Наездники
Шрифт:
– Господи! – спохватился Олег Владиславович. – Как же я мог не подумать! Ты же еще совсем ребенок! Сейчас я тебе подушку принесу.
Комната была забита развалюшной мебелью, которую уже нельзя использовать дома, но жалко выкинуть, и поэтому ее отправляют на пенсионную конюшню, на дачу. Олегу пришлось заняться альпинизмом. Даже смешно.
Он пролез под обеденным столом и прямо оттуда взобрался на комод.
Потом со звоном спрыгнул.
Задремавший было Котяра проснулся.
Олег поднял с пола сковородку. Это она зазвенела.
Откуда-то
– Ты ложись, спи, – сказал Олег. – Надеюсь, тебе по своим делам на двор не надо? А то у нас все удобства во дворе.
– Обойдусь, – сказала Верка.
Даже если бы ей нужно было выйти, Олегу бы она в этом не призналась. Что она, ребеночек, что ли?
– А я схожу к тебе домой, – сказал Олег.
– Ой! – испугалась Верка.
– Не бойся, я только на минутку.
– Зачем?
– Посмотрю, а вдруг они что-нибудь потеряли или забыли? А может быть, я пойму, какой ключ им понадобился.
Он открыл дверь, а Верка крикнула ему вслед:
– А вы ведь знаете, от чего ключ!
– Не знаю, а подозреваю, но сомневаюсь.
– Только свет не тушите!
– Ни в коем случае. А то в темноте дороги назад не отыщу.
Хлопнула дверь.
Верка принялась раздумывать – выбираться ли ей под дождь или потерпеть до утра, все равно уже немного осталось.
Потом она решила дождаться Олега.
И не дождалась.
Ей казалось, что она не спит, а она уже спала, и, даже когда Олег возвратился, Верка не проснулась.
Глава 5
Утро было таким же дождливым и дряблым, как вчерашний день. Котяра спал в ногах у Верки. Хоть родная душа. Олег Владиславович возился у плиты. Слышно было, как он звенел кастрюлей, сам готовил, не хотел ее будить. Но все равно пора вставать.
– Сколько времени? – спросила Верка.
Спина пианино нависала над ней.
Котяра вскочил на пианино и исчез с другой стороны. Раздался нестройный гул – оказывается, пианино было открыто, и кот прыгнул прямо на клавиши.
– Я уже ходил к тебе, – откликнулся Олег. – Окно открыто. Внутри все пусто. Может, тебе почудилось?
– Скажете тоже! – возмутилась Верка и села на диване. Диван взвизгнул.
– Они за собой прибрали, – сказал Олег.
Он заглянул за пианино. В руках Олег держал сковородку.
– Ты глазунью ешь или омлет сделать?
– Мне все равно, – ответила Верка. – У меня все тело избито.
– Я тебя не бил.
– Это все ваш диван. Я как принцесса на горошине.
– Для тебя пришлось подобрать особо твердые, неровные и крупные горошины.
Олег исчез на кухне, а Верка принялась возить пятками по полу, искала шлепанцы. А их здесь и быть не могло.
– Посмотри под письменным столом! – крикнул
из кухни Олег.Ну и слух у человека!
Верка босиком добежала до письменного стола – ну точно как слаломист. Под столом она действительно отыскала шлепанцы.
На столе почти ничего не было. Только посередине лежала большая зеленая книга, раскрытая на сотой странице. А некоторые строчки были выделены желтым маркером.
Верка поморщилась, потому что у нее с детства было уважение к книжкам. На них нельзя писать и нельзя загибать уголки страниц. Так ее мама учила.
Еще на столе лежали листы белой бумаги с какими-то записями.
Верка ведь любопытная.
Она закрыла книгу, чтобы посмотреть, как она называется.
«Инстинкт и нравы насекомых». Написал Фабр. Раньше Верка о таком и не слыхала.
Значит, Олег жучков-бабочек ловит? Странно... Никаких сачков в доме не видно.
Верка побежала на улицу, в кабиночку, а возвращаясь, сполоснулась под струей дождевой воды, падающей с крыши. Потом пошла на кухню. Олег разгреб грязную посуду и освободил место для сковородки и двух чашек с растворимкой.
Нормально. Лучше, чем она сама себе готовит.
– А вы насекомых изучаете? – спросила Верка. – Для удовольствия?
– Каких насекомых? – Олег так и застыл, не донеся ложку до рта.
– Я там книгу видела, «Инстинкт и нравы насекомых».
– Это не моя, – с облегчением ответил Олег и сунул ложку в рот.
Если бы он согласился, что изучает, Верка сразу бы забыла об этом Фабре. Но Олег не только насторожился, но и начал говорить неправду. Жизнь научила Верку отличать правду от неправды. Хоть ты всю ее обвешай лапшой, все равно не поверит.
– Пойду к себе, – сказала Верка. – Надо к бабе в больницу собираться. И зверюги мои голодные сидят.
Котяра услышал, взвыл.
– Подождешь, – сказала Верка.
И кинула кусок омлета на пол.
Олег не возражал.
– Я стучал к Папане в сарайчик, – сказал он. – Все еще спит.
– Я пошла, собираться буду, – повторила Верка.
– Пошли вместе. Я еще раз к Папане загляну.
Верке хотелось посмотреть фотографии на стенах. Почему их так много? Наверное, Папаня прожил длинную и увлекательную жизнь.
Она посмотрела в окно. Дождь перестал. Он то переставал, то снова начинался.
– А может, зайдем вместе к той женщине с детенышем? – сказала Верка. – И спросим, чего они по чужим домам лазят.
– Умеешь ты глупость предложить.
Олег встал, перенес сковородку на плиту, потом стоя допил кофе.
– Пошли, – сказал он.
В сенях, полутемных, оттого что окошко было маленьким и под самой крышей, Олег сказал:
– Там есть резиновые сапоги.
– Я босиком...
– Ты про крапиву забыла, чудо?
Они не стали запирать дачу, а пошли к сарайчику, что стоял словно нищий – прислониться не к чему.
Олег постучал. Никто не откликнулся. Он толкнул дверь. Дверь отворилась.