Накануне
Шрифт:
– Лёша, ты чего? – Пугается Косарев. – Международного скандала захотел?
– Сядет у меня как миленький по 169 статье за мошенничество… до пяти лет с конфискацией.
Стоявший рядом с англичанином переводчик что-то быстро зашептал ему на ухо.
– Прошу прощения, мистер Чаганов, вы правы, произошла ошибка… – Шепчет струхнувший "рыжий", снова перешедший на английский.
– Требую немедленно объявить настоящего победителя… – тоже понижаю тон.
"Чёрт, Оля меня убьёт. Целый час прошёл… пока награждали, поздравляли Аниканова".
С тревогой
"Аксель в полтора оборота… и она ещё ругает меня за демонстративное поведения".
Москва, Улановский переулок, дом 26.
Наркомат Оборонной Промышленности.
12 февраля 1938 года, 10:00.
"Фигаро здесь, Фигаро-там… Третий кабинет обживаю: на Лубянке, Малой Татарской и здесь – в НКОПе, этот будет самым большим… хм, краской воняет".
Открываю форточки, возвращаюсь в пустую прихожую (секретаря ещё не выбрал) и сталкиваюсь нос к носу с тремя серьёзными мужчинами в тёмных костюмах.
"Хруничев, Поликарпов и Чижевский… значит будут грабить. Стоп, но у меня же ничего не осталось, ну если не считать двух ДБ-3".
– Здравствуйте, товарищи, – обмениваемся рукопожатиями. – прошу прощения, что не могу вас пригласить в кабинет… поэтому предлагаю провести нашу встречу на ногах.
– Даже лучше, а то сидим, понимаешь, целыми днями… – Поликарпов замолкает, приглаживая рукой короткий ёжик, и требовательно глядит на Хруничева.
– Алексей Сергеевич, – помедлив начинает тот. – тут такое дело… товарищ Чижевский назначен главным конструктором КБ на 156-ом авиазаводе…
– Бывший Завод Опытных Конструкций при ЦАГИ… – Заполняет образовавшуюся паузу Чижевский.
– … туда же переходит его бригада… со своей тематикой БОК (Бюро Особых Конструкций)… – Нарком снова замолкает.
– Там же бюро товарища Григоровича сидит… – Пришлось за последнее время изучить ху из ху. – Его тогда куда?
– Вы не слыхали, что Дмитрий Павлович серьёзно захворал? – С трудом выдавливает из себя слова Хруничев.
"Ясно, его КБ выселяют".
– Врачи говорят, что товарищ Григорович уже к работе не вернётся… – выпаливает Поликарпов и снова поворачивается к наркому.
– Хотим предложить вам, товарищ Чаганов, принять на освободившееся место в Подлипках его КБ… – Выдаёт очередную порцию информации Хруничев.
"С чего бы это? То трёх человек было жалко, то целое бюро не жаль".
– … Правда несколько человек уже отправлены в Новосибирск, на завод, но основная часть и вся его тематика остаётся в целости.
– Спасибо, Михаил Васильевич, – делаю лицо попроще. – я согласен, надо будет только согласовать этот вопрос с товарищем Берией, но он, думаю, против не будет. Ещё вопрос, кто мог бы возглавить КБ, не посоветуете?
Простой вопрос застал моих собеседников врасплох.
– По этому вопросу советую обратиться в отдел кадров, –
Хруничев вдруг засобирался, выразительно попоказывает часы Поликарпову. – там вам, товарищ Чаганов, помогут подобрать подходящую кандидатуру."Всё страньше и страньше"…
– Хорошо, – продолжаю излучать неизбывный оптимизм. – тогда не буду вас, товарищи, задерживать у меня к Владимиру Антоновичу только несколько вопросов…
– Каких вопросов? – Поликарпов поднимает брови.
– Как будем делить совместно нажитое, поровну или по-братски?
– А разве это не одно и то же? – Все трое удивлённо смотрят на меня.
– Нет, не одно… – Делаю загадочное лицо.
– Поровну! – Отрубает Чижевский.
– А могли бы получить всё: по-братски – это когда всё достаётся старшему брату! – Мои слова тонут в громком хохоте трёх мужиков.
– Прогадал ты, Володя, – Николай Николаевич пожимает мне руку на выходе. – плохо у тебя с чутьём, трудно без него главному-то конструктору. Дели теперь имущество.
– Спасибо вам, Алексей Сергеевич, – Чижевский закрывает дверь приёмной. – что отпустили меня, не стали возражать. Вы человек в наших кругах новый, не знаете ещё всех подводных течений, поэтому я вам помогу понять обстановку. Григорович с Поликарповым – старые товарищи, вместе сидели в ЦКБ ОГПУ, вместе проектировали И-пятый. Потом у них дорожки разошлись, у каждого своё КБ, где-то соревноваться стали. Короче, в свете последних событий, что Дмитрий Павлович уже не жилец, решил Николай Николаевич убрать с поля соперников. Поэтому и интригует: хочет разделить КБ Григоровича и лишить его сильного руководства. Вы уж простите меня… А тут ещё, как на грех, зять Кагановича, нашего бывшего наркома, объявился. Фамилия его – Сильванский, работал до этого на ЗОКе в отделе снабжения. Молодой, выпускник МАИ, но конструированием самолётов никогда не занимался. Рядом с ним вьётся технический авантюрист, некто Лемишев. Так вот решили они вдвоём истребитель новый создать и для этого им нужны опытные конструкторы, так как сами полные нули. Сегодня утром, когда я сидел в приёмной наркома, слышал, что ему по этому поводу звонил Каганович.
"Теперь понятно, Хруничеву не с руки воевать с братьями, вот он и решил по совету старшего товарища передать КБ мне. Засада"…
– Ясна обстановочка, да вы присаживайтесь, Владимир Антонович, скажите, кого бы вы сами посоветовали мне в главные конструкторы?
Чижевский замолкает на минуту.
– Люссер, если бы не был немцем… – задумчиво начинает он. – но если здраво размышлять, его лучше оставить на роль дядьки-наставника, а главным взять кого-то помоложе, перспективного, с опытом. Лавочкина, например…
"А что так можно"?
– …Он наш сосед в Подлипках, был главным конструктором на заводе номер 38…
"Это же бывший завод Курчевского, что Лавочкин делает на артиллерийском заводе"?
– … Курчевский сманил его к себе, заказал ему истребитель под свои пушки, так что тематика у Григоровича и Лавочкина пересекалась. Потом комиссия Туполева из ГУАПа проект этот зарубила и пришлось Семёну Алексеевичу глиссерами заниматься для Севморпути, конструкции всё того же Курчевского.
"Неплохо всё складывается, небось, тоскует сейчас Лавочкин по небу".