Наказание

С другой стороны, Анне не особенно хотелось умирать здесь, утопая в песке, меньше чем в полукилометре от своей цели. Купол был уже близко, возвышаясь над пустыней подобно горе, такой огромной, что Анна ничего не могла разглядеть вокруг или за куполом. Его мерцающая поверхность мешала разглядеть, что именно ждало их впереди. Ну, это было не совсем так. Она могла видеть стаю бешеных людей позади себя в мельчайших деталях. Потому что они были очень близко.

— У нас ничего не выйдет. Может, мне удастся заставить их отступить, — сказал Саша, резко останавливаясь и снимая арбалет с плеча.

Натренированными руками он вставил стрелу и выстрелил в приближающуюся толпу, и как только он ударил, она услышала свистящий звон и поняла, что он уже вставил ещё одну стрелу. Сообразив, что до их захвата осталось около тридцати секунд, она вытащила из сумки два ножа и направила их в сторону банды по спирали. Четверо из них уже лежали трупами на песке, но остальные даже не замедлили шаг. И теперь она видела убийственный, голодный блеск в их глазах, устремленных на неё.

Саша проткнул ещё троих «Горбунов», прежде чем схватить её за руку.

— Это не работает. Мы должны попытаться добраться до города! — закричал он.

Анна побежала рядом с ним, жалея, что не слышит шагов преследователей. Расстояние между ними можно было преодолеть за считанные секунды. Теперь она чувствовала их запах, воняющий мясом и кровью. Они рычали от нетерпения, преследуя свою добычу. Может, эти существа и не Мазикины, но они полностью отказались от своей человечности. Это заставляло её восхищаться Сашей, который уже давно жил в Пустоши и стал сострадательнее, а не наоборот. Он был на несколько шагов впереди неё, его шаги были длинными и отчаянными, несмотря на его заявление, что он не против умереть. Он не сбавил скорости, когда столкнулся с отражающим куполом вокруг чёрного города Мазикиных.

И отскочил.

Анна вскрикнула, когда он застонал от боли и упал на песок рядом с ней, а из его носа хлынула кровь, глаза были полуоткрыты и ошеломлены. Она шагнула вперёд, заколотила по куполу и увидела безумный ужас в собственных глазах. Это не было похоже на границу между Элизиумом и Пустошью, как между Святилищем Судьи и лугом рая. Купол был твёрдым.

Она резко развернулась, вытащила два оставшихся ножа и вскинула руки.

Клинки так и не покинули её рук. С оглушительным рёвом песчаная змея вырвалась из земли в двух метрах перед ней. Гладкая чешуйчатая голова была шире широких плеч Саши. Два узких жёлтых глаза смотрели в небо, когда её огромное тело появилось из пустыни, поднявшись как минимум на шесть метров в воздух. А потом змея по дуге направилась к банде. Она не видела их из-за массивного тела змеи, но слышала крики, когда змея обрушилась на них, и гулкий треск её массивных челюстей, когда она уничтожала своих врагов.

Влажный хруст ломающихся костей и мучительные крики умирающих заполнили её уши, а оставшиеся в живых люди бешеным темпом побежали обратно в пустыню, прочь от купола. Подальше от Анны, которая осторожно попятилась назад, пока твёрдая, тёплая поверхность купола не преградила ей путь, не дав пройти дальше. Она затаила дыхание, пока змея сотрясала землю, извиваясь и мотая головой взад-вперёд с безвольным горбом, свисающим с её челюстей.

Позади неё застонал Саша. Она присела на корточки рядом с ним и вытерла кровь с его лица краем плаща. Он медленно моргнул, глядя на неё снизу вверх.

— Это случилось? Мы мертвы?

— Не больше, чем обычно, — ответила она.

Она помогла Саше сесть. Кровь всё ещё сочилась из его носа и стекала по подбородку, капая блестящими алыми каплями на его плащ. Его глаза округлились, когда он уставился на огромного зверя перед собой, который пожирал свою жертву целиком. Обмотанные тряпьём ноги исчезли в пасти змеи, её длинные, как кинжал, зубы со щелчком сомкнулись. Змея закрыла глаза, проглотила свою еду и вздохнула с явным удовольствием, устроившись отдыхать на песке. Остальная часть банды рассеялась по пустыне, их общая цель испарилась из-за угрозы оказаться в брюхе монстра.

— Эта тварь собирается съесть нас? — прошептала Анна.

— Понятия не имею, — Саша, поморщившись, провёл рукавом по носу. — Я бы сказал, что она может делать всё, что захочет. Но пока она дремлет, может быть, нам стоит попытаться найти способ проникнуть внутрь.

Он наклонил голову в сторону купола.

Анна помогла ему подняться на ноги, и вместе они уставились на барьер между пустыней и городом Мазикиных. Саша прислонил руку к нему.

— Не могу сказать наверняка, предназначено ли это для того, чтобы держать нас снаружи… или тех, кто внутри.

— Скорее второй вариант, — сказала Анна. — Мне следовало подумать об этом. Я знаю, что и здесь плохо, но Мазикины отчаянно пытаются выбраться оттуда.

Она провела рукой по поверхности купола, прищурившись, чтобы увидеть своё отражение. Теперь, когда солнце клонилось к закату, стало легче. Когда она смотрела на него издали, то увидела высокую стену, окружавшую город, зубчатые шпили врат, которые, казалось, были единственным входом. Если это что-то вроде тёмного города, то именно там оказывались их жертвы. Она прижалась лицом к глянцевой поверхности, которая затуманилась от её дыхания.

— Чёрт, — выдохнула она. — Если мы попытаемся проникнуть внутрь, то только предоставим им запасной выход из этого места.

Саша тоже прижался лбом к зеркальной стене и обхватил лицо руками.

— Я вижу городские врата. Что за…

Анна повторила за ним, закрывая глаза ладонями, чтобы не видеть света, отражающегося от поверхности купола. Она смутно различала чёрные шпили врат. И…

— О, Боже, — выдохнула она.

За вратами города собралась толпа. Не Стражи, как в тёмном городе. И не люди. Животные? Нет, это были не они. По крайней мере, не вся масса. Они ходили на двух ногах, как люди. В руках у них было оружие — кинжалы и дубинки, совсем как у людей. Но их лица были почти как у собак… у них были грубые, чёрные морды и чернильные глаза, с круглыми ушами, торчащими по бокам головы. Пучки рыжевато-коричневых волос торчали у них на макушках, над морщинистыми бровями. Шеи у них были толстые и мохнатые, а туловища крепкие и бочкообразные. Пока Анна смотрела, некоторые из них опустились на четвереньки и запрыгали на мощных конечностях по песчаному участку за открытыми вратами. Некоторые из них ухмыльнулись, обнажив рты, полные сверкающих изогнутых клыков

— Это Мазикины, — пробормотала Анна, оценивая их.

Страх за Такеши застучал в её груди, посылая леденящий ужас по венам.

— Что они делают?

— Держу пари, они ждут, когда прибудет их добыча.

Её дыхание затуманило поверхность купола, но в горле пересохло.

Возбуждение в толпе было осязаемым; Анна чувствовала его даже сквозь толстый барьер. Они чего-то ждали. И причём охотно. Некоторые из них повернули головы и уставились на солнце, как будто оно могло сказать им, который час.

— В других мирах, Мазикины обладают человеческими телами, — объяснила она. — У них есть такая церемония. Они привязывают своих жертв к столу и зажигают ладан. Когда дым становится густым, они вызывают одного из своих духов из этого города, и тот принимает форму тени. Затем он овладевает телом… а душу человека отправляет сюда.

Она закрыла глаза, вспомнив процессию Мазикиных, свидетелем которой они стали с Малачи, спрятавшись в вентиляционном отверстии, ожидая прибытия взвода Стражей, чтобы сжечь гнездо дотла и убить всех выживших. Прошло несколько лет после смерти Такеши, но это было больно, как удар ятагана в сердце. Женщина выгнулась дугой, крича и отбиваясь от своих пут, когда дымчатая тень вонзилась в неё. Её лицо исказилось от боли, из-под закрытых век текли слезы. Анна никогда не видела ничего более ужасного, а она видела много ужасных вещей. Долгое время после этого она вновь переживала события тех дней в своих снах, только это был Такеши на том столе, крепко связанный, воющий, когда злой дух вырвал его из себя.