Накануне Галактической войны

Я не верил этому...не верил...Меня окутал изнутри холод, мурашки разбежались по всему телу...

Вспомнив доброе лицо моей мамы и представив в голове, как этот инопланетный урод лишил ее жизни, я почувствовал, как слезы выступили на глазах и начали течь, образовывая дорожки на щеках.

Эти уроды лишили меня будущего, будущего моих друзей и жизни моей мамы...

Я с сильным гневом посмотрел ей в глаза. Мария, чмокнув кинжал, поднесла к моим глазам. Внутри меня забушевали гнев и ярость. Я не смогу отомстить за ее смерть, но, надеюсь, за меня это сделает Андриана...Набрав рот слюны, я харкнул ей прям в левый глаз.

Мария вскрикнула и, бросив кинжал на пол, начала вытирать ладонями свои глаза:

– Ах, ты, мразь-то такая! Я тебе сейчас не только глаза выколю, но и язык твой вырву!
– вспыхнула от злости она и подняла кинжал с пола.

– Мария, что ты здесь делаешь!?
– раздался за ее спиной гневный голос.

Мария, испугавшись, повернулась, и я смог разглядеть, кто ее отвлек от неминуемых пыток.

В отсек зашел Петр. У Петра лицо было нахмуренным и встревоженным. Его синие, как небо в отражение океана, цветом глаза начали внимательно рассматривать Марию и, увидев у нее кинжал на руках, у Петра сдвинулись брови.

– Ты что тут делаешь!?
– спросил он.

– Петр, дорогой ты мой господин, -обрадовалась его появлению Мария, - я просто хотела поболтать с Аристархом. Знаешь, мы нашли общие темы для разговора!

Петр очень сильно нахмурился. Я начал не сводить глаз с Петра. Он мне стал казаться каким-то подозрительным. Где злобная улыбка на лице? Где смех и злорадство? Почему ты выглядишь таким напуганным?

Петр, почесав нижнюю губу, ответил Марии:

– Я хочу на это посмотреть.

– Ох, тебе это понравится, Петруша, - улыбнулась Мария и, подойдя ко мне, продолжала крутить пальцами свой кинжал.

Петр подошел к нам и внимательно начал наблюдать. Мария, наклонившись ко мне, схватила меня за волосы и, приготовив кинжал, прошептала:

– Так-так, на чем мы остановились... Ах, да, Петруша, - обратилась Мария к Петру, - как ты думаешь, Аристарху будут к лицу пустые глазницы?

– Не понял...

– Ах, сейчас все поймешь!
– рассмеялась Мария и, подняв наверх верхнее веко моего глаза, поднесла острое лезвие.

У меня от этого защипало в глазу. Я, сжав зубы, приготовился к этим пыткам. Ярость продолжила бушевать внутри меня. Я не хочу ничего говорить, зная, что меня уже ничего не спасет. Возможно, Мария увлечется и убьет меня. Собравшись духом, я настроился на это. Я хочу умереть достойно и, бросив ей вызов, смотрел на нее сквозь свои горящие яростью глаза.

У Петра от этого начала бежать дрожь. Глядя на эту картину, все его тело сжалось. Одним глазом я заметил, что Петр глядел на эту сцену с неравнодушием и, когда Мария дотронулась кинжалом к моей верхней веке, Петр, разозлившись, толкнул Марию и, выхватив у нее из рук кинжал, схватил преступницу за горло и крикнул ей в лицо:

– ПРЕКРАТИ ЭТО ДЕЛАТЬ, ИНАЧЕ Я САМ ТЕБЕ ГЛАЗА ВЫКОЛЮ! НА НЕМ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИ ОДНОЙ ЦАРАПИНЫ!

Я был поражен этим. Петр, сам Петр Аристов, меня спас от пыток Марии. Я отказывался в это поверить и внутри меня пробудилось чувство благодарности.

У Марии позеленело лицо:

– Петр, не надо...

Петр отпустил ее и засунул этот кинжал себе в карман и, тяжело дыша, заявил Марии:

– Не трогай его! Если я увижу на нем перед прилетом на Финикс хоть одну маленькую царапину - я тебя насмерть придушу. ПОНЯЛА!?

– Да... да...
– испуганно закивала Мария, - простите, Петр, я думала, вам понравится...

Петр на меня смотрел. Уголки его губ опустились и через нахмуренные брови я заметил, что в глазах Петра было отражено беспокойство. Это меня поразило сильно. Тогда Петр был злым, когда мы первый раз встретились, а сейчас он смотрел на меня с волнением.

– Нет, Мария, мне это не нравится...
– тихо произнес Петр, продолжая не отрывать от меня своего взгляда.

– Но просто я думала, что вам будет в кайф увидеть, как я буду его пытать...

– Ты ошиблась.
– кратко ответил Петр, - отстань от него.

– ПЕТР! ПЕТР!

В этот отсек забежали Гаррик и Браун. Они наклонились вперед, прижались руками к своим коленям и, одновременно заржав, объявили:

– Звездолет подлетел к спутнику Финикса Албир! Готов к посадке крейсер! Сейчас мы сядем на него и отправимся на планету, где пацан пройдет испытание...

– УРА!
– крикнула Мария.

Я заскрипел зубами. Чувствуя сильную дрожь в теле, я тихо сказал Петру:

– Надеюсь, это испытание быстро пройдет. Не хочу долго мучиться.

Петр снова глянул на меня с сильным волнением и сейчас я заметил, какой он был напуганный. Не могу понять, что с ним происходит. По идее, Петр должен прыгать до потолка от радости, что скоро уничтожит мирный договор и начнет войну, но он только тихо сказал:

– Хорошо. Тащите Антона на крейсер.

Петр отошел в сторону и, громко вздохнув, продолжил смотреть на меня беспокойным взглядом. Мне это стало не нравиться. Я заметил, что он назвал меня настоящим именем, а не «Аристарх», как обычно говорил раньше. Что с Петром Аристовым случилось?

Гаррик и Браун подбежали к креслу и, развязав веревки с моих рук и ног, схватили меня за руки.

– Только попробуй сопротивляться и тебе достанется!
– рычал мне на ухо Гаррик, - стой, как миленький, сейчас наденем на тебя наручники.

Я, вздохнув ,уже не стал сопротивляться, ведь бежать уже некуда, делать здесь нечего, спастись никак. Все люди смертны и сегодня наступил мой день. Обидно осознавать, что в школе я запланировал много планов и дел, и не реализовал их в итоге.

Гаррик из кармана достал наручники и приковал их к моим рукам. Ледяной металл резал мне кожу своим холодом.

– УРА! УРА!
– смеялась от счастья Мария, - СЕЙЧАС МИРНЫЙ ДОГОВОР УНИЧТОЖИТСЯ, АРИСТАРХ СДОХНЕТ, И ВОЙНА НАЧНЕТСЯ! У МЕНЯ УЖЕ РУКИ ЧЕШУТСЯ ОТРУБИТЬ АННЕ АДАНЕВ КОНЕЧНОСТИ!

Глава 31

Гаррик и Браун приказали мне подняться с кресла. Я молча поднялся и почувствовал сильную дрожь в ногах, от которой чуть ли не упал на этот грязный пол. Петр продолжил смотреть на меня виноватым взглядом. Я глянул на него в ответ и увидел, что некогда бывший брат выше меня почти на целую голову. Мария скакала на месте, как ненормальная, а Гаррик и Браун, убедившись, что наручники плотно прикованы к моим рукам, потащили меня к выходу. Я неуклюже начал идти и спотыкался об собственные ноги.

Внутри меня бушевало торнадо ужаса. Все таки идти прямой дорогой к смерти страшно. Поскорее бы это закончилось.

Гаррик и Браун шли по сторонам и держали меня за прикованные руки. Мы очень быстро покинули мою камеру.

Впереди себя я увидел длинный темный коридор тюремного блока, где возле каждых дверей стояли трехметровые ивенги. Где-то здесь, возможно, заперт Феодосий. Ивенги начали провожать меня глазами. Я остолбенел, когда их увидел. Гаррик и Браун ударили одновременно меня по голове и рявкнули: