Напарница

— Ами, я же сказал… — в комическом отчаянии простонал напарник. — Перестань, прекрати немедленно! Он должен… Ами, я же сказал!

Из угла донеслось шебуршание, как будто пленник устраивался там поудобнее, но ни я, ни вампир не повернулись в его сторону. Просто стояли и смотрели друг на друга. Глаза в глаза, без мыслей, уговоров и возражений. Просто стояли. Милосердие против необходимости. Необходимой жестокости.

— Никогда не связывайтесь с женщинами, — раздался в углу весёлый голос Дрона Перте, и, повернувшись, мы увидели, как выпутавшийся из верёвок авантюрист встаёт на ноги и отбрасывает кинувшегося его остановить мальчишку. — Я правильно вас понимаю, сударь, что казнь отменяется?

— Вы торопитесь с выводами, — поморщился вампир, не выказывая, впрочем, ни малейшего негодования по поводу самоуправства пленника.

— Если бы я ошибался, я был бы сейчас мёртв, — резонно возразил авантюрист. — Извольте же вернуть мне мою шпагу.

Напарник махнул Клоду, и тот, насупившись, выбежал из комнаты, чтобы вернуться со шпагой авантюриста наперевес, однако в руки передавать не стал, кинул в голову и отскочил, спрятавшись за спину моего напарника. Дрон поймал шпагу в воздухе и поклонился.

— Благодарю, мой юный друг. Вот что, когда тебе будет лет пятнадцать — семнадцать, разыщи меня, если тебе надоест общество вампиров. Думаю, я найду применение твоим дарованиям.

— Или убьёте на месте, — хмуро дополнил мой напарник. — Проваливайте-ка сударь, пока я не передумал!

Дрон Перте отвесил шутливый поклон и повернулся к двери, а я замерла, озарённая внезапной мыслью. Сын синдика не мог развязать затянутые моим напарником верёвки, потому что вампиры всегда и всё делают безупречно. Кто угодно мог бы ошибиться, но ни один не-мёртвый не допустил бы подобной ошибки. А это значит…

«Молчи!» — быстро приказал напарник.

Авантюрист остановился на пороге.

— Мне жаль вас, — внезапно произнёс он, не поворачиваясь к нам. — Столько усилий — и всё напрасно.

— Я ещё могу убить вас, сударь, — любезным тоном напомнил мой напарник.

— Не убьёте, — отмахнулся авантюрист. — Если не убили, когда я поднялся на ноги… Вот что, милейший, не ради вас, но ради той девушки, которая спасла мне жизнь… послушайте-ка моего совета, бросьте ваше ремесло, пока не поздно.

— Что за чушь вы мелете? — рассердился напарник, но я видела по его глазам, что он совершенно спокоен.

— Не чушь, милейший, — засмеялся сын синдика. — Вы интересовались переворотом в Дейстрии, не так ли?

Вампир сжал мою руку с такой силой, что наверняка оставил на ней синяки и жестом приказал мне и Клоду молчать.

— Ну, так вот, все ваши усилия напрасны. Переворот уже начался, и завтра об этом будет написано в утренних газетах.

— Вздор! — вырвалось у вампира, и он отбросил мою руку. — Клевета!

— Разумеется, клевета, милейший, — засмеялся Дрон Перте. — Вы, конечно, думаете о своих донесениях, которые пересылали через вашего посла, не так ли? Но, видите ли… ваш посол — наш человек, и мы давно уже разобрались в шифре, который вы используете. Ваше правительство пало, ещё позавчера не подозревая о грозящей напасти. Честь имею кланяться, господин кровосос!

С этими словами авантюрист шагнул за порог и скрылся в предрассветной мгле.

— Скотина! — с выражением произнёс напарник и с силой швырнул нож в стену. Клод бросился его выдирать.

— Зачем ты устроил этот спектакль? — укоризненно произнесла я. — Неужели нельзя было просто спросить?

— Нет, дорогая моя, — грустно усмехнулся Беренгарий. — Этот подлец не сказал бы нам ни одного слова под принуждением, не сказал бы и если бы мы стали спрашивать, уже отпустив. А так он ушёл победителем, и, конечно, не смог удержаться от очередного театрального жеста.

— А зачем ты оставил его развязанным? — полюбопытствовала я. — Неужели не проще было его развязать потом?

— Каюсь, сглупил, — покаянно признался напарник. — Признаться, я надеялся, что он сумеет развязаться, пока мы за домом инсценировали ссору тех негодяев и двойное убийство, но, с другой стороны, меня мучил страх, что он освободится прежде, чем ты проснёшься.

— И зачем же? — сердито спросила я, поняв, что вампир, как всегда, говорит больше, чем нужно, но объясняет меньше, чем необходимо.

— Не хотелось его убивать, — равнодушно пояснил напарник. — Я надеялся, что он расскажет всё тебе, пытаясь склонить на свою сторону, но не повезло. Ты слишком волновалась, чтобы продолжать спектакль, а я не выдержал: противно, знаешь ли, стоять и слушать, как этот субъект с тобой заигрывает. Но какая теперь разница? Он всё равно раскололся.

Вампир присел на ручку кресла, и я прижалась к его плечу.

— Что теперь?

— Ничего, — произнёс напарник бесцветным голосом и машинально взъерошил мне волосы. — Дождёмся утренних газет.

Вернувшись домой, напарник снова ушёл в подвал и там проспал весь день. Газеты, разумеется, молчали: новости ещё не добрались из Дейстрии в Острих. В доме уже все знали о произошедшем, и все — даже Лирье — старались выразить мне своё сочувствие. Правда, у инженера оно выразилось скорее в том, что он пришёл ко мне после обеда и битый час расспрашивал о своём бесценном изобретении: каково оно в управлении, какие я выявила достоинства и какие заметила недостатки, а также когда я успела погнуть переднее левое колесо. Ночью напарник велел мне уснуть, куда-то пропал и вернулся только под утро. Тотчас же лёг спать, перед тем отдав некие распоряжения Клоду, который выполнил их только к обеду, съездив в столицу (бог знает, где мальчишка добыл лошадь и куда её девал по возвращении!) и вернувшись с газетой, публикующей перебивки главных новостей Дейстрии: Острих нуждался в свежей информации о своём главном противнике.

Я взяла газету в руки, развернула, но тотчас же отложила в сторону и сделала знак подошедшей Аните, чтобы она не пыталась читать. Узнавать новости было страшно. Я вопросительно взглянула на мальчишку, но он энергично затряс головой:

— Не-не-не, хозяюшка! Я бы и рад прочесть, да не умею!

— Не умеешь читать?! — поразилась я.

— Ага! — кивнул Клод. — Сами подумайте — ну, кто бы меня научил, а?

— Ужасно, — ответила я, не обращая внимания на дерзость ребёнка. — В твои годы, с твоими способностями — и не уметь читать! Анита, ты сегодня же займёшься обучением парнишки.

— Ещё чего! — выкрикнул Клод, но быстро сник под моим строгим взглядом.

— Уметь читать и писать — это всегда и везде быть в курсе произошедшего, мальчик, — менторским тоном произнесла я. — Это общение на расстоянии и…

— То-то вы сами читать боитесь! — выкрикнул Клод и поскорее юркнул за дверь.

— Он не будет учиться, — сочувственно произнесла Анита и покосилась на газету. — Прикажите прочитать, хозяюшка?

— Нет… спасибо, я сама. Потом. А что до Клода, то надо попросить Лирье или не-мёртвых, у них это получится лучше, чем у нас с тобой.