увеличению производства, да и покоя в городе не прибавляло.

Город кипел, нервно трудился, ещё более нервно готовился к обороне, но вся эта деятельность больше походила на судороги будущего погорельца, к дому которого не известно откуда, приближается пожар. Многие чувствовали, что вот-вот полыхнёт, но где, как и когда, никто не знал, а потому не знали за что хвататься, и хватались сразу за всё.

Из трёх этажного каменного дома с маленькими окошками забранными толстенными решётками, больше похожего на небольшой замок, вышел капитан Фотий. Правда теперь он был в новой посеребрённой полковничьей кирасе поверх новой кольчуги и в таком же шлеме, блестевшем на всю улицу. Пояс его оттягивал тугой кошель набитый пятью сотнями эргов, а душу сомнения, приобретённые во время сидения в казематах тэйвара Гема Вармута. Нет, его там не пытали, хотя душевно он и был к этому готов, его даже сносно кормили, жидкая просяная кашица, всё же лучше чем просто вода и сухарь обладающий крепостью дуба. Но всё же.... Было во всём этом что-то такое, с чем бывший капитан ещё не сталкивался. Такой скороспелый арест, а затем ни одного мало-мальски нормального допроса, и вдруг неожиданное освобождение с повышением в звании. Всего этого он никак не ожидал. Ему, конечно, сказали, что за него хлопотал сам граф Вейдин, рархос Боулека, (рархос-генерал) и что совсем уж невероятно, светлейший марвелин принял участие в судьбе какого-то капитана. Всё это сильно отдавало авансами, за которые придётся чем-то платить, и явно не деньгами.

– Ты глянь сотник, что продвижение по службе с людьми делает.
– Сказал один воин другому.
– Совсем зазнался и не признаёт старых друзей.

Фотий перевёл взгляд с себя любимого и с удивлением признал в них Беса и Увраха, кэпа и его сотника вольных бойцов.

– Да вы, я смотрю, тоже не бедствуете.

– А то кап... о, господин полковник.
– Сказал Бес, оправляя новую кольчугу с наклёпанными на неё чернёными пластинами.

– Как ты сказал?

– Полковник.

– Нет-нет, это прозвучало как-то по-другому.
– Бес непонимающе уставился на Фотия, но потом, поняв, улыбнулся и повторил.

– Господин полковник.
– Фотий с чувством прищёлкнул пальцами.

– Звучит как музыка.

– Ну, если как музыка, то надо обмыть.

– Если надо, обмоем. Вон кабак, пойдёмте.

– Постой, а ты не хочешь позвать своих друзей и сослуживцев?

– Я бы позвал, да особо некого. Последние пятнадцать лет я безвылазно сидел в Бреги, а там, сам понимаешь, особо друзьями не разживёшься.

– Что, так уж и никого?

– Жили там по соседству пара владетельных господ, бывало, и на охоту с ними хаживал, но где же я их сейчас найду?

– Интересный ты человек Фотий.

– Добавь ещё, что устав - мой друг.

– Я бы добавил...
– Бес махнул рукой.
– Пойдём что ли? Мы квартируем в "Медной шпоре", это трактир на торговой улице, там и посидим.

Пару часов спустя, когда хмель ударил в голову, Фотий завёл следующий разговор.

– У тебя, сколько бойцов осталось Бес?

– Около пятисот, даже на нормальный отряд не хватает.

– Ни кого больше не набрал?

– Откуда? Кого я здесь найму? А из Минтава никого не вытащишь.

– А мне, представляешь, дают полк. Вернее я сам должен его сколотить, и желательно из ветеранов.

– Да уж, задача.

– Ну почему же, тут в своё время немало отставных бойцов осело.

– Думаешь, наберёшь?

– Это, смотря, сколько мне на это золота выделят. Слушай, а может ты, со своими парнями запишешься?
– Бес чуть вином не поперхнулся.

– Я!? В армию? При всём моём уважении полковник...

– Ладно, ладно Бес, это я так, для тренировки. Эх.
– Тяжко вздохнул Фотий.
– Мне бы десяток таких бойцов как твой цверг.

– Ха! Сандр, это штучный товар, боец высшего класса.

– Да я понимаю. А тот молодой дворянин, Росс кажется, вот из кого получился бы отличный командир, жаль, не повезло.

– А вот тут ещё неизвестно, среди бойцов слух пошёл, что он выжил, да и Сандр думаю не зря там остался.

– Хорошая новость, за это надо выпить.
– Выпили. Бес посмотрел на Фотия и спросил:

– А почему тебя выпустили?

– Хм.
– Усмехнулся полковник.
– Почему ты спросил сейчас, а не сразу, или не через недельку, например?

– Да уж больно ты увлечён был разглядыванием своего нового облика, даже отрывать не хотелось, а потом вижу, оголодал человек на казённых харчах, пусть сначала насытится, там и расспрошу, что да как.

– А может я ещё не наелся?

– Брось Фотий, не хочешь говорить, не говори, никто тебя не пытает.

– Да тут никакой тайны нет, за меня сам рархос хлопотал. Вот только зачем не пойму.

Из-за дальнего стола поднялся высокий старик с серьгой в ухе и нехорошим шрамом в пол лица.

– Слышал Золотой?

– Слыхал.
– Старик уселся во главе стола одним боком к горящему камину, а другим к командирам и начал не спеша набивать трубку.

– Что скажешь?

– А что надо?

– Кончай ворчать старый, лучше скажи, что ты об этом думаешь?

– Да ничего я об этом не думаю, выпустили и выпустили.
– Ответил он безразлично.

– А я вот думаю.
– Почесал голову полковник.
– И чем больше думаю, тем не понятней всё становится.

– Тебе велели полк собрать, вот и собирай, а думать потом будешь, хотя это и вредно.