Накануне Галактической войны

– Гаррик и Браун, несите Антона в больничный отсек!
– приказал им Петр.

Те, без особо желания, подошли к креслу, где сидел пристегнутый Антон и, сняв с него ремень безопасности, подняли юношу на руки и, чувствуя на себе пристальный взгляд Петра, потащили его из корабля.

Когда они покинули корабль, их с аплодисментами поприветствовали. Увидев юношу на руках Гаррика и Брауна, хмурый господин Седрик Торрес злорадно улыбнулся.

– Петр, когда отдадим Аристарха аборигенам?
– любезно спросил он.

– Никогда!
– рявкнул Петр.

Торрес и император Хангал нахмурили брови. Рядом с пятью капитанами стоял генерал, который, услышав рявканье Петра, изобразил задумчивость на лице:

– В смысле?

– Я все вам потом объясню, генерал Карел, а сейчас мы отнесем моего брата в больничный отсек. Вы направляйтесь в главный отсек, где я скажу речь перед началом войны.

Герцог и император в недоумении пошли за Петром, который сейчас отказывался им что-то объяснять. Все направлялись торопливым шагом по узкому коридору звездолета. Петр шел сзади Гаррика и Брауна и наблюдал за тем, как они несли тело его брата и увидел, что с повязок Антона каплями падала на плитку пола кровь. От этого Петра сильно дернуло, но он прекрасно понимал, что его вылечат и от этих мыслей Петру стало полегче.

– Петр, что с вами?
– не понимал старикашка Ринчэн Хангал.

– Зачем ты, Аристов, относишь тело Аристарха в больничный отсек?
– задал вопрос Седрик.

– Я все вам потом объясню!
– крикнул обоим Петр.

Они свернули за угол и попали в огромный белоснежный холл, освещенный круглыми лампами. Их встретила тощая, с бледным лицом, брюнетка, одетая в белоснежный халат. Эта девушка - медсестра больничного отсека. Увидев гостей, она слегка удивилась:

– О! Что случилось?

Петр подошел к ней и, смотря на нее свысока, заговорил. От его реплики Торрес и Хангал друг на друга недоброжелательно поглядели:

– У него сильное смертельное отравление из-за огромной дозы сыворотки подчинения. Нужно срочно ему отчистить организм!
– громко заявил Петр, указывая рукой на Антона.

Медсестра рассмотрела бледное и полумертвое тело юноши на руках Гаррика и Брауна и кивнула:

– Хорошо. Этот процесс займет полчаса. Идемте за мной. Пален Палинович спасет ему жизнь.

– Но вы идите, - сказал ей Петр, поглядев на Гаррика и Брауна, - а мне нужно объявить всем о приближающейся войне.

Торрес и Хангал злорадно улыбнулись друг другу. У старика Хангала на одну секунду блеснули зрачки багровым оттенком. Он с чувством предвкушения смотрел на Петра и ждал от него следующих шагов. Почувствовав на себе взгляд Хангала, у Петра тоже на лице появилась хищная улыбка и он не заметил красный блеск в его глазах.

– Ладно, - кивнула медсестра и повела Гаррика и Брауна в другую сторону.

Петр вышел из больничного отсека вместе со своими соратниками. Теперь он с облегчением вздохнул, почувствовав радость. Его брата вылечат, он не пересечется с гранью смерти. Петр чувствовал, как в нем бушевало предвкушение войны. Царевич не мог идти спокойным шагом, ему хотелось бегать, прыгать и скакать от радости. Мария, как хвостик, побежала за ними, что Петру особо не понравилось.

– Мария, оставь нас в покое! Лучше иди в отсек, где собирается весь народ. Мы там объявим о войне!

Мария обижено надула губы и, стоя, как статуя, проводила Петра взглядом. Вскоре она скрылась.

Петр свернул в другой коридор звездолета, и его начали доставать с расспросами.

– Петр, рассказывай, что произошло! Как мирный договор? Он уничтожен?

Петр выпрямился во весь рост и, смотря на Торреса и Хангала, начал свой рассказ:

– На самом деле, мои соратники, не все так просто.
– Хангал недоброжелательно сдвинул брови, - в общем, никакого мирного договора не существовало, это было просто внушением...

Он рассказал, подробно объяснив все написанное на параллелепипеде, и начал ждать от них ответа. Седрик и бывший император были впечатлены рассказом. Особенно Хангал. На одну секунду его черные глаза снова блеснули красным огнем. Но Петр снова этого не заметил.

Седрик покачал головой:

– В смысле? Это просто внушение?

– Да, герцог, это просто внушение, - кивнул Петр, - я сам был в шоке от этой новости. Я даже от новости о том, что Талян гнусная свинья и предатель не был в таком шоке, как сегодня о раскрытие тайны мирного договора.

– Создатель мирного договора тоже подписывал перемирие? Он тоже воевал?
– не выдержав, спросил Хангал.

Он холодным взглядом пробежался по Петре, продолжая чувствовать удивление от этой новости. Взгляд был настолько холодным, что вызвал у Петра мурашки. Но тому показалось, что где-то какой-то глупенький робот переборщил с кондиционером.

– Да, император, - согласился Петр, - похоже, он тоже воевал, раз так написал, или он просто решил нас запутать. Кто бы им ни был, он явно сильная личность, раз смог столько сделать.

– Раз от его гипноза погибли все те три короля и сорок сенаторов, раз он создал мумий-фантомов, сделал такие испытания, то да, он очень сильный, - ахнув, произнес Седрик, - и возможно, это даже не человек.

Хангал начал ерзать ногами. Его тюрбан скатился к левому уху. Похоже, он пал в раздумья. Петр кивнул Седрику и снова заговорил:

– Не могу понять, кто это. Пятой династии не было. Хоть я был тогда ребенком, весь ужас войны помню очень хорошо. И никто кроме Фердинанда Поэмна, Эдварда Аданева и Феодоры Уолтэр не было. Тут что-то не то...

– А зачем ты пацана спас?
– не понял Седрик, - или готовишь его отдать аборигенам?

Петр сильно взбесился. У него задергались глаза, сильно сжались губы, чувство злости зажглось в легких и Петр, слабо себя сдерживая, произнес:

– Нет, я его никому не отдам!
– Торрес и Хангал нахмурились, - Антон будет жить, он теперь под моей опекой. Он - мой брат. И прошу вас его не трогать, ведь все же благодаря ему мы сейчас начнем войну.

– Ну ладно, - кивнул Седрик, - твое дело. Только главное, чтобы мальчишка под наши ноги не лез.