Намбандзин

Это был равнинный замок с сухим сейчас рвом шириной метров пять и глубиной около трех, стенами из камня (нижний уровень) и оштукатуренного дерева и трехъярусной тэнсю. От Нагои отличался только большим размером двора и количеством сооружений и вход был через тоннель и лестницу в каменном основании. Поскольку Ода Набумото отказался сдаться, по моему совету замок на расстоянии метров сорок от рва окружили валом с не очень густым частоколом из заостренного сверху бамбука, наклоненного в сторону врага. Оставили только четыре узких прохода для штурмовых отрядов, по одному с каждой стороны света, которые на ночь загораживали большими деревянными щитами. Теперь проскользнуть в замок или выскользнуть из него смог бы только очень удачливый синоби, но и на этот случай по ночам на валу несли службу его коллеги из деревни Каваи. Они, как никто другой, знали, где и когда лучше преодолеть заграждение.

Даймё порывался взять замок штурмом, но я посоветовал не терять воинов, которые ему пригодятся еще не раз. Сделаем подкоп и возьмем замок с малыми потерями. Спешить нам некуда. До Нагои всего несколько часов пути. Если кто-то осмелится напасть, мы успеем вернуться и отстоять его. Поскольку там находилась и моя семья, Ода Нобунага не стал спорить. Уверен, что на принятие решения повлияло и желание даймё посмотреть, как захватывают замки в Европе. Он приказал согнать крестьян из соседних деревень для земляных работ. Большая часть их быстро соорудила вал, а меньшая, работая в три смены, день и ночь рыла тоннель под основание южной стены которая была немного ниже и давно не ремонтировалась. Да и ров возле нее был глубиной всего метра два. Давно не чистили, наверное.

Камера была готова через одиннадцать дней. Нам никто не мешал. Наверное, осаженным и самим было интересно, что у нас получится и получится ли вообще что-нибудь?! Наружу вывели три трубы из толстых стволов бамбука. Четыре толстостенных глиняных кувшина с порохом весом килограмм по двадцать каждый расположили рядышком и короткими и узкими горлышками вниз в самой дальней части камеры, чтобы взорвались от нагрева. Я не был уверен, что они смогут разрушить каменную основу стены, но жара добавят. Остальное пространство заполнили смесью дров и рисовой соломы, обильно политых кунжутным маслом с добавлением смолы.

Подожгли рано утром. Напротив северный стены за валом стояла с лестницами наготове самая боеспособная часть армии Оды Нобунаги, готовая к штурму. Напротив остальных стен расположились отряды поменьше, чтобы растащить гарнизон замка. Осажденные тоже приготовились, но не высовывались. За время осады мы с Като Данзё и Одой Нобунагой с помощью мушкетов приучили их не красоваться на стенах. Когда даймё попадал в цель, то орал так, будто произошло что-то невероятное. В первый раз я даже решил, что ранили его самого. Среди защитников было немало метких лучников, которых мы быстро проредили, а оставшиеся в живых больше не рисковали.

Сперва из труб потёк жиденький светлый дымок из разряда «не горим, не тлеем». Постепенно начал густеть и темнеть. Усилился ветерок со стороны Филиппинского моря, северную часть которого называют сейчас море Тотоми, и дым повалил мощно. Через какое-то время на светлой, оштукатуренной, крепостной стене появились темные полосы, которые медленно, но верно расползались вверх и вширь.

Ода Нобунага сперва наблюдал с интересом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и бросая на меня недовольные взгляды, хотя я предупредил, что ждать придется долго. Ветер слабый, тяга плохая. Потом даймё заскучал, принялся болтать с подчиненными, поглядывая на стену все реже и реже. Он бы, наверное, ушел, если бы не мое спокойствие. Я изо всех сил старался изображать уверенность в успехе мероприятия, хотя не исключал, что первый японский блин может быть комом.

Кстати, подобие блинов здесь пекут из гречневой муки на бронзовых пластинах, Иногда добавляют пшеничную. У японцев сложные отношения с гречневой крупой. Ее не варят, чтобы получить кашу, а перемалывают в муку, из которой готовят жидкое тесто и запекают или густое пресное и используют для приготовления лапши (соба) — заурядной пищи бедняков. В будущем станет изысканной пищей богачей, потому что гречку повезут с Алтая.

Рвануло в самый неожиданный момент, когда дым стал редеть и я подумал, что факир был пьян и фокус не удался. Из вырытого крестьянами тоннеля выхлопнуло облако черного дыма и разогнало воинов, стоявших неподалеку. В стене образовались трещины, которые я заметил не сразу, потому что была покрыта копотью. Только когда между ними протиснулись алые язычки пламени, я понял, что с факиром не всё потеряно: талант не пропьешь!

Я знал, чего ждать, а Ода Нобунага нет, поэтому не сразу догадался, почему я улыбаюсь. Проследив мой взгляд и внимательно присмотревшись, он заметил язычки пламени и тоже улыбнулся. Пламя разгоралось быстро, с радостным треском, будто жевало сухую древесину и острые языки пламени были крепки, как зубы. Вскоре и воины, стоявшие напротив северной стены, загомонили весело. Пожары сейчас — явление обычное, и все знают, как быстро сгорают сухие деревянные сооружения.

— Стены надо возводить из камня. Это дороже и больше времени занимает, зато намного надежнее, — сказал я назидательно Оде Нобунаге, который, судя по кровожадной ухмылке, уже мысленно расправлялся с пленными.

Вопреки расхожим байкам из будущего, даймё не поощряли самоубийства своих самураев после поражения и не убивали вражеских, попавших в плен, а принимали в свои ряды. Иначе не с кем будет идти в следующий бой. Но некоторые, как Ода Нобунага, уже поняли, что эпоха самураев закончилась и началась эпоха асигару-тэппо, поэтому принимают в свои армии попавших в плен простолюдинов, а со знатными безжалостны. Последние, в отличие от первых, не мутят воду, пытаясь дорваться до власти, не устраивают заговоры и прочие пакости, обходятся намного дешевле, не говоря уже о том, что с появлением огнестрельного оружия становятся всё более эффективными.

Гарнизон Киёсу сдался, когда сгорело более половины северной стены. Первым делом асигару, как побежденные, так и победители, занялись тушением пожара. Пленные самураи были рассортированы по какому-то принципу, известному только Оде Нобунаге, который занимался этим лично. Примерно половина, в основном дзисамураи, были отпущены с условием, что по первому зову прибудут в армию даймё. Это владельцы маленьких земельных наделов, которые по большей части обрабатывают сами. В поход отправляются в надежде на богатую добычу и на то, что сеньор увидит их доблесть и возьмет на постоянную службу. Остальным, включая дядю Оду Набутому, было предложено совершить сэппуку. Не знаю, случайно так получилось или специально, но друг дяди, помогавший ему расстаться с жизнью, перерубил шею полностью, из-за чего голова с седыми и расплетенными волосами упала на красноватую, хорошо утрамбованную землю двора и, брызгая кровью, прокатилась немного и неуклюже, словно прихрамывая.

18

Сайто Ходэтацу, даймё провинции Мино и тесть Оды Нобунаги, решил отмолить прошлые грехи и подался в монахи, получив буддийское имя Досан, которое можно перевести, как три пути: торгаш-самурай-монах. Титул он передал своему старшему сыну Ёситацу, но реальную власть оставил за собой. Молодому и горячему потомку это не понравилось. Он пообвыкся в новой должности, завел союзников и приспешников и предложил папаше тихо сидеть в монастыре. Это в свою очередь не понравилось Сайто Ходэтацу, который созвал своих верных вассалов и обратился с просьбой о помощи к зятю.

У Оды Нобунаги сложные отношения с тестем. Жена из неблагородного клана досталась ему потому, что девять лет назад его отец Ода Нобухиде проиграл сражение Сайто Ходэтацу. Вроде бы живет он с Нохимэ нормально, детей строгают исправно, а две наложницы помогают сглаживать углы в отношениях. Однако стоит упомянуть, что у японцев дочь остается членом семьи, даже выйдя замуж, и в первую очередь служит ее интересам, а не своей новой. Меня это удивило, потому что привык, что, если женщину берут в жены, значит, на нее можно положиться во всех смыслах слова. Ода Нобунага, в отличие от меня, знал местные обычаи хорошо и умел ими пользоваться. Незадолго до ухода Сайто Ходэтацу в монахи зять начал каждую ночь в определенное время подниматься на верхнюю площадку тэнсю. На вопрос жены, зачем это делает, ответил, что сговорился с двумя лучшими полководцами ее отца, которые должны убить своего господина и подать световой сигнал, чтобы Ода Нобунага быстро прибыл к ним и помог порешить ее братьев и захватить власть в провинции. Нохимэ поверила и предупредила отца. Тот в свою очередь поверил дочери и казнил обоих «предателей». Подозреваю, что Сайто Ходэтацу подался в монахи, когда узнал, что зятёк развел его, как тупого лоха. С другой стороны именно поддержка тестя помогла Оде Нобунаге стать реальным правителем провинции Овари. Будет ли Сайто Ёситацу таким же гарантом — большой вопрос. Ода Нобунага оказался в ситуации «помочь нельзя отказать». Осталось решить, где поставить запятую.