Наказать Грейнджер или дочь Малфоя

— Похоже на взрывопотама.

«Было бы странно, если бы всезнайка не знала».

— Только не это, — Чейз первым заметил мисс Грейнджер и мистера Малфоя, он выпустил ладонь Эбби из своей. Неловко, что все это время они держались за руки.

Гермиона облегченно вздохнула.

— Что вы делали в лесу? — поинтересовалась профессор.

— Мы … — Фурнье не знал, что сказать.

— У Карли скоро день рождение, Чейз сказал, что в Запретном лесу можно найти лунные кувшинки, я не поверила, но он сказал, что видел их, — девочка покраснела. — Мы ходили за ними.

Мальчик закивал в подтверждение ее слов.

— С враньем у Эбби проблемы, — Гермиона произнесла это так, чтобы услышал ее только Драко. — Не в тебя, к счастью.

— Кувшинки, — Малфой ухмыльнулся. — Значит, вы их не нашли.

Гриффиндорка покачала головой.

— Ну раз вы дружите, думаю ваш проступок не столь серьезный, — мужчине хотелось, чтобы дочь перестала покрывать слизеринца. — А мы, было, подумали, что вы решили устроить магическую дуэль. За подобное исключают из школы, — Малфой одарил Чейза суровым взглядом.

— Да, папа, мы друзья. Это Чейз Фурнье – мой сокурсник.

Мальчик закатил глаза.

«Зачем она это делает?»

Гермиона восхищалась своей девочкой. Эбби защищала Фурнье, вместо того, чтобы топить. Пусть она носит фамилию Малфой, но в ней нет присущего им эгоизма, желчи и излишней манерности. В отличии от них, она настоящая.

— Вперед, господа. О сегодняшней вылазке расскажите завтра директору, — женщина была рада, что с дочерью все в порядке.

Дети пошли вперед, делая вид, что мирно беседуют.

— Кувшинки для грязнокровки, ну спасибо, Малфой.

— Придумал бы что-нибудь сам …

— Я бы предпочел сказать правду.

— Магические дуэли на территории Хогвартса запрещены, Фурнье. Или ты хочешь вылететь из школы?!

— Я припомню тебе кувшинки, — сквозь зубы процедил слизеринец.

Воспользовавшись тем, что ребята на них не смотрят, Драко схватит Гермиону за локоть:

— Я буду следить за тобой, Грейнджер. Считай, что сегодня тебе повезло.

Глава 18

5 курс.

— Спасибо твоей бабушке, — Карли приложила к себе темно-зеленое платье. — Ощущаю себя внучкой Нарциссы Малфой, она часто балует меня, мне даже неудобно.

— Брось, ей это в удовольствие. Папа сказал, что завидует мне, потому что родители его не баловали так, как меня.

— Передавай привет Нарциссе. У нее отменный вкус, я просто в восторге, — сияла Аддерли. — А твой отец не собрался жениться?

— Нет, не собрался, — Эбигейл запустила в подругу подушкой.

— Как ты думаешь, ему понравится платье?

— А с чего ты взяла, что он придет на бал, — блондинка удивленно вскинула брови.

— Да я не о мистере Малфое, о Блере.

— Было бы неплохо, если бы слизеринцев вообще на бал не пустили, — девочка вспомнила Чейза. Его подколы и издевки уже порядком надоели.

— Кстати, о твоем отце, — Карли просияла. — Мистер Малфой попечитель Школьного Совета, он сможет пойти на бал.

— Даже, если пойдет …

— Эбби, пожалуйста, уговори его.

— Но зачем? — недоумевала Малфой.

— Он бы мне не отказал с танцем.

Эбигейл хихикнула.

— Зная папу, нет. Но как ты потом будешь разбираться со старшекурсницами, которые без ума от него?

— Они бы обзавидовались.

— А Блер?

Аддерли поникла. Она всячески пыталась обратить на себя его внимание. Но Райан редко замечал ее.

Она была даже рада услышать от него «грязнокровка», ведь это лучше безразличия.

Или нет?

Ведь, если знаешь, что человек к тебе безразличен, не питаешь пустых иллюзий. Все ясно.

Тут же, в каждом действии пытаешь разглядеть скрытый смысл. Ждешь, надеешься, прожигаешь жизнь в поисках объяснений его поступков, не замечая других, которым действительно нравишься, которые не причинят боль.

Карли надеялась, что чувства у Райана к ней все-таки есть. Хотя бы ненависть. Ведь ненависть – сильное чувство, ненавидит – значит замечает. А от ненависти до любви меньше одного шага.

***

Гермиона надела на себя синее атласное платье в стиле ампир с рукавами-фонариками и с квадратным вырезом на спине, оголяющим ее лопатки.

Греческая прическа – находка для ее непослушных волос, она скрутила волосы с обоих боков жгутами и закрепила заколкой на уровне шеи. Получилось лучше, чем она ожидала.

Статус героини войны обязывал ее время от времени блистать и слушаться волшебниц, которые разбираются в моде. Если бы не профессор Грайзен, которая устраивала этот бал, мисс Грейнджер ни за что бы так не вырядилась. Она всегда уважала чужое время и труд и просто не могла отказать коллеге, зная, что та думала над ее образом. Наряд Гермионе казался смелым, после войны она привыкла носить удобную одежду серых тонов, привыкла не выделяться, поэтому сейчас ей было неловко. Гермиона боялась быть яркой, эффектной, особенно в Хогвартсе, ведь она в школе, и она профессор. В этих стенах она привыкла усердно работать, учась и уча, но не привыкла блистать. В отражении на нее смотрела красивая женщина, но гриффиндорка отгоняла от себя мысли о собственной привлекательности.