Налог на Родину. Очерки тучных времен
Шрифт:
О да, – был мне ответ.
А что такое империя? – спросил я.
Империя, ответили студенты, это огромные расстояния, территории. И подчиненные народы. И уважение. То есть внушаемый метрополией страх. И ресурсы покоренных территорий. И борьба за ресурсы.
То есть они прилежно воспроизвели тот шум времени, который слышали каждый день. Что империя – это когда много и страшно, но без чего мы, русские, не можем жить. Такой у нас характер, особенный такой. Что студенты! Знавал я одного сильно пьющего и нигде не работающего мужичка, пропившего все, включая собственную жизнь, – но он готов был убить любого за одну мысль вернуть японцам Курильские острова. А вот мысль вернуть Аляску – напротив, грела его неимоверно. И анекдот не в том, что точно так же думали и думают многие поклонники группы «Любэ». Анекдот в том, что империя для поклонников «Любэ» состоит лишь из расстояний да подчинения.
А ведь суть империи не в расстояниях
Империя – это вообще не вопрос выгоды. Империя – это вопрос ответственности за идеи. (Да, я знаю, что эти утверждения заставляют моих современников смеяться. Современные русские вообще отчего-то путают империю с кассой.)
Потому что империя – это сила, дозревшая до осознания ответственности за мир. Осознавшая свою миссию в мире.
Имперское сознание сводится к ответственности за то, что метрополия, совершившая прорыв в науке, технике, культуре и религии, берет на себя бремя просвещения народов, пребывающих в варварстве. Греческие колонии-поселения распространяли по всему миру греческую архитектуру, культуру, земледелие, логику, искусство – и затем стали тем плодородным слоем, который до сих пор питает Европу. А Рим был империей не потому, что завоевывал другие страны ради рабов. А потому, что нес колониям цивилизацию со сводом законов, с еще более изощренной, чем у греков, архитектурой, письменностью, медициной, ремесленным производством и прочим. И конкистадоры в Латинскую Америку не шли грабить золото инков. Они несли слово Христово аборигенам-язычникам, у которых, к слову, не было ни Христа, ни письменности, ни даже колеса. (Другое дело, как к этому относились сами инки.)
То есть основа, смысл любой империи в том, чтобы цивилизовать дикарей. Любая недавняя империя – хоть британская, хоть российская, хоть османская – несла другим народам слово пророка, а также науку, медицину, просвещение и прочее, совокупно определяемое как «цивилизация».
А если не верите мне, то поверьте хоть Чаадаеву, писавшему в 1829-м: «Вся история нового общества происходит на почве убеждений… Интересы в нем всегда следовали за идеями и никогда им не предшествовали. В этом обществе постоянно из убеждений создавались интересы, никогда интересы не вызывали убеждений… Только так объясняется исключительное явление нового общества и его цивилизации; иначе в нем ничего нельзя было бы понять».
Свои «Философические письма» Петр Чаадаев сочинял уж точно не ради персональных интересов. И он был современником европейских империй («нового общества») в эпоху как раз их подъема.
То есть еще раз: имперское сознание, имперское мышление, имперская идея состоят в ответственности и осознании миссии цивилизатора. Ты несешь передовые идеи отсталым народам, хотя бы и силой, хотя бы и за океан, хотя бы и ценой жизни. И поднимаешь их до себя.
И хотя империи развалились по самой очевидной причине – насильно мил не будешь, – сознание миссии цивилизаторов осталось в крови многих народов, переживших имперскую фазу. Я столкнулся с этим в Англии, когда увидел, что десятки, сотни организаций и тысячи частных лиц уезжают в страны третьего мира строить или поддерживать то, что является частью европейской цивилизации. Дочери газетных магнатов использовали законный год отпуска между школой и университетом, чтобы преподавать язык африканским школьникам. Мой знакомый Майкл Рэндалл, потомственный аристократ, сын члена парламента, занимался тем, что создавал радиостанции для зэков в российских колониях. Он получал за это три копейки, на него косились как на, разумеется, шпиона, – но в этом он видел свою миссию. Жизнь в Лондоне вообще разбила в пух и прах мои прежние представления об этой стране – я не нашел там никакой «милой старой Англии» или любви к монархии, но нашел невероятную тягу к свободе, бешеную гордость мультикультурностью и мультинациональностью и, повторяю, чуть не в состав крови входящее осознание долга.
Собственно, на идее долга и ответственности перед миром, осознании себя форпостами цивилизации и культуры основана деятельность таких институций, как Британский совет, Институт Сервантеса, Институт Гете, Французский альянс. Материальных прибытков от их работы никаких, а проблемы случаются: тот же Британский совет закрывался в Восточной Европе при коммунистах, в Китае при маоистах – ну еще и в современной России (вследствие чего несколько тысяч разновозрастных русских так и не освоили английский язык). Потому что в современной России каждый убежден, что только дураки пашут за идею, а на самом деле всеми движут интересы. И оттого-то все на свете, от Крестовых походов до работы Британского совета, определялось и определяется материальной выгодой: в форме хоть грабежа, хоть шпионажа…
Впрочем, тут я убежал в сторону.
Но все же, если возвратиться и имперскому сознанию и к идее империи как таковой, согласитесь – разве империя не означает распространение
метрополией передовых научных, технических, культурных идей на отсталые территории?Означает?
Но тогда ответьте, пожалуйста, и на другой вопрос. А какие такие народы и страны являются отсталыми по отношению к сегодняшней России? Грузия, выжегшая каленым железом взяточников в милиции и ГАИ? Украина с ее раздольем свободных выборов и прессы? Эстония, Латвия, Литва, ставшие частью Большой Европы? И даже если мы где-то такие территории нашли, то какие такие свои великие идеи мы можем туда принести? Ну, назовите хотя бы одну? Чем таким передовым мы можем поделиться? Управляемой демократией? Управляемыми телеканалами? Замечательной работой милиции? Доблестной и любимой призывниками армией? Системой социальной защиты? Системой автомобильных дорог? Пустошами, на которые ради «бабок» переведены наши леса? И – положа руку на сердце – как бы выглядели сейчас Курильские острова, останься они у Японии? Только честно ответьте, а? Так кому и что в окружающем мире мы можем дать? Нет, господа империалисты, это ж серьезно – ради какой такой современной русской идеи не жалко всерьез положить свою жизнь? Дайте ответ!
Потому что без ответа на этот вопрос то, что в России называют имперским сознанием, является никаким не имперским сознанием.
А сознанием хулигана, который знает, что в своем дворе он многих мальчиков крупней, а оттого требует, чтобы все ему кланялись.
Чиновник Леня Голубков
Почему таможня шмонает миланские рейсы? Почему получить разрешение на кондиционер стоит втрое дороже кондиционера? Почему в ГИБДД хотят регистрировать велосипеды? Почему-почему… по кочану! Приступаем к шинковке
Для сведения невыездных: о прилете миланских рейсов всегда можно узнать по таможенникам. Они бросаются к прилетевшим русским, как когда-то советские таможенники бросались к прилетавшим иностранцам, и с таким же энтузиазмом дербанят сумки и чемоданы.
Впрочем, на «дербанят» таможенники наверняка обидятся – ведь они действуют в соответствии с законом. А закон говорит: граждане могут беспошлинно привозить из-за границы товары «для пользования или потребления самим физическим лицом и членами его семьи» на сумму не более 65 тысяч рублей. Это если бывают за границей не чаще раза в месяц.
И статья 281 Таможенного кодекса заявляет, что если «у должностных лиц таможенного органа будут достаточные основания полагать, что товары перемещаются не в целях личного пользования», то они вправе требовать оплаты пошлины в размере 30 % от стоимости ввозимого товара, но не менее четырех евро за килограмм.
Вот моей знакомой из глянцевого журнала, часто летающей за границу, было предложено заплатить сотню евро за пару бутылок недорогого кьянти. Когда же глянцевая девушка заявила о произволе, ей напомнили про диктатуру закона и предложили, коли не согласна, отправить бутылки на ценовую экспертизу, каковая, тоже в полном соответствии с законом, должна дать ответ в трехмесячный срок. Когда же знакомая повысила голос, ей предложили отправить на экспертизу еще и оба чемодана, а также фотоаппарат, компьютер, телефон и шубу, ибо, судя по штампам в паспорте, за границей она бывает чаще одного раза в месяц и поэтому обязана платить пошлину с любого товара.
Что? Компьютер не товар, а рабочий инструмент? А временный вывоз был задекларирован? Нет? И телефона – нет? И фотоаппарата? И что значит «весь исцарапанный»? Может, вы в Италии его, гражданка, купили – и специально исцарапали? Тут, на миланском рейсе, вы такие фокусники! Этикетки спарываете, новые вещи пачкаете! И у нас есть достаточные основания полагать! Ну а коль мы не правы, то все вам вернем. Через три месяца…
Догадайтесь, как поступила девушка. Правильно догадались. А потому она вскоре нервно пила в буфете коньяк, а таможенники вечером того же дня – кьянти. Надеюсь, что за здоровье девушки. Они ведь джентльмены. Удачи. Которая на миланском – самом шмоточном – рейсе им неизменно сопутствует. Слава богу и виа Монтенаполеоне…
С установкой кондиционеров тоже забавная история, с которой столкнулся – и затем описал в своем блоге – другой мой знакомый, заместитель главреда «Эха Москвы» Владимир Варфоломеев. Он – хитрый человек, – предчувствуя невыносимо жаркое лето, решил установить в своей квартире кондиционер. Помимо хитрости, коллега Варфоломеев обладал законопослушанием, а потому решил действовать в соответствии с постановлением московского правительства от 11 августа 2009 года «О мерах по формированию и сохранению художественного облика города Москвы». Грубо говоря, постановление требовало установку кондиционера согласовать. Что, конечно, по-европейски разумно: выносные блоки сплит-систем ужасно уродуют облик города.