Нам можно всё

Он настроен агрессивно. Не лучший момент сообщать то, что я хочу сообщить, но деваться-то все равно некуда.

– Я беременна, Матвей, – бормочу и крепко зажмуриваюсь. Считаю про себя.

Пауза затягивается. В моей голове вертится цифра пятьдесят три. Ровно столько секунд он уже молчит.

– От меня? – спрашивает прокашлявшись. Голос у него холодный, почти металлический.

Земля в этот момент из-под ног уходит. Он меня сейчас унижает, допуская то, что я могла…

Боже, всхлипываю, но сразу накрываю рот ладонью и замыкаюсь в себе. Теряюсь в словах. Нужно что-то говорить, но язык не шевелится, если честно.

– Да, – выдыхаю еле слышно.

Мот чем-то шуршит, а потом я слышу, как делает затяжку. Представляю, как трет бровь большим пальцем, выдохнув дым, и упирается в перила рукой. По внешним звукам он либо на улице, либо на балконе.

– И что собираешься делать? – спрашивает уже более сдержанно.

– Я…я не знаю.

– Тебе девятнадцать. У тебя нет образования, – кидается первым аргументом. – Моя карьера на пике, ты уверена, что нам сейчас нужны дети? – добивает вторым. – Подумай сама, это же…

– Конец всему?

– Не я это сказал, – шумно выдыхает. – Все слишком неожиданно. Точнее, черт! – слышу, как он матерится уже не в трубку. – Я смогу приехать через три дня. Раньше вырваться не получится. Думаю, нам нужно лично это обсудить, не по телефону.

– Ладно. Хорошо. Тогда, как приедешь, позвони, чтобы мы смогли состыковаться.

– Ок.

Мот не отключается, но молчит. Я тоже молчу и не нахожу в себе сил повесить трубку. Так проходит минуты три, наверное.

– То есть, если бы не это, ты бы мне не позвонила?

– Я не знаю. Правда не знаю. Все сложно. А теперь стало еще хуже. Я не знаю, что делать. Что в такой ситуации делают? Врач сказала, что могут быть последствия, если избавиться и…

– Я понял, – Шумаков обрубает мой поток слов. – Позвоню.

Матвей отключается, а я больше не в силах сдерживать слезы, сползаю с подоконника на пол и реву, закусив запястье.

Мой мир снова рушится, и я ничего не могу с этим сделать. Ничего.

Если Шумаков захочет отправить меня на аборт, я даже не смогу предложить себе альтернативу просто потому, что буду не в состоянии воспитать этого малыша одна.

Мне нужно было думать головой, нужно было быть ответственной, но я так его любила, он обратил на меня внимание, и моя детская мечта стала реальностью…

Сложно было оставаться разумной.

Я была так счастлива, когда он был рядом. Не знаю даже точно ли это любовь, сейчас, мне кажется, что одержимость какая-то. У него была девушка, но меня даже это не останавливало. За это, наверное, больше всего себя ненавижу. Да у них тогда все было сложно, точнее, разваливалось на куски. Шумаков хотел от нее уйти, но меня это все равно не оправдывает.

Сколько ночей я рыдала по нему, когда грезила своими розовыми мечтами? Сотни. А сколько, после того как он ушел? Десятки.

Теперь кажется, что он и есть мои слезы. Я столько плакала из-за него. А сколько невыплаканных слез еще ждет впереди и подумать страшно.

Уснуть этой ночью больше не могу. Просто лежу и смотрю в потолок, пока не звенит будильник. Девчонки подрываются как по команде. Все такие суетные этим утром, веселые, что-то бегают, смеются, и только я изо всех сил выдавливаю из себя улыбки.

Вадик уже уехал на работу, Макс с Ириной шнуруют кроссовки, чтобы бежать в школу, а мы с Ниной до сих пор завтракаем. Я привожу ее в сад последней, и она очень негодует по этому поводу, всю дорогу причитает, и сегодня, меня это невероятно злит. Вообще, я заметила, что всю последнюю неделю, моя раздражительность просто зашкаливает.

В универ еду на автобусе. Забиваюсь в самый дальний угол и запихиваю наушники в уши.

Кручу телефон в руках и детально вспоминаю наш с Матвеем ночной диалог. Он был злым и холодным. В принципе все и так понятно. Оттого что Шумаков приедет, ничего не изменится. Я знаю, какое он принял решение, я и сама его придерживаюсь, если честно, просто осуществлять боюсь.

Прерывание может вызвать бесплодие в будущем. Может нарушить гормональный фон. Да куча последствий. И все они будут мои. Букетом. Таким же огромным, который Матвей привозил для меня в багажнике своего внедорожника.

Все лекции, конечно, проходят фоном. Мне не до учебы. В голове только проблемы. К беременности примешиваются еще и финансовые риски, которые могут нас настичь, после отцовского лечения в клинике. Если ему не поможет, то наша жизнь не изменится, только долги добавятся…

Боже!

В столовой беру салат, чай и пирожок, еще не подозревая, что побегу в туалет сразу, как только почувствую в салате запах маринованных огурцов. Настолько он мерзкий, что тошнить начинает мгновенно.

Опустошив желудок, долго стою в кабинке женского туалета и плачу.

Как я могла, до такого докатится? Почему все это происходит со мной? Почему мне досталась такая никчёмная и трудная жизнь? Что и кому плохого я сделала?

После универа еду на работу. Понятия не имею, как отрабатываю смену, потому что спать хочется адски. Эта ночь тоже прошла мимо меня.

До приезда Матвея остаются сутки. Мысленно зачеркиваю крестиком дату в воображаемом календарике.

Утром следующего дня пропускаю две первые пары, потому что нужно посетить врача и сдать какие-то анализы, на которых настояла гинеколог. В женскую консультацию захожу с дрожью. А когда вижу иглу, которой берут кровь из вены, ловлю паническую атаку. Кажется, что не могу сделать вдох и вот-вот просто задохнусь тут. Молодая и красивая.

Медсестра замечает мое состояние и после процедуры отпаивает зеленым чаем. Милая такая женщина. Добрая. Хотя чаще всего, я встречала очень строгих медиков, похожих на роботов.

Когда становится лучше, выхожу на крыльцо консультации и нос к носу сталкиваюсь с мамой Матвея.

– Алена? – Виолетта Денисовна скользит по мне удивленным и больше, чем просто заинтересованным взглядом. – Как часто мы с тобой встречаемся в последнее время.

– Да. Кровь сдавала.

– Все хорошо у тебя? – Виолетта обеспокоенно касается моего плеча.

– Да. Да. Просто плановая процедура.

– Тогда хорошо.

– Вы извините, мне на учебу нужно.

– Конечно, не буду тебя задерживать, – Виолетта тепло улыбается, а из здания, как назло, выходит та самая врач, на приеме у которой я была пару дней назад.