Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

Как-то, предпринимая первые шаги в направлении возврата долгов с откровенных негодяев, не желающих отдавать деньги обратно вкладчикам, Куле предложил в этой теме свои услуги некто Сергей, бывший сотрудник органов МВД, ныне офицер в отставке, или на пенсии, Куля точно при знакомстве не запомнил. Он не знал чем этот бывший офицер занимается в настоящее время, и как он зарабатывает себе на хлеб насущный, но внешне он выглядел уровнем повыше, чем по Кулиному мнению он мог выглядеть на свое офицерское пенсионное обеспечение. Показав в нескольких эпизодах по Кулиным просьбам свою компетентность и некоторые свои возможности, Сергей дал понять, что у него есть ряд знакомых в г. Харькове среди сотрудников городского управления милиции, с помощью которых на Кулином уровне можно было пытаться решать все его проблемы с должниками. Куля не отказался от дальнейшего сотрудничества с Сергеем в этом ключе, и хотя к таким бандитско-милицейским методам коллекторской деятельности он прибегнул тогда впервые, нравственная сторона вопроса его уже не беспокоила, уж очень сильно допекли некоторые нахалы. Сотрудничество такого рода не планировалось быть долгосрочным, так как заядлых должников у Кули было относительно не много, а новых пока слава Богу не появилось. Отработав локально индивидуальную программу с каждым должником, Сергей на некоторое время ушел с ежедневной повестки дня Кули, но через пару месяцев он посетил его офис вновь с дружеским визитом. Целью визита послужила инсайдерская информация дошедшая до Сергея, якобы от его друзей, действующих сотрудников, о том, что на Кулю, как на функционера кредитного общества, в Харьковском управлении отдела по борьбе с организованной преступностью (ОБОП), якобы заведена некая папка с какими-то документами, которая рано или поздно, так или иначе, выстрелит уголовным делом против него. С самого начала своей самостоятельности Куля отдавал себе отчет в том, где он живет, и где собирается вести какую-либо предпринимательскую деятельность. Он понимал, что так или иначе ему когда-нибудь придется обзаводиться крышей, и на абонементной основе оплачивать ее наличие над собой. Это было закономерностью в этом государстве, но Куля не торопился с подобным приобретением и считал, что чем позже он обзаведется такой услугой, тем лучше для него, в том смысле, что меньше отдаст денег не понятно за что. В его личном прогнозе необходимость обзаводиться "крышей" у него возникает по мере развития его бизнес-структур приблизительно через2-3 года, а пока он маленький бизнесмен, он остается незаметным.

Поэтому, когда Сергей излагал суть своего дружеского визита о возникновении в органах ОБОПа загадочной папки с каким-то компроматом, Куля с досадой подумал, что не дотянул он как рассчитывал, и до двух лет своей деловой деятельности, чтобы оставаться мелким и незаметным. По всей видимости он уже засветился, а значит пришло время задуматься о защите своих интересов и от внешних сил. Но самое оригинальное в этой ситуации было то, что скорее всего из происходящего можно было сделать вывод, что засветился он благодаря именно этому же Сергею. Изначально вся подача со стороны Сергея Кулиной проблемы смахивала на то, что если эта папка и существует где-либо, то благодаря ему, или по его наводке. По всей видимости Сергей не захотел напрямую предлагать Куле свои услуги по крышеванию, называя вещи своими именами. Будучи в любом случае посредником, и логично рассудив, что Куля скорее всего откажется, сославшись на преждевременность такого предложения. Но ждать пока у него начнутся проблемы, пока на него наедет кто-то другой, Сергей не хотел. Поэтому нормальным ходом в такой ситуации для него было создать эти проблемы Куле штучно, самостоятельно оставаясь при этом в тени.

Понимая это на уровне предчувствий, отдавая себе отчет в том что в той папке, даже если она и есть, ничего серьезного и страшного не могло быть, так как ничего противозаконного он не делал, с одной стороны Куля мог проигнорировать этот сигнал, и не поддаваться на провокации, но с другой стороны в этом случае у провокаторов, если они серьезные и уполномоченные люди, однозначно появлялся стимул подпитанный профессиональным азартом и охотой прижать строптивого "комерца", вынудить его все-таки платить. В этом случае неизбежно Куля становился объектом разработки, что рано или поздно привело бы к ситуации, при которой ему было бы в любом случае выгодней договариваться и платить за крышу, чем бодаться с сфабрикованным машиной МВД делом с помощью адвокатов и закона.

Так или иначе, какие-то расходы на кормление "крыши" у Кули были заложены в его проекте. Просто хотелось подольше поработать свободным, но получилось так, как получилось. Засветился при работе с должниками, и теперь выяснять стоило ли тогда это делать или нет, было поздно. Сейчас логика подсказывала, что проще купить абонемент сразу, чем ждать пока господа офицеры сфабрикуют что-либо, за что все равно придется потом платить дополнительно. По той же логике оставалось только не прогадать с абонементчиком, т.е. купить побольше, потратив при этом, поменьше.

Проанализировав ситуацию в таком свете, Куля решил не замыкаться, и не блокировать действия Сергея, а давая ему возможность банковать, посмотреть и оценить то, что он предложит.

И что теперь делать? У тебя есть какие-то соображения на счет этого? спросил Куля Сергея, заглянув ему при этом прямо в глаза, ловя себя тут же на мысли о том, что его причастность к возникновению этой папки это всего лишь Кулино предположение

Соображений нет, да и откуда им взяться, если я не ставил себе такую задачу. Я пришел сообщить тебе по старой дружбе только то, что совершенно случайно дошло до меня. Откуда мне знать о твоих делах? У меня нет информации о том, что может быть в этой папке. Тебе виднее

Я понятия не имею что там может быть. Перед законом я чист. Твои действия по коллекторской деятельности не могли привести к противодействиям?

Нет, это исключено в принципе. И если этот ветерок дул бы с той стороны, то мне в любом случае об этом сообщили бы. Однозначно тут что-то другое.

Тогда, прежде всего, нужно выяснить, что в этой папке, и чем она мне может грозить? А главный вопрос причина ее возникновения? Ты можешь это организовать?

Не знаю, мне нужно время, чтоб ответить на этот вопрос. Его сложность тоже зависит от того, что в этой папке. Если это просто какая-то разведовательно-подготовительная деятельность относительно тебя, то это одно, а если ты куда-то уже влип конкретно, то другое.

Наверняка это что-то из разряда первого, но я прошу по мере возможности это выяснить.

Хорошо, я тебя услышал. Дай мне несколько дней, и я постараюсь что-то пробить, подытожил беседу Сергей, и поспешил откланяться.

Через пару дней он действительно объявился, спеша сообщить Куле хорошую новость, состоящую а том, что он, используя свои знакомства, добился того, что с Кулей готов встретиться ни кто-нибудь, а сам заместитель начальника Харьковского ОБОПа для личной беседы. В этой беседе, по словам Сергея, Куле предоставлялась реальная возможность узнать о содержании загадочной папки непосредственно при личной аудиенции практически от первоисточника, без каких-либо посредников. При этом, такая возможность беседы с таким немалым чином в его кабинете преподносилась Куле так, что это было большой удачей.

Куля, в ожидании развязки, конечно не мог не согласиться на такую высокую оказанную ему честь. Встретиться действительно довелось с серьезным деловым по виду типом, Кулиным земляком, прибывшим в Харьков по ротации из Луганска, который повел себя достаточно странно, если учесть то, что с одной стороны он все-таки снизошел к тому, чтобы потратить на Кулю свое драгоценное время, а с другой, при этом, при беседе, ни сам ни о чем не спрашивал, ни визитеру ничего толком не рассказал, и не предложил. По внешнему виду, по манере говорить, по характеру взгляда было видно, что этот человек не зря ест свой хлеб. Диалог состоялся очень коротким, буквально 45 минут, и ни о чем. При этом он был далек от интеллигентного и высокоинтеллектуального, что подтверждало наличие у этот сотрудника высокого профессионализма, но с не совсем законным, общепринятым уклоном. Наверняка, привычные такому типу оперативно-следственных деятелей методы дознания и методы доказывания вины подозреваемого, не изучаются в школах милиции, и даже не афишируются в кино.

При аудиенции Куле тупо была засвечена папка для документов с типографской надписью "Личное дело __", демонстративно взятая из рядом стоящего сейфа, с каким-то наполнением, из которого Куля успел заметить стандартный бланк кредитного договора своего кредитного общества, лист с рукописным текстом личной информации о нем, и еще некоторые копии общедоступных документов, касающихся его организации. Все это показывалось на расстоянии без возможности детального изучения с комментариями типа: "Некоторые здесь документы вызывают сильные сомнения в своей законности" или" мы пока изучаем этот поступивший в оперативную разработку материал".

На этом по сути встреча была закончена. По всему было очевидно, что таким образом состоялась банальная акция устрашения. И если бутафорские материалы в личном деле, и берущие на понт пустые устрашающие фразы вызывали у Кули внутреннюю улыбку, то сама мизансцена, с настоящим зданием областного управления ОБОПа, с настоящим кабинетом высокого начальства этого заведения, и с реальным его хозяином бандитской наружности, долго улыбаться охоту отбивала. Куле пришлось признаться самому себе, что в какой-то мере эта акция достигла своей цели, ему стало страшновато, причем не там в кабинете, а чуть позже, после того как он первично анализировал и обдумывал проведенную встречу. Разбираясь в деталях, Куля констатировал, что страх вызывает в данном случае четкое осознание того, что при попадании под прицел, якобы в оперативную разработку по каким-то вымышленным подозрениям, к таким людям с такими полномочиями, человеку придется столкнуться с циничным и всесильным вымогателем, у которого практически отсутствуют тормоза и понимание о существовании каких-то пределов здравого смысла. А безграничное чувство безнаказанности объясняется с их позиции долгом службы по сути трансформировавшимся в бизнес, и как говорится ничего личного.

Что касалось роли Сергея в этой истории, то Куля сделал следующий вывод: Сергей в этом представлении сценарист и режиссер в одном флаконе. По создавшейся ситуации выходило, что данную услугу по выявлению тревожного сигнала и по организации аудиенции Сергей для Кули оказывал на дружеской основе, то есть без оплаты какого-то конкретного действия, причем так поставил этот вопрос умышленно сам Сергей. Но Куля уже достаточно изучил этого человека по предыдущим делам. Никакой дружбы между ними не было это все было приманкой, та же пресловутая иллюзорная мотивация травоядных простаков к появлению у них доверия по сути к хищнику. И хотя этот Сергей был хищником на пенсии, он, и такие как он бывшие, в условиях реальных джунглей иногда удачно приспосабливались к функции своеобразных посредников между представителями общества мирно зарабатывающими деньги, и представителями принудительно-добровольно их отбирающими. Это был их хлеб, и естественно, что бесплатных телодвижений от таких людей ждать было как минимум наивно. Уже одно это умозаключение давало Куле большую долю уверенности, что Сергей эту ситуацию сфабриковал лично, написал как драматург пишет пьесу, и теперь играет ее по сценарию как в театре.