Наказать Грейнджер или дочь Малфоя

empty-line/>

Она двинула самому рослому из всех бутылкой по груди, думая, что подобная реакция станет неожиданной, парни замешкают, а она успеет сесть в машину.

Но другой схватил женщину за волосы:

— Нам нужны ключи! – свирепо произнес он.

Грейнджер изловчилась и двинула наглецу промеж ног. Первый сильно толкнул ее, и она больно ударилась головой о парапет.

— Тупая сучка!

Девушка не сразу подняла голову, возня рядом заинтересовала лишь, когда она услышала знакомый голос:

— Я бы на твоем месте извинился перед мисс.

Малфой сверлил взглядом гаденыша.

Тот нагло улыбался ему в ответ:

— А то что?

Слизеринец решил не церемониться со щенком. Он ударил парня в челюсть, от чего тот рухнул на асфальт.

Мужчина выглядел устрашающе, в его взгляде появилось что-то такое, что заставило несостоявшихся угонщиков сбежать.

Малфой помог матери своей дочки подняться.

— Спасибо, как ты меня нашел?

—Я вдруг … — тут он заметил, что из головы Гермионы сильно сочится кровь. — Вот, черт! Грейнджер, рану стоит немедленно обработать.

— Все в порядке, — уверяла она.

— Я вижу, думаю, на счет поисков стоит поговорить в моем поместье.

— Но …

— Ты обещала слушать меня, — он взял ее за руку и они аппарировали.

***

Гермиона по-другому представляла себе поместье Малфоя. Оно не было похоже на Малфой-мэнор, оно было намного уютнее, в теплых тонах, необычно для такого хозяина.

Зал был украшен пионами, в нем был порядок, когда девушка заметила кое-где разбросанные игрушки, ее сердце сжалось.

Малфой нежно дотронулся до ее раны. По гриффиндорскому телу словно пробежал ток. Их глаза встретились, слизеринец первым отвел взгляд:

— Глубокая, Нани ее залечит, — нарочно холодным голосом произнес он. — Нани!

Перед ними появилась эльфийка.

— Нани, вылечи голову нашей гостьи и покажи мисс Грейнджер ее комнату.

— Нани все сделает. Нани …

Драко пошел к себе, не дослушав речь слуги.

— Малфой, — окрикнула его Гермиона.

— У нас есть кое-какая информация, нужно ее проверить, — официальный тон слизеринца отбил желание задавать вопросы.

— Проверять буду без тебя, не могу рисковать своей репутацией. Увидимся.

Странно, Малфой ее даже не запер. Гриффиндорка стала гулять по замку, было интересно, как живет ее девочка, казалось, что она должна вот-вот выбежать из очередного коридора. Женщина представила смех малышки, жаль, что она даже не знает, как он звучит на самом деле, не знает, что любит ее ребенок, ничего не знает о ней.

Девушка подошла к очередной комнате. Она вспомнила ее. Именно за этой дверью она родила, именно за этой дверью она рассталась со своей малышкой.

Приоткрыв дверь, гриффиндорка поняла, что комната жилая и, судя по цветам, сейчас в ней обитает хозяин поместья. Она тут же с силой захлопнула дверь.

Женщина бежала прочь по коридорам, прочь от воспоминаний, пока не оказалась на лестнице, ведущей в подземелья. Кажется, она раздумывала над тем, стоит ли ей спускаться.

Сзади раздался голос Малфоя:

— Интересно? — он ловил ее замешательство, она не нашла ответ.

— Можешь спуститься, камер там нет.

Девушка под пристальным взглядом слизеринца осторожно стала спускаться вниз.

Глава 15

Удивительно, внизу оказалось что-то наподобие лабиринта, украшенного цветами, фигурками волшебных зверей, птиц и фонтанами. Ярко, сказочно.

«Вероятно, Малфой создал это чудо специально для дочки».

Стены подземелья были украшены рисунками, Гермиона почувствовала, что это рисунки Эбигейл. Она заулыбалась.

Драко продолжал наблюдать за ней на расстоянии.

— Малфой, — обратилась она к нему, — расскажи мне об Эбигейл.

Он не стал противиться. Ему впервые захотелось поделиться столь сокровенным для него.

— Эбигейл очень смышленая, умная девочка. Она любознательная, уже много читает, занимается музыкой, танцует. Недавно она попросила меня научить ее кататься на лошади, — на последнем предложении его глаза потускнели. — В тот день я купил лошадь, я собирался выполнить ее просьбу.

— Она рисует? — Гермиона провела рукой по стене с изображением единорога.

— Да, это ее рисунки, — подтвердил Малфой.

Гриффиндорка смутно помнила свое детство, но мама рассказывала ей, что пятилетняя Гермиона хорошо рисовала для своего возраста.

Женщине стало очень грустно.

— А что если мы ее не увидим, что если … — в карих глазах стояли слезы.

Слизеринец поддался внезапному порыву и обнял гриффиндорку. Он нежно провел рукой по спине Грейнджер. Она не вырывалась, наоборот, уткнулась носом ему в грудь.