Наложница

Его голос дрогнул, и он выдохнул через нос.

Мы сидели на краю кровати, когда зимний ветер свистел и стонал за окном. Хэдли вернулась в Сильверхельм рано в тот день и теперь ждала его в комнате, пока Суннива подготавливала ее. Хотя я и предложила помощь, Суннива настояла на том, что она сделает это сама.

– Тебе придется представить меня, – прошептала я в ответ. Отвернулась, пытаясь сохранить достоинство, которое покидало меня этой ночью.

– Я не уверен, что это сработает, – сказал он. – От одной мысли...

Он плотно закрыл глаза и нахмурился.

– Я не должен обременять тебя этим, – сказал он.

– Конечно, должен, – сказала я, поправляя его. – Я твоя жена. Мы разделяем между собой наши тяготы, эта больше всего.

Он снова вспылил, прежде чем оглянулся, посмотрев в мои глаза, и потянулся к моей руке. Он крепко ее сжал, а затем перетянул на свои колени, и переплел свои пальцы с моими.

– Однажды, в ближайшем будущем, ты сядешь на трон, – сказала я, – и я буду рядом с тобой, как твоя королева. Мы должны выполнять свои обязанности перед Сильверхельмом, какими бы они ни были. Если мы не будем жертвовать ради блага своего народа, как мы можем просить их жертвовать ради нас? Как мы можем просить их отказаться от зерна, которые они дают, чтобы накормить тех, кто находится по ту сторону королевства? Как мы можем просить их отправить их сыновей умирать на войну, если мы не будем делать это для них... для Сильверхельма?

– Разве мы недостаточно сделали? – спросил он. – Ты не достаточно сделала для своего народа? Ты уже терпишь меня, независимо от моего настроения. Ты... ты единственная, кто удерживает меня, для выполнения моих обязанностей.

Он усмехнулся, хотя в улыбке не ощущалось веселья.

– И вот ты снова напомнила мне о моем долге, – сказал он. – Но какой ценой для тебя?

– Для меня цена меньше, чем если бы я должна была уступить другой, – напомнила я ему. – Таким образом, у нас будет наш ребенок, и я буду все еще с тобой.

– Я не хочу делать это с тобой, – повторил он снова.

– Ты должен, Бранфорд, – тихо сказала я, целуя его. – Иди к ней и сделай ребенка, который нужен нам. Ты должен сделать это для нашего народа.

– Ты... намного лучше, чем я, – прошептал он. – Как ты можешь нести это с таким милосердием, когда я едва могу выдержать то, что это делает со мной?

Обхватив пальцами его лицо, чуть ниже подбородка, я потянула голову к себе.

– Бранфорд, – начала я говорить, пытаясь использовать тон, который думала наиболее убедителен – который больше похож на Сунниву, – иногда мне нужна помощь Джанет, чтобы зашнуровать платье, особенно некоторые из тех, которые тебе нравятся больше всего, когда ты ведешь на площадку для танцев, чтобы показать всем посетителям.

Его выражение было смущенным, но он кивнул.

– Я бы была хуже одета, если бы Джанет не помогла мне?

– Хуже одета?– спросил он.

Очевидно, я не достаточно ясно изложила свою точку зрения. Я попробовала снова.

– Ты помнишь Праздник Урожая в этом году?

– Конечно.

– Ты помнишь, во что я была одета?

– Очень сильно помню, – сказал Бранфорд и слабая улыбка вернулась на его лицо.

– Все эти ленты и шнурки! – улыбнулась я от воспоминаний. – Золотой и черный переплетены между собой с коричневым и оранжевым урожаями.

– Ты была ошеломительная, – прошептал он и погладил меня по щеке.

– Ты думаешь, что я красивая?

– Ох, лучше всех, – сказал он с трепетом.

– Даже если Джанет помогала мне надеть?

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могла даже дотянуться до первых шнурков, – я сказал ему, – и не было никакого способа, что бы я могла повесить все эти ленточки сама. Джанет потратила несколько часов, чтобы платье хорошо выглядело на мне. Ты понял это?

– Не совсем, нет, – сказал Бранфорд. Он снова выглядел смущенным.

– Была ли я менее привлекательно только потому, что я не смогла бы его одеть, если бы не помощь Джанет?

– Конечно, нет!

– Так помощь Джанет не имеет значения?

– Нет, не имеет.

– Тогда, если бы я принесла тебе ребенка, которого ты не мог бы подарить миру, ты любил меня меньше за то, что не понес его сам?

Я увидела понимание в его глазах, когда мои слова начали доходить, и снова я увидела слезы, которые сверкали в огне, мерцая в его ярко-зеленых глазах. Его дыхание застряло в горле, и я видела, как он сглотнул, прежде чем ответить.

– Никогда, – прошептал он. – Я всегда, всегда буду любить тебя.

– И ты будешь любить ребенка, которого я принесу тебе, даже если он будет рожден не из моего тела?

– Он все еще будет нашим сыном, – прошептал Бранфорд. – Нашим. Твоим и моим.

– Да, – сказала я, – он будет.

Легко кивнув Бранфорд медленно встал, его рука все еще держала мою, когда он начал уходить, наши пальцы касались друг друга до последней секунды, когда он сделал шаг, который прервал наш контакт.

Я не пыталась контролировать свои слезы, когда дверь в нашу комнату мягко закрылась, и я осталась один. Сидела на краю нашей брачной кровати, и смотрел на свечу, горящую на столе рядом со мной, пока не увидела ничего, кроме тусклого светящегося света, и мои глаза болели в их свете.

Протянула руку и взяла свет, кончиками пальцев, почувствовав легкий ожог, когда погасло пламя. Я лежала на боку на кровати, опираясь головой на подушку мужа, и вдыхала его запах. Невозможно было остановить поток слез, и я притянула его подушку крепко к груди и уткнула лицо в нее, чтобы приглушить мои крики. Когда у меня больше не было слез плакать, я закрыл глаза, отказываясь думать о том, что происходит в той комнате на другой стороне замка, и просила сон забрать меня.

И именно тогда я принесла самую большую жертву ради Сильверхельма.

Глава 2

Изящная Выдержка

Я не слышала когда открылась дверь и узнала о присутствии королевы только тогда, когда она присела на край нашей кровати. Я ахнула от удивления, села и собиралась закричать, когда ее мягкий голос успокоил меня.

– Не волнуйся, Александра, – сказала она. – Это всего лишь я.

Суннива обняла меня и прижала к себе, когда я снова начала рыдать.

– Как я могу это вытерпеть? – прошептала я в ткань ее платья.

– Мы королевы, – ответила Суннива, голос которой был полон сочувствия и сожаления. – Мы служим нашему народу любым необходимым способом. Наша жизнь никогда не бывает легкой, но мы делаем то, что должно гарантировать безопасность и процветание нашего народа.

– Как сын Бранфорда может гарантировать их безопасность? – спросила я, и мой голос звучал жестче, чем я предполагала. – Это не так, как если бы он мог взять в руки оружие и защитить их!