Нансен. Человек и миф
Шрифт:
Однако следует избежать опасности делать из Фритьофа Нансена главного героя в борьбе за независимость Норвегии. Он был одним из многих верных её сыновей, одним из самых известных. Однако двигателем «революции» был премьер-министр Кристиан Миккельсен. Именно он срежиссировал весь «спектакль». Собственно, Фритьоф и помог ему стать 11 марта премьер-министром, резко выступив против Швеции в своих статьях и произнеся 10 марта краткую убедительную речь в крепости Акерсхус. За столь яростный напор Бьёрнсон даже обозвал Нансена «белым медведем». Медведь или нет, но цель была достигнута.
Миккельсен отправляет Нансена в Лондон через Берлин. Фритьоф рассчитывает встретиться с императором Вильгельмом, однако тот от встречи уклоняется, чем очень обижает Нансена. Тот едет далее в Англию, где выступает с докладом
По возвращении домой 17 мая Нансен произносит напыщенную речь, которая, однако, по тем временам произвела на слушателей нужное «патриотическое» впечатление. В этой же речи он впервые заговаривает о большей жизнеспособности малых народов, потому что «им надо напрягать усилия и направлять свой взор вовне», и об определённой богоизбранности норвежцев:
«Мы можем с гордостью назвать целый ряд блистательных имён, которые в последние годы за короткий срок в различных сферах духовной жизни породил наш маленький народ, а ведь нас всего полтора-два миллиона. Только посмотрите на них. Все эти люди — сильные личности, которые не побоялись в одиночку выступить против устоев, это викинги в душе, для них жизнь — борьба, а борьба — сама жизнь».
Уния, как мы уже говорили, распалась 7 июня, и вскоре Миккельсен решает отправить Нансена в Копенгаген.
«Ещё до общего урегулирования конфликта со Швецией норвежцы стали зондировать почву по дипломатическим каналам, — пишет В. В. Рогинский. — Поздно вечером 29 июня на квартиру британского поверенного в делах в Копенгагене был приглашён второй сын наследного принца Дании Фредерика (будущего короля Фредерика VIII), 32-летний принц Карл Датский. Перед ним бывший шведско-норвежский посланник в Мадриде, один из немногих дипломатов-норвежцев, Фриц Ведель-Ярлберг [50] от имени своего правительства поставил вопрос: не согласится ли он стать королём Норвегии? Молодой морской офицер был смущён и сначала очень колебался. Однако не без советов отца вскоре дал принципиальное согласие, хотя официально ещё какое-то время всё дело держалось в глубокой тайне. Вопрос о разрыве унии ещё не был решён, и, кроме того, Оскар II медлил с ответом о возможности избрания принца из дома Бернадотов норвежским королём. Большую роль в переговорах с принцем Карлом сыграл Фритьоф Нансен, всемирно известный полярный исследователь, а в 1905 году один из активнейших поборников разрыва унии со Швецией.
Кандидатура принца Карла на норвежский престол очень подходила правительству страны во многом по внешнеполитическим соображениям. С 1896 года он был женат на принцессе Мод (1869–1938), младшей дочери британского короля Эдуарда VII и королевы Александры. Естественно, поддержка Великобритании в этой ситуации была очень ценной. Кроме того, что в династических делах очень важно, у принца Карла был двухлетний сын — будущий наследник. Кандидатура принца была желательна ещё и ввиду одного немаловажного обстоятельства — он был родственником дома Бернадотов. Его мать, кронпринцесса Луиза Датская, была дочерью шведского короля Карла XV. Общавшихся с принцем Карлом норвежцев подкупил и его искренний демократизм (именно он потребовал всенародного референдума), серьёзность и понимание ответственности».
50
Троюродный брат Ф. Нансена.
Фритьоф Нансен, который в 1905 году неоднократно приезжал в Копенгаген, так охарактеризовал принца в своём дневнике:
«Ещё летом я разговаривал с незрелым юношей, а теперь он превратился в настоящего мужчину. И чем горячее он отстаивал свою правоту, тем больше вызывал у меня уважение. Я ему сказал, что его слова ещё больше убеждают меня в том, что он именно тот человек и именно тех либеральных взглядов, которые подходят для норвежского трона. И всё-таки он продолжал стоять на том, что в таком важном вопросе должен высказаться народ, и заметил, что здесь он более либерален, чем
я».Речь шла о том, что принц Карл стал настаивать на проведении в Норвегии референдума по поводу формы правления — монархия или республика.
После того как Швеция признала разрыв унии, в Норвегии началась агитация в пользу провозглашения республики, за которую выступили радикальные «Венстре» (либералы), Норвежская рабочая партия, другие рабочие организации более умеренного толка. Кроме того, звучали голоса, призывавшие провозгласить королём самого Нансена. От предложенной чести Фритьоф отказался. Он мотивировал это тем, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком».
В этих условиях принц Карл предложил провести референдум о форме правления, состоявшийся в ноябре: 259 536 голосов было отдано за монархию, за республику только 69 264.
Вне всякого сомнения, принц и принцесса очень хотели взойти на престол нового государства. Фритьоф пишет Еве в июле:
«Датский принц Карл и принцесса Мод очень хотят стать королём и королевой Норвегии, и этот вопрос уже обговорён с королевскими домами Дании и Англии». Однако в первые встречи с Нансеном они были очень осторожны, потому что, по словам самого Фритьофа, «думали, что я выступаю за республику и хочу быть президентом, ведь так принято считать за границей».
Постепенно все недоразумения были улажены, и после проведения референдума 18 ноября 1905 года стортинг утвердил изменения в основном законе и избрал принца норвежским королём. Он взошёл на престол под именем Хокона VII, а его сын Александр стал носить имя Олава. 25 ноября молодой король прибыл в столицу Норвегии Кристианию, 27 ноября — принёс присягу в стортинге на верность конституции, а 22 июня 1906 года король Хокон и королева Мод были торжественно коронованы в старинном соборе Нидарос в Трондхейме.
25 ноября Нансен с Евой встречали королевскую чету на причале. С этого дня они много раз встречались и близко подружились с Хоконом и Мод.
Год для Нансена выдался очень утомительным: он много ездил по всей стране и чуть ли не больше — за её пределами. Он устал — и от участия в политических играх, и от собственной личной жизни, которая, даже несмотря на его невероятную занятость, не стала менее бурной.
Неподалёку от дома Нансенов жил известный художник Герхард Мюнте с женой Сигрун Мюнте. Сигрун была ученицей Герхарда, на 20 лет моложе его и вышла замуж за маститого учителя в 1886 году в возрасте 17 лет. Красивая и экзальтированная соседка с очень нестандартными представлениями о браке и взаимоотношениях с окружающими не могла не привлечь внимания известного ценителя женщин.
Судя по различным мемуарным источникам, роман завязался в начале 1905 года. Фритьоф много времени проводит с Сигрун, что не остаётся незамеченным окружающими. Влюблённые стараются соблюдать приличия — и объясняют домашним, что оба обожают конные прогулки, на которые и отправляются чуть ли не каждый день.
В 1938 году, через восемь лет после смерти Нансена, Сигрун переберёт все письма, написанные ей Фритьофом, внимательно перечтёт их и спрячет в банковскую ячейку. Она всю жизнь панически боялась пожаров — и погибла в нём в 1957 году. Но вот все её бумаги уцелели — и среди них фотография, сделанная 9 июня 1905 года, когда в крепости Акерсхус был спущен шведско-норвежский флаг и поднят уже «чисто» норвежский флаг. Ева тогда с детьми ехала в Сёркье, и на торжественное событие Нансен прибыл с фру Мюнте. Конечно, это не осталось незамеченным — и породило многочисленные пересуды.
Роман развивался стремительно — и вскоре Сигрун стала угрожать Фритьофу покончить жизнь самоубийством, если он не женится на ней. Разрушение двух браков её совершенно не смущало. Позже будет сказано много слов о её психической неуравновешенности — но Нансен действительно испытывал к ней сильные чувства. Об этом говорят и её портреты, сделанные им. Особенно известна одна его литография, выполнить которую помог Эрик Вереншёльд.
Эрику приходилось выступать в роли «жилетки» для Фритьофа, который буквально разрывался, как это бывало и ранее, между двумя женщинами. Но надо быть справедливыми — Еву он не помышлял оставить НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах.