Наказание мое
Шрифт:
– Видела бы тебя сейчас Галина Сергеевна, вызвала бы неотложку с криком, что ты отравишься моей стряпней!
– Мама... Вы вполне мирно уживались. Даже с бабаней почти не ссорились.
Ну да , если учесть, что Женя работала и дома находилась не так часто, а он сам - ещё реже. Откуда ему знать, как часто они ссорились?
– Неужели Галина Сергеевна докладывала тебе про каждую нашу ссору?
– В общих чертах, – признался он с хитринкой в глазах. – Тебе станет легче, если я скажу, что она ужасно ревновала к кухне? Ты переплюнула ее в готовке борща! Мама этого не перенесла.
Знай она об этом раньше,
– Вершинин, зачем ты все-таки пришел? Ответь, только честно! Раз в жизни!
н вспыхнул и обиженно оттолкнулся от стола:
– Разве я тебя обманывал?
– Не знаю... Нет.
У него было полное право oбидеться. Невероятно, но при всей привлекательности и легком oбхождении с женским полом, он никогда не изменял ей. Как-то ее пытались убедить в обратном, пихали под нос лочки записок, по ночам стали раздаваться звонки: кто-то молчал и громко дышал в трубку. Не на ту напали! Женя была уверена, что Станислав принадлежит только ей одной, душой и телом. От него никогда не пахло женскими духами, он не прятал от нее записную книжку с адресами и телефонами. Она знала многих его друзей и коллег по работе, среди которых попадались и женщины. Нет, ее соперницей была не женщина, а его треклятая работа и ее одиночество! Они разрушили брак, который казался прочнее гранитной глыбы.
Пока она предавалась горьким воспоминаниям, Стас исчез в ванной. Послышался звук льющейся воды, запахло цветочной пеной. Вот мерзавец! Командует в ее доме точно хозяин!
Женя решительно направилась туда.
Стаc нежился в облаке пушистой пены. Белые клоки были повсюду: на его голове, на полу, в сложеных лодочкой ладонях. Даже на потолке и то красовались пенные острoвки.
– Вершинин, не наглей! Что ты здесь за свинарник устроил? Мамочку бы твою сюда!.. Кто за тобой будет убирать? Я дам тряпку и швабру и...
Женя замолчала. Вид голого, довольного Стаса сверкнул внутри фейерверком. Вспомнилось, как они, едва помещаясь, полоскались в ванной вместе. Вода волной выливалась через бортик. Они безудержно обнимались, не в силах насладиться друг другом. потом Женя затихала у Стаса на груди, пока он ласкал ее плечи и спину.
Наверное, он подумал о том же самом, уронил руки в воду, засмотрелся на вырез халата. Женя поправила халат и смущенно попросила:
– Стас, не переходи границы. То, что ты здесь - уже неправильно! Да ещё в таком виде, в моей собственной ванной.
– А ты стала собственницей: моя, мое...
– он ушел под воду с головой.
Женя ждала, но Вершинин не появлялся уже минуты две-три. Придурок! Долго он будет трепать ей нервы? Не для того она разводилась с ним, что бы он снова возник в ее жизни и перевернул в ней все вверх ногами.
Не выдержав, она подскочила к ванной, вцепилась Станиславу в волосы и потянула наверх.
– Стас, прекрати измываться! Хочешь довeсти меня до сердечного приступа?
С шумом отплевываясь, он щурился на свет, стараясь разглядеть ее. Наконец их глаза встретились и долгое время не могли отoрваться друг от друга.
– Зачем ты вернулся? – жалобно спросила Женя.
– Не нужно было... Я не чурбан бездушный, Стас, я чувствую. Мне больно.
– Где? Здесь? – он приложил мокрую, горячую ладонь к ее груди. Женя с шумом втянула воздух. го ладонь
легла именно туда, где отчаянно стучало сердце.Она накрыла ее своей ладонью, наклонилась к его лицу, с которого все ещё стекали прозрачные капельки воды.
– И здесь, и здесь, – Женя показала на гoлову.
– Стас, у тебя был шанс. Если бы ты знал, как я тебя любила! Надышаться не могла, пылинки сдувала , но ты предпочел все испортить! Твоя работа все испортила!
Женя отпустила его руку, хотела встать с ботика ванной, но Стас удержал на месте:
– Ты не дала мне объясниться! Ушла и все!
Так оно и было, из-за чего Женя долго переживала. Но поступить по–другому тогда не могла, потому что едва нашла в себе силы на этот шаг. А если бы размышляла, рассуждала,то вообще не решилась бы уйти. Выдохлась вся, выгорела изнутри.
– Мне было слишком тяжело, – призналась она. – Или ты считаешь, что так просто порвать с человеком, которому посвятила четыре года жизни?
– Всего-то!
– рявкнул он.
– Я отдал бы тебе всю жизнь!
– Да не нужна мне твоя жизнь, Стас!
– крик вырвался из глубины души.
– Мне нужен был ты! А тебя никогда не было рядом.
– Я работал!
– защищался он. — Не изменял, не таскался по бабам, не пропадал с друзьями в гараже!..
– Лучше бы пропадал, – вставила Женя. – Тогда я хотя бы знала, где тебя найти. Ты не представляешь, Вершинин, сколько слез я пролила, ложась в холодную постель! Когда хотелось ласки и тепла, я обнимала твою подушку, Стас. Я разговаривала с твоей фотографией, потому что рядом никого больше не было!
В порыве нежности Стас прижал ее ладонь к губам, потерся об нее колючими щеками и бородой.
– Почему ты никогда об этом не говорила?
– Да говорила я, – тяжелый вздох разрывал грудь пополам.
– Но ты не слышал или не хотел слышать.
Стас заскрежетал зубами, словно его терзала боль. Прижать бы его к себе и никогда больше не отпускать.
– Какой же я был дурак! Но теперь все будет иначе, обещаю!
– На Женю сыпался град поцелуев. Щетина царапала нежную кожу щек. Может, она плакала из-за этого?
Стас аклонил ее лицо, осторожно коснулся губами глаз.
– Не плачь, я вcе исправлю!
Женя перехватила его руки, затрясла головой:
– Это невозможно, Стас! Не шути так!
Два года день за днем она училась жить без него, без его глаз и улыбки, без ласки рук и губ. Она почти научилась дышать без мыслей о нем, но вот Стас появился и дыхание прерывается снова. Женя не могла этого допустить.
– Любимая, послушай, - ласково заговорил он.- Мы наделали кучу ошибок. Нет, я наделал. Но все можно исправить. Нам нужно было поговорить вот так, без эмоций и обвинений, услышать друг друга. Я услышал, клянусь!
Грудь сжало так, что сквозь стиснутые зубы прорвался слабый стон. на любит его и время не в силах вытравить из сердца это чувство. Если только вместе с сердцем...
– Ты опоздал, Стас!
– услышала Женя словно издалека свой голос. Но это сказала действительно она. Видимo, в ней все же осталась крупица разума.
В голубых глазах Стаса мелькнула боль. Его руки ещё судорожно цеплялись за нее, но Женя уже отдалилась, справилась с
– Почему, черт возьми?!
Он шлепнул ладонью по воде. Брызги попали на лицо, и Женя вздрогнула.