Наглец

— Тебя подвезти? — как ни в чём не бывало, спрашивает он.

Чувствую, что мой рот против воли раскрывается от осознания его уровня наглости.

Или идиотизма?

Вижу, как во двор заворачивает жёлтая машина с шашечками по бокам, и демонстративно разворачиваюсь к ней лицом, не удостоив Матвеева ответом. Впрочем, это не помешало ему выйти из машины, не глуша мотор, и стать рядом, спрятав руки в карманах пальто.

— Быть может, ты дашь мне второй шанс, и мы всё начнём сначала? — тихо спрашивает он и, развернувшись ко мне лицом, протягивает руку. — Привет, я Костя.

Фыркаю — детский сад, да и только.

— Для таких игр найди себе подружку в яслях, — сухо роняю в ответ на его улыбку. — А меня оставь в покое. Нас с тобой ничего не связывает и связывать не будет, так что не вижу причин что-то в этом менять.

Его рука медленно исчезает из поля моего бокового зрения, и мальчишка тяжело вздыхает — именно мальчишка, потому что так легче его игнорировать.

— Мне правда очень жаль, что тогда так вышло. Я ведь сделал всё, что мог, чтобы исправить ситуацию…

— Это была твоя прямая обязанность — исправить то, что ты сам же и натворил, — не сдерживаюсь от сарказма и тут же себя отчитываю — контроль! — Не нужно говорить об этом так, словно ты тогда сделал нам всем одолжение.

К концу моего ответа такси как раз подъезжает к нам, избавляя меня от необходимости говорить что-то ещё и тем паче выслушивать очередные извинения, которые всё равно не повернут время вспять и ничего не исправят.

Правда, в машине не сдерживаюсь и бросаю взгляд в зеркало заднего вида — Матвеев по-прежнему стоит на тротуаре с хмурым лицом, провожая глазами моё такси. Пытаюсь порадоваться тому, что у меня хоть немного получилось его задеть, но почему-то это совершенно меня не радует; на самом деле я чувствую себя ещё хуже, чем было вчера вечером.

Чёртов Матвеев, весь день испортил!

* * *

К счастью, работа всегда с успехом выбивала из головы все ненужные мысли; стоило мне переступить порог офиса, как я забывала даже собственное имя в круговороте постоянных поручений, организаций встреч и проверок документов. Приближался мой законный отпуск, и я всё свободное время посвящала тому, чтобы максимально решить все вопросы сейчас, а не оставлять их на попечение очередной ничего не соображающей идиотки, за которой я потом снова буду всё переделывать, отвлекаясь лишь на еду и сон.

С Богданом мы практически не пересекались, но если мне везло встретить его в коридоре, он удостаивал меня только хмурым взглядом, который мне совершенно не нравился. Не знаю, сколько бы мы так играли в гляделки, если бы ближе к концу вечера я не влетела в его кабинет, демонстративно повернув ключ в двери. Бо всего лишь поднял вопросительно бровь и, сцепив пальцы в замок на дубовой поверхности стола, откинулся на спинку кресла.

— В чём дело?

— Прямо с языка вопрос снял, — ворчу в ответ. — Чем ты снова недоволен?

Богдан вздыхает, потирает пальцами переносицу и отводит взгляд к окну.

— У нас появились некоторые проблемы с нашими партнёрами из-за твоей вчерашней выходки, — спокойно произносит он, но за напускной способностью проскальзывают нотки стали. — Матвеевым крайне неудобно за то, что сделал их сын Бог знает когда. Они хотят компенсировать нам наши финансовые вложения в их проект и дальше продолжить без нас.

Хмурюсь.

— Хорошо, и что здесь такого? У нас много других вариантов, куда вложить эти деньги. Не вижу здесь никакой проблемы.

Аверин хмыкает.

— Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — жёстко произносит он, и я чувствую внутри горечь от лёгкого укола обиды. — Ты знаешь, чем для нас всё это обернётся? Заголовками в газете «Миллионер пожалел своих денег на помощь детям»! Здесь речь идёт не только о тебе и твоих чувствах! Мы говорим о целой империи, которую отец создавал не один десяток лет; о деле, которому я отдаю все свои силы; об имени и авторитете, которые мы сделали себе сами и подтверждали годами. И я не позволю капризной девочке послать коту под хвост все наши старания только за то, что она обижена. Повзрослей уже наконец, Полина! И, если это всё, можешь быть свободна — у меня ещё куча дел.

Это был полнейший шок для меня — не удивлюсь, если в процессе его отповеди у меня открылся рот. Богдан никогда раньше не позволял себе повышать на меня голос; да он меня буквально на руках носил! Я впервые в жизни слышу от него столько обидного в свой адрес, что действительно хочется зажать уши, как маленькой, и со слезами выбежать в коридор. Но, разумеется, я себе этого не позволяю — кинув последний взгляд на его голову, склонённую над какими-то документами, я гордой походкой направляюсь к двери и выхожу в полупустой коридор, не позволяя появиться на глазах даже намёку на слёзы, сцепив зубы.

За весь оставшийся рабочий вечер мне не удаётся культивировать в себе обиду; к тому времени, как я спускаюсь вниз, с удивлением обнаружив машину Бо у парадного входа — он задумчиво смотрел в окно и явно кого-то ждал — я уже даже чувствую собственную вину. Неуверенно подхожу к машине с водительской стороны, привлекая внимание Аверина, который машет мне головой, приглашая сесть. Обхожу автомобиль и занимаю место рядом с ним.

Несколько минут мы просто сидим молча — я не знала, что сказать, а он, видимо, собирался с мыслями.

— Я должен перед тобой извиниться за то, что наговорил сегодня, — произносит он наконец. — Я был неоправданно резок и чересчур прямолинеен.

— Полагаю, это я должна извиняться. — После того, как я окончательно успокоилась, то поняла, что Бо был прав во всём — от первого до последнего слова. Но видит Бог: просить прощения — не моя сильная сторона. — С партнёрством действительно всё так плохо?

На пару минут снова воцаряется тишина.

— Действительно, — кивает. — И исход этой ситуации целиком и полностью зависит от тебя. То есть, от ваших с Константином отношений.

Растерянно моргаю, чувствуя, как медленно падает забрало при звуке имени Матвеева — он ведь не серьёзно? Какие нас могут связывать отношения, кроме тех, что мои почти что муж и свёкор совместно курируют фонд с его родителями?

— Нет у нас никаких отношений! — слишком резко вскрикиваю и тут же прикрываю рот ладонью — да что же это такое! Со мной теперь каждый раз будет происходить подобное, стоит мне услышать его имя? — У нас нет общих точек пересечения, так что не думаю, что у меня с ним возникнут проблемы.