Наизнанку

— Нет. Я просто после суток и хочу спать, голова совершенно не соображает.

— Как это после суток? Я же тебя отвез домой.

— Вот так, позвонили и попросили выйти.

— Ладно, я пока допишу, а ты иди запиши этого больного на МРТ, — пишет что-то на бумажке и подает ее мне. — Давай, в темпе вальса.

В темпе не получилось. В какой-то момент мне и вправду показалось, что я что-то подхватила, ибо голова не работала даже тогда, когда я просто передвигала ногами. Когда вернулась, мой куратор не только закончил писать приемку, но уже переоделся и отнес истории болезни на пост.

— Да уж, буду знать, что посылать тебя больше никуда не буду. Всем до понедельника, — кто-то в ответ кивнул головой, а вот Леночка, она же женщина-бритые усы, даже улыбнулась на прощание.

Только когда я наконец-таки стянула с себя халат и надела плащ, поняла-я раздосадована уходом Марка. Мне бы сейчас пристроить пятую точку на удобное сиденье автомобиля, доехать с комфортом вплоть до своего подъезда и чего уж греха таить послушать его подколки. А этот взял и ушел. Как попу вчера мять, так пожалуйста, а сегодня что, попа уже не привлекает? Сдулась? Или его снова комбинезон мой пугает? Господи, о чем я думаю. Ханжа! Говорю одно, думаю другое. Фу, Марина. Фу! Наношу блеск на губы, надеваю шарфик и выхожу из ординаторской. Очередное фу, только в этот раз от впереди стоящего Орлова.

— До свидания, Марина Евгеньевна, — ничего не говорю, быстро прохожу, не оглядываясь и не запинаясь, только слышу в ответ цоканье. Чтоб ты подавился своей слюной. Выхожу из здания, а на крыльце стоит Марк. Я бы могла сказать, что он курит или выжидает дождик, или с кем-то болтает. Только он не курит, дождика нет и рядом никого нет. Значит, включаю свою отупевшую голову, ждет он меня.

— Мне кажется или ты улыбаешься?

— Вы о чем?

— Ой, Марина, а может я тебя и недооценил. Пойдем в машину, надоело уже ждать.

— А вы меня ждали? — черт, я и вправду улыбаюсь.

— Знаешь, лапа моя, я терпеть не могу, когда женщина делает из себя дуру. Есть, конечно, такие девочки, которым идет быть дурочкой, но таких единицы. И ты не из их числа. Дуй в машину, — главное действительно не улыбаться, а то выглядит это очень подозрительно.

Кажется, голова стала чуточку лучше соображать, и даже настроение слегка приподнялось. Подойдя к машине, я окончательно поняла одну вещь-один раз сесть к нему в машину-это случайность, а это уже четвертый, и если считать вылазку к нему домой, то и вовсе пятый, что превращается в закономерность. Причем закономерность по доброй воле, которая начинает мне нравиться. Себе-то можно не врать. Чуть поворачиваю голову, надеюсь, незаметно, чтобы повнимательнее рассмотреть его профиль. Как-то не получается на работе на него смотреть, то я вся в работе, то он на меня пялится со своей неизменной ухмылкой. Не помню точно свое первое впечатление о нем, кажется, я считала его симпатичным, даже красивым. А сейчас понимаю, что он не только красив, но и жутко обаятельный тип. Наглый, чего я терпеть не могу в людях, хамоватый, что тоже не красит человека, но почему-то все равно привлекательный. И дело скорее не во внешности, красавчики меня наоборот отталкивают, даже вызывают антипатию. Взять того же Влада. Когда мама привела своего будущего мужа на знакомство со мной, первое, о чем я подумала-мама ты куда смотришь? Он же смазливый красавчик, даже изъяна не найти, к тому же моложе на пять лет. Его красота впечатляла, это как в кино: смазливый мужик раздевается у всех на виду и женщины ахают, только когда мне стукнуло шестнадцать, и этот урод начал ко мне приставать, красота как-то сразу померкла. Наверное, с тех пор я и не люблю красавчиков. Тогда чего на этого пялюсь? Ну какая же я дура. Мало того, что бабник-красавчик, так еще и мой руководитель. Может мне кто-то по голове ночью дал, что я творю? Как же это все неправильно, да и садясь к нему в машину, я сама подталкиваю его на ответные действия в мою сторону. Надо что-то делать, либо поставить жирную точку и не пристраивать свою пятую точку в его машину, либо уже согласиться и не ломаться. То же мне, блин, «золотая и бесценная» Марина. Надо определенно на что-то решиться. Сама не заметила, как начала впивать себе ногти под кожу.

***

— Мы, конечно, и дальше можем сидеть в машине, но мне кажется дома будет куда уютнее. Даже у тебя.

— Что? — поворачивается на мой голос.

— Мы стоим около твоего подъезда уже минуты две. Вот что. Мне, конечно, интересно наблюдать за тем, как ты раздумываешь в своей крашеной блондинистой головке дать мне или не дать, но лучше отпустить себя, дойти до дома и дать.

— Я что думала вслух?!

— Опа, попалась.

— Ничего не попалась, я просто… не важно. Вообще это не ваше дело. И я не думала ничего такого.

— Конечно, ты думала по-другому примерно так: а что же будет, если я ему отдамся? Это же неправильно, он мой руководитель, так нельзя и бла бла бла.

— У меня не такой голос, спасибо, что подвезли и до свидания, — быстро выходит из машины, громко хлопая дверью. Выхожу следом за ней и захожу в подъезд.

— Ты неблагодарная, Мариша. Но так уж и быть я тебя прощаю и то, только потому что ты приглашаешь меня к себе домой, — резко останавливается на середине лестницы и поворачивается ко мне.

— А можно личный вопрос?

— Я не измерял его, но мы можем дойти к тебе в квартиру, ты возьмешь линейку и измеряешь его. Надеюсь у тебя дома не холодно, а то вдруг приборчик не сработает.

— Знаете, я хотела спросить всегда ли вы были таким наглым или когда-либо был просвет. Но думаю ответ очевиден-всегда. Кстати, вы врете. Вы измеряли его, даю руку на отсечение, — отворачивается и поднимается по ступенькам.

— Спалила меня, бесстыжая девчонка. Конечно, измерял, там все не так плохо, ладно, не буду хвастаться, через недельку, максимум через две, оценишь сама. Цени меня, смотри какой я джентльмен, даю поломаться еще целых две недели. Утихомиришь свою совесть, договоришься с гордостью, прикупишь красивое бельишко и вуаля, все готово.

— Что готово? — поворачивая ключ в замке заинтересованно спрашивает Марина.

— Мариш, ты сегодня реально тупишь. Открывай дверь уже и приглашай гостя.

— Вы серьезно думаете, что я впущу вас в квартиру?

— Серьезнее некуда, — сам открываю дверь и впихиваю сопротивляющуюся Марину в квартиру. Снимаю обувь и куртку, а она так и стоит как вкопанная. — Я не буду к тебе приставать, на тебе комбинезон, он жутко неудобный, расслабься и будь гостеприимной. Просто покорми меня. Я есть хочу, без шуток. И давай без снотворных, слабительных и других сюрпризов. Просто ужин.

— У меня ничего нет, а то что есть вам не понравится.

— Я почти всеядный.

— Ладно, но потом не жалуйтесь. Я пошла мыть руки, и вы тоже не забудьте, — Марина снимает одежду и проходит, по всей видимости, в ванную.

Я как-то и забыл, что она снимает студию. Да уж, размерчик явно не мой. Все такое маленькое и на виду. Вот тебе сразу типа кухня, а вот и диван. Ну здесь и при желании не поставишь кровать. Негусто. Все так чисто, я бы сказал стерильно, ни чашки грязной, ни тарелки, ни лифчика, висящего на диване, ничего, что может выдать в хозяйке живого человека. Открываю верхний ящик комода и сразу попадаю на нижнее белье. Ой, монашечка ты моя, все такое хлопковое и закрытое, ну спасибо, что не бабушкины труселя. С лифчиками вообще туговато, их, кажется, всего три в наличии. Как перейдем в горизонтальную плоскость надо подарить ей белье. Я бы и дальше рассматривал это хлопковое чудо, если бы Марина не закрыла полку, задев мои пальцы.

— Ай! Ты мне чуть пальцы не прижала. Совсем дура что ли?

— Нечего лазить по чужим вещам! — возмущается нахалка.

— Да я всего лишь открыл полку и увидел трусы. Что, блин, будет, когда я с тебя их сниму, ты мне член отрежешь?

— Еще чего, единственный нож портить о вашу сосиску, он и так-то не острый, а когда буду резать и того затупеет. Я вам лучше его дверью придавлю.

— Сосиску значит? Даже не сардельку? Ну, дорогая моя, за это ты реально можешь получить люлей.

— Я не это имела в виду, клянусь. Просто первое, что пришло на ум-сосиска. Простите. Честно, я не хотела вас обидеть, — поправляя за ухо распущенные волосы, извиняется Марина. Кажется, реально струсила.

— Да ладно, расслабься. Давай корми меня что ли.

— Вы руки не вымыли.

— Точно. Можно на кухне, чтобы видеть, что ты делаешь своими волшебными руками?

— Да, пожалуйста, не собираюсь я вам ничего подсыпать.

— Вот, спасибо, — пока Марина достает из холодильника кастрюлю, я мою рядом руки. Сажусь за милипиздрический столик, явно непредназначенный для двоих и жду своей еды. Если честно, я и вправду голоден, запах, кстати, доносящийся из кастрюли очень даже ничего и вызывает активное слюноотделение. Смотрю на Марину в этом дебильном комбинизоне, наливающую мне скорее всего какой-то суп, и в который раз поражаюсь ее размерам. Уж больно она маленькая, ей определенно нужен каблук. Что квартира маленькая, что Марина.