Наномашины, ученик! Том 6

— Вы меня спасли… ВЫ МЕНЯ СПАСЛИ! — закричал он в тишине, — ХА-ХА, ВЫ СПАСЛИ ОТ ЭТОГО ПСИХА!

Я молча смотрел как он поднимается. А сбоку раскрывалась горящая портальная арка моей бабушки. Точно. Амулет же.

Что-то здесь неправильно.

Здесь… исход неправилен.

Я глянул на часы. Тик. Тик. Тик. Странно, но этот звук я теперь слышу очень чётко несмотря на любой шум. Мозг научился вылавливать?

Такого исхода я хочу? Так закончится партия?

Нет.

Выжив при рождении я обошёл судьбу и увернулся от порядка, и кара меня настигает — проблемы, приключения и опасности. Всё хочет, чтобы я умер. Теперь я это понимаю.

Не может у меня быть спокойной жизни. Если хочу счастья — придётся бороться. Всегда.

И сейчас я меняю судьбу вновь. Чужую.

Сегодня должны быть разрушены две. И я могу выбрать как именно и чьи.

— Боже, я так перепугался! — он поднялся, — Я не думал, что он реально…

— Я не дам тебе жизни, — пробормотал я.

Повисла тишина.

— Ч-что? — не понял он.

— Если бы я мог выносить вердикт, мог судить, то… — указываю на него, — Ты — виновен. И я не дам тебе жизни. В этой школе ты не будешь учиться. И за её пределами для тебя всё кончено. Ты испоганил судьбу Антона. И уверяю… я обещаю! — скрипели мои зубы от ярости, — Я испоганю твою.

Часы продолжали стучать в тишине класса.

Тик.

Тик.

Но только сейчас один из ударов…

Пробился со скрипом, меняя предначертанный порядок. Стрелка коробила, пропуская целую секунду.

Т… т… тик.

* * *

От автора:

Друзья. Рядовое, но важное напоминание об обратной реакции. Если вам нравится книга, если она приносит вам удовольствие, смех и переживания — пожалуйста, не поскупитесь на лайк!

Ваша реакция очень важна!

Глава 7

Мы сидели в следственном отделе. Казалось бы, всё как обычно, Тихонов, мой отец и отец обвиняемого. Ситуация уже привычная! Только теперь в нашей компании пополнение.

Теперь здесь уже директриса и Ярослав.

— Н-н позвольте, мой сын не сделал ничего противоправного! — закудахтал блондин-старший.

— Д-да! Что я сделал не так? — закудахтал блондин-младший, — Я… я просто шутил! Меня хотели застрелить, эта истеричка Антон! А мы просто шутили и всё. Я-Ярик, скажи же! Мы же знакомы! Да я бы никогда…

Я внимательно и неотрывно следил за блондином. Ох, видели бы вы как он разревелся, когда пришли наши отцы, и когда директриса не кинулась его защищать. Да он плакал как младенец! Как девочка при виде жука!

И, к сожалению, плакал он только из-за последствий. Насрать ему на Антона.

С точки зрения закона, привлечь блондина и правда не к чему. Максимум административка, от которой аристократ может тупо откупиться — статус позволит.

Но я…

Я устрою грёбанный самосуд.

Тик, так. Тик, так, блондинчик. Твои часики скоро оттикают счастливое время. Встав на моём пути, ты попал в поток настоящего террора, из которого уже не выбраться.

Я жажду страданий.

— Господин Тихонов, если позволите, я выскажу мнение и пойду. У меня много дел, — поднялся Ярослав.

Он дождался кивка от следователя и выдохнул. Ну, чувак, давай. Покажи, на чьей ты стороне — аристократов, что ближе по духу, или закона, что так яростно оберегаешь.

Твоё время блистать.

— Я не желаю видеть его в школе, — сказал парень, — Он виновен. Владея деньгами и связями, он позволял себе много. Это вечный ребёнок, чью жопу всегда прикрывали. И… — поджимает губы, — И мне стоит извиниться перед Антоном лично. Я… плохо выполнил свою работу. Недоглядел. На этом всё.

Блондин, слыша ТАКИЕ слова в свой адрес, просто открыл рот и застыл, словно нашкодивший ребёнок!

Ярослав же поправляет пиджак, кивает и покидает кабинет под вопль папаши.

Пум. Первый гвоздь. Партия продолжает играться, очередь второй фигуры.

Тихонов ждёт пока блондины проорутся, и теперь переводит взгляд на директрису.

— Госпожа директор, вы ведь покрывали его поведение, да? — спросил Тихонов.

— Да… — женщина не смела поднимать глаз, — Это… философия нашей школы и суть эксперимента. Слабые и сильные…

— И это философия чуть не стоила кому-то жизни! А Антон — лишился светлого будущего. Вы это понимаете?

— Я… просто выполняла приказы, и… — она замолкает, тяжело выдыхает и прикрывает глаза, — Да. Понимаю.

Пам. Второй гвоздь.

Мда. Права была Зайка: «Взрослые — злые, и скука смертная, Мишенька!». Вечно у них одни проблемы.

Тихонов кивнул, глядя на директрису и перевёл взгляд на последнего, чей голос имеет вес.

Мой отец. Фигура короля.

Он сорвался прямо из воинской части, потому был в форме: тёмно-синяя, слегка мешковатая, чтобы не мешать, при этом хорошо сидящая. Высокие ботинки, ремень и какой-то значок на груди.

Марк сидел молча и не сводил яростного взгляда с семейки. Особенно с отца. Ведь все мы понимаем, что такой мразью сынок вырос из-за воспитания.

— Ваше слово, господин Кайзер-старший?

— Моё слово… — пробормотал он, думая над словами, — В этом ученике я вижу угрозу порядку, сторожить который — моя обязанность. Вердикт — исключение. Так же настаиваю на указании точной причины в личном деле. Госпожа директор, — переводит на неё взгляд, — Вы даёте разрешение?

— Я… — поджимает она губы, — Да. Разрешаю. Делайте что должно, Марк. Можете заполнить личное дело.

Бабах. Последний, третий гвоздь.

Гроб заколочен.

Теперь тряслись оба. Папаша и сынок.