Нафеячу по полной, или Наполовину ведьма

— Отлично. Меня зовут Татьяна, если что. Можешь называть меня Таня.

— Тания, — попробовал повторить я.

— Ладно. И так сойдет. А то стоило попасть в это тело, как меня все какой-то Тианой кличут. Как по мне, так очень похоже на тину. А все, что связано с болотом и другой сыростью я не люблю. Уж лучше Тания.

Я опешил. Так гостья — попаданка?

Видимо вопрос отпечатался на моем лице. И девушка продолжила.

— Два года назад я попала в этот мир. Сама не поняла как. Может быть владелица этого тела таким образом сбежала из подземелья. А может быть, шаман на Байкале что-то намудрил. Озеро на моей планете такое, — пояснила она и с грустью в голосе добавила: — Я все еще надеюсь, что мое тело живое и я когда-нибудь смогу в него вернуться…

Я обратил внимание, что на руке девушки был такой же красный блокиратор магии, как и у меня.

— У тебя есть магия? — поинтересовался я.

— Не такая, как у хозяйки тела. Магия дается душе, а не оболочке, — вздохнула девушка. — Так что в любом случае у Творца ничего не выйдет при нашей с тобой свадьбе и он меня еще ненароком прибьет за сорвавшиеся планы.

— У кого? У Творца? — не понял я.

— У неадекватного мужика. Твоего отца, — пояснила она. — Он заставляет подземных жителей называть его именно так. Нас же он кличет своими детьми. Как по мне, секта какая-то.

— Сколько еще таких детей, как ты? — пришел в дикую ярость я.

— Двенадцать малышей до семи лет. Двадцать семь взрослых и пятнадцать подростков.

На душе словно заскребли кошки. А ведь я жил здесь какое-то время с братом. До тех пор, пока меня не отправили в Лардел к дяде. И не знал, что у отца есть тайные лаборатории, в которых томятся невольники.

Я твердо решил, что никуда отсюда не уйду без них. Вот только как помочь им не знал. Начал лихорадочно обдумывать варианты спасения и линию поведения со Светлейшим.

— Какие у тебя идеи по поводу побега? — по-деловому уточнил я.

— Видишь ли, моя, как здесь говорят, врожденная магия — иллюзии. И больше у меня ничего нет, в отличие от настоящей Тианы, которая была обладательницей темной магии и светлой. Так что зря на меня навесили эту безделушку, — выразительно прокрутила она свой красный браслет другой рукой. — Думаю, что можно воспользоваться моими силами и завтра на помолвке мы сделаем следующее…

Татьяна придвинулась ко мне поближе и начала нашептывать мне на ухо свой план. С каждым ее словом в моей душе зарождалась надежда.

— Понимаешь, я родилась свободным человеком, видела солнечный свет и больше не могу находиться в этой темнице! И мне очень жаль всех существ, что вынуждены томиться здесь. И большая часть из них никогда не была на поверхности.

— Это чудовищно, — согласился с ней я.

Наше уединение бессовестным образом было прервано. Только хотел возмутиться, как в комнату вкатили телегу, уставленную какими-то блюдами и напитками.

Молча с Тианой подождали когда накроют стол и покинут помещение. Как только дверь за прислугой закрылась, я сел в кресло и начал рассматривать предложенную еду.

— Нам принесли какую-то траву без мяса, — возмутился я.

— Тюремная сбалансированная пища. Теперь ты понимаешь, почему мне хочется побыстрее покинуть стены подземелья? — надулась Таня. — Творец заставляет своих детей питаться растениями для наилучшего раскрытия магического потенциала. Нарушение прав и свобод человека повсюду!

— Без мяса, скорее, произойдет его закрытие, — заметил я и скривив лицо взял вилку.

Девушка села рядом и тоже принялась с унылым видом тыкать в тарелку с салатом. Я тоже его попробовал. В принципе, было вкусно и сытно. Но на волю захотелось еще сильнее.

Через некоторое время с Таней мы тепло попрощались. И я лег спать. Нужно было набраться побольше сил перед завтрашним спасением невинных жертв, угодивших в ловушку спятившего отца.

Как я и предполагал, нас Татьяной вывели на поверхность и привели к храму, к тому самому, в который я когда-то сбегал в детстве. Как-то раз Брендон сказал, что я своим появлением на свет убил нашу маму. И я приходил сюда чуть ли не каждый день и просил прощения у Единого за то, что родился.

— Сегодня я и мои верные подданные положим начало для исполнения древнего пророчества, — пафосно проговорил Светлейший, как только мы вошли внутрь и встали возле алтаря.

— Прямо романтика, — скептически прошептала Таня. — Сказка, оживающая на глазах. Пророчество и венценосный ублю… Творец. Скажи, это только мне среди попаданок везет, как утопленнице? Два года взаперти просидеть. Ты только задумайся. Несколько лет я была словно заживо погребена под землей. А хозяйка этого тела так и вовсе родилась в лаборатории. Ни разу не выходила на улицу…

Хорошо еще, что ее речь никто не расслышал. Жрецы были заняты приготовлением атрибутики. Нам с Таней сразу же после появления меток предстояло испить из золотых чаш и быть обсыпанными лепестками лилий. По мне так, бесполезная традиция. Можно было обойтись только помолвочными рисунками, но отец решил идти до конца и учесть все мелочи, чтобы в итоге все сработало как нужно.

Мы также должны были обменяться нашей кровью во время свадебного ритуала. Но надеюсь, что до него не дойдет.

— А теперь, дети мои, подойдите ко мне.

— Да, Творец! — счастливо улыбаясь, проговорила Таня, схватила меня за руку и потянула за собой. Я теперь понимаю почему за два года отец так и не обнаружил подмены. Девушка была превосходной актрисой.

Светлейший коснулся наших браслетов. Блокираторы слетели и упали на пол. Вместе с ними перед отцом оголились все наши с Татьяной мысли, поэтому немедленно, пока не поздно, разумом унесся к прибою. Я даже почувствовал, как ласкающее море окутало ступни моих ног и увидел, что на берегу стоит цветочная арка, а в ней — мы с Аланой. Ведьмочка ласково шепчет мне на ухо разные нежности…

— Сын, негоже думать о любовницах при невесте, — рассерженно шипит отец на ухо, выдергивая меня из прекрасного видения. — Забудь о мимолетной страсти и сосредоточься на продолжении рода. Свадьба на носу через несколько дней, а он думает не тем местом!

Заиграла музыка. Нам с Таней подали чаши со сладким содержимым, а потом чуть ли не погребли под толстым слоем лепестков цветов — обсыпали с головы до ног. Запах стоял одуряющий.

— Объявляю вас женихом и невестой, — изрек отец.

После его слов я проявил метку на своей руке, а Таня сделала ее точную копию на своем запястье.

Мы продолжали думать об отстраненных местах. Теперь я представлял Алану в полупрозрачной сорочке, в которой она предстала передо мной, когда заявилась в ванную комнату. В ее волосах были лилии…

«Их тошнотворный запах скоро меня доконает», — выныривая из сладких видений, подумал я.

По всей видимости, отец, не найдя в наших мыслях ничего интересного кроме, как выразилась Татьяна: «витания в облаках», перестал лезть в наши головы.