Нам нельзя

Черт!

Я жмурюсь, потому что перед глазами внезапно вспыхивает образ зевающего парня, почесывающего затылок. На нем всего лишь черные боксеры. Всё!

— Жуть, — шепчу себе под нос, торопливо стягивая старую одежду. Озираюсь по сторонам, когда мне кажется, что в комнате появился какой-то странный звук, и лишь потом понимаю, что этот звук в моей голове — так бешено молотит сердце.

Уже переодевшись, выглядываю за дверь, но там пусто. Видимо, это только я так остро восприняла неожиданное появление Арсения, а ему плевать. Пометал в меня молнии своими зелеными, как у отца, глазами и удалился прочь, паковать свой накаченный пресс в стильные тряпки.

Злюсь.

Я чувствую, как злость не отпускает меня. Но теперь виновата сама — опасно быть доброй. Не окликни я Лидию Павловну, чтобы поблагодарить ее, тогда бы не увидела Арсения и не получила новую порцию стресса. Будто мне матери мало, которая своими напруженными взглядами и долгими паузами сегодня едва не довела до истерики.

Хмурясь, смотрю на закрытую дверь, откуда совсем недавно появился Арсений. Разворачиваюсь и отправляюсь на поиски ванной комнаты в надежде наконец-то привести себя в порядок.

Глава 9

Спустя полчаса я уже сижу в столовой и стараюсь есть медленно, чтобы не выдать, как я на самом деле голодна. Только увидев накрытый специально для меня стол, понимаю, что желудок уже от голода прилипает к позвонкам. Передо мной в белоснежных тарелках — яичница какой-то идеальной формы. У тети она всегда подгорала. Рядом фрукты, напитки на выбор и еще множество сладостей, от которых кругом идет голова.

— Я не знала, что ты ешь, — оправдывается Лидия Павловна, подливая в мою чашку еще сока. — И что пьешь по утрам. Поэтому пришлось импровизировать.

Не могу сдержать улыбку. Мне так приятны ее хлопоты, что на глазах наворачиваются слезы благодарности. Лишь одно омрачает сегодняшнее утро — парень, сидящий напротив и жадно поглощающий свою порцию глазуньи. Арсений ест так, словно ему никогда не прививали хороших манер. Чуть ли не чавкает, хаотично собирая еду со всех тарелок и чашек. Но при этом он продолжает зорко наблюдать за мной, а я боюсь подавиться в самый неожиданный момент и выдать сок носом, поэтому и ем аккуратно, прожевывая каждый кусочек.

— Арсений, что-нибудь еще будешь? — Лидия Павловна, кажется, смягчается, наблюдая за нами. Мне даже мерещится, что в ее глазах вспыхивает какой-то странный огонек. Добрый такой, ласковый, что ли… Словно заботливая курочка кормит своих цыплят.

Сравнение, конечно, не идеально, потому что Арсений говорит с набитым ртом, как свинья. Меня аж передергивает от его манер.

— Неа, теть Лид. Всё, я наелся, — и хлопает себя по животу. И куда делся тот парень с ужина после свадьбы? Он вел себя практически элегантно, отвешивал комплименты, от которых едва ли не смутилась тетя, бесил маму так, что та едва не взрывалась от злости после каждого его выпада.

— Хорошо, — выдыхает женщина, обращаясь ко мне: — А тебе что-нибудь еще понадобится?

Я резко трясу головой, а потом понимаю, что пора бы начать говорить. Никто мне тут язык не откусит.

— Спасибо, все было очень вкусно, — и отправляю последний кусочек глазуньи в рот.

Арсений кривит усмешку.

Я ему не нравлюсь. Определенно.

Лидия Павловна кивает и, что-то сказав про другие дела, уходит, оставляя нас впервые за время завтрака наедине. И вновь я чувствую, как за моей спиной смыкается ловушка.

Арсений, почуяв легкую добычу, вальяжно располагается на стуле, его плечи расслаблены, ноги вытянуты. Он кладет руки на стол и, постукивая пальцами по столешнице, отбивает какой-то неизвестный мне простенький мотивчик.

Внутри сжимаюсь, готовясь к атаке, и продумываю пути отступления. Пожалуй, пора закругляться с завтраком и уходить, но если подскочу сейчас же, он поймет, что я его боюсь, и испортит мне жизнь еще до того, как я успею разобрать сумки с одеждой.

— И как тебе новый дом?

Вопрос с подвохом. Что он хочет слышать? Что мне все понравилось и я в восторге от дома его отца? Или Арсений хочет знать истинные причины моего появления здесь? Теряюсь в догадках, понимаю, что не смогу просчитать на несколько ходов вперед, чтобы обыграть парня. Он в этом мире, как рыба в воде, а меня забросили в беспокойное море без спасательного жилета.

— Нормально.

Арсений изгибает темную бровь.

Я пожимаю плечами в ответ.

Скорее всего, он знает, что я жила с тетей. Скорее всего, он может даже знать, в каких условиях я жила. И по правде говоря — этот дом для меня, как замок из сказки. А я ведь еще даже половины не посмотрела, так как экскурсию мне обещали после завтрака. Но если позволю себе восторгаться чужим имуществом, Арсений поймет, что я дурочка, которой легко пустить пыль в глаза. И которая легко поведется на красивые побрякушки.

Но я не такая.

— А как комната? Раньше ее использовали для гостей, — рассуждает он о том, что я уже и так знаю. — Не думаю, что там удобно будет жить на постоянке, но…

— Я не задержусь здесь надолго. Не беспокойся, — перебиваю его, складывая перед собой руки.

Арсений усмехается.

— А я уж подумал, что ты разговаривать не умеешь.

— Умею.

Он качает головой. Его забавляет моя реакция, меня же она раздражает.

— Не беспокойся, — я вновь повторяю, решив, что пора уходить. — Я здесь до конца лета. А после начала нового учебного года ты меня здесь больше не увидишь.

Повисает минутное молчание, а после комнату заполняет смех.

— Кусаешься.

— Говорю как есть, — пожимаю плечами и наконец-то, выбравшись из-за стола, намереваюсь уйти. Приходится обогнуть стол и оказаться на пути Арсения, что, конечно, тоже ни к чему хорошему не приводит. Он в одно мгновение поднимается и перехватывает мою руку. Сжимает до боли запястье, надеясь, что буду брыкаться и кричать, но я только останавливаюсь и смотрю на него со снисхождением. Этому взгляду меня научила тетя.

— Осторожней здесь, — шепчет он и поглаживает подушечками пальцев пульсирующее от боли запястье. — Мало ли что может случиться неприятного.

— Это угроза?

— Предостережение, — отвечает он и отпускает мое запястье.

Я сглатываю сладковатый ком, вставший поперек горла, и наклоняюсь немного вбок, чтобы не пришлось громко говорить. Но так, чтобы Арсений меня наверняка услышал.

— Мне плевать на твои предостережения, — шепчу я, поражаясь той безумной храбрости, а может, и глупости, которая захлестывает меня вместе с бьющим по вискам адреналином, — я здесь по приглашению твоего отца. Ты же не хочешь, чтобы он разозлился на тебя?