Напарница

— Не надо… — прошептала я, медленно нашаривая спрятанный пистолет. Увы, у меня вряд ли хватило бы решимости выстрелить в живого человека. По странности утешала мысль, что я, во всяком случае, зарядила своё оружие, и пострадаю исключительно по слабости характера, а не из-за непредусмотрительности. Тем временем Амина ден Рору, не слушая моих возражений, спустилась в лавку, поставила свечу на прилавок и подошла до двери. Помедлила, а после отодвинула засов. Свечное пламя испуганно метнулось в сторону от распахнутой двери, когда внутрь ворвались четверо мужчин, все, как один, одетые в чёрное. Впереди — светловолосый, только благодаря своей ловкости не упавший, когда Амина отодвинула засов, за ним невысокий, с нескладной фигурой, кутающийся в плащ и скрывающий своё лицо, а за ними ещё двое, явно сопровождающие второго. Едва увидев, кто почтил нас своим визитом, я оставила всякие мысли о пистолете и, прислонившись к стене, истерически захохотала.

Дрон Перте, как всегда, исполненный театральности, склонился в самом низком поклоне и даже помахал передо мной шляпой, что, сколько я знаю, вышло из моды ещё в позапрошлом веке.

— Кати! — пронзительно вскрикнул низенький нескладный человечек за спиной авантюриста и, переодетая в мужское платье, Аманда Тасп-Рофан, оттолкнув Дрона Перте, бросилась ко мне.

— А, так это твои гости, Элина? — спокойно уточнила ничем не смущающаяся хозяйка лавки. — Ну, так я вас оставлю, не шумите только.

И, забрав свечу с прилавка, Амина ден Рору удалилась в свою спальню, ничуть не возмущаясь нежданным ночным визитом. Я осталась одна наедине с теми, кому могла доверять не больше, чем стае голодных волков.

— Кати! — между тем восклицала добежавшая до меня Аманда (ей пришлось посторониться, пропуская хозяйку лавки: о вежливости моя барышня не забывала никогда). — Кати, дорогая, я так волновалась!

— О, Господи!.. — простонала я, покорно позволяя своей барышне обнять меня и свести вниз по лестнице в лавку, в которой уже хозяйничали подручные авантюриста, зажигая принесённые с собой свечи. — Аманда, вы-то тут как оказались?!

Барышня распахнула глаза.

— Но, Кати, тебе нельзя тут оставаться!

Только сейчас я вспомнила, что меня зовут Элина ден Рору, что я уроженка островов, и что я не знаю никакой Аманды, никакого Дрона и они не могут знать меня. И ещё — что я в гриме и переодета. Но настаивать на этом уже поздно.

— Видимо, вы режиссёр этого спектакля, — повернулась я к сыну синдика. — Извольте объясниться, чего добивались на этот раз.

— Вам же всё объяснили, — укоризненно ответил Дрон и сделал знак своим спутникам, чтобы подали нам с Амандой стулья. — Здесь нельзя оставаться.

— А могу я поинтересоваться, сударь, — раздражённо произнесла я, — по какому праву вы принимаете за меня решения?

— Кати! — с упрёком воскликнула Аманда и потянула меня за руку, вынуждая сесть на предложенный стул.

— По праву вашего друга, — как ни в чём ни бывало объяснил авантюрист.

— Вы?! — поражённо воскликнула я. — Дрон Перте, или вы или я сошли с ума! С какой стати вы врываетесь в дом, где я живу, и…

— Кати! — перебила меня Аманда. — Как ты можешь так говорить! Дрон спас тебя, и не один раз, и он был так добр к тебе!..

— Это он вам сказал? — перебила я.

— Ивона, — мягко произнёс Дрон. — Я готов принести вам самые глубокие извинения за те недоразумения, которые произошли во время нашей последней встречи…

— Недоразумения, сударь?! — не выдержала я.

— … и, конечно же, всей моей жизни не хватит, чтобы отблагодарить вас за то добро, которое вы сами принесли мне, — невозмутимо продолжал авантюрист. — Но сейчас, прошу вас, поверьте мне на слово — вам не следует оставаться в этом доме, здесь опасно, и чем скорее мы покинем его, тем лучше.

— Вы негодяй, лжец и мерзавец! — категорично заявила я, ничуть не смущаясь присутствием Аманды. — Немедленно убирайтесь отсюда! Скорее мир перевернётся, чем я поверю хоть одному вашему слову. Вон отсюда!

— О, Кати! — залилась слезами Аманда. — Как ты можешь быть такой жестокой! Он ведь извинился, Кати, дорогая, он искренне раскаивается, и…

— Уберите её от меня! — истерически закричала я, чувствуя, что не могу больше вынести этого спектакля. — Уберите её, иначе я сойду с ума!

— О, Кати!.. — опешила Аманда, но Дрон Перте, к счастью, понимающе кивнул, подошёл к невесте и, шепнув несколько успокаивающих слов на ухо, передал своим подручным, которые вывели рыдающую в платочек барышню на улицу. В лавке мы остались одни.

— Зачем вы так жестоки с этим ребёнком? — упрекнул меня Дрон Перте и уселся на покинутый барышней стул.

— Которого вы собираетесь ограбить, — зло ответила я.

— Вовсе нет, — спокойно возразил Дрон, ничуть не задетый моим обвинением. — Жена мне нужна не меньше, чем деньги, а из Аманды выйдет прекрасная жена.

— Не то, что из меня, — дополнила я.

Дрон рассмеялся.

— Нет, из вас бы жена не вышла, вы уж не обижайтесь. Возможно, когда-то, когда вы ещё жили в той шляпной лавочке, вы и могли бы выйти замуж и сделать своего мужа счастливым. Кто знает — и стать самой. Но сейчас… Сейчас нет, Ивона, вы слишком беспокойное создание.

Сказав это, Дрон потянулся ко мне, и я отпрянула так, что едва не упала со стула.

— Оставим это, — потребовала я, вернув себе равновесие — увы, только телесное. — Говорите, зачем вы сюда пожаловали, и какой чёрт надоумил притащить сюда вашу невесту.

— Вы несправедливы ко мне, — ответил Дрон, и у меня дух захватило от его наглости. — Вы говорили сейчас, что для вашего доверия необходимо, чтобы мир перевернулся — пожалуйста. Мир — ваш мир, дорогая — уже перевернулся, и вы можете мне доверять. Я, разумеется, о событиях в Дейстрии, о которых сейчас пишут газеты по всему миру.

— И к которым вы не преминули приложить свою руку, — добавила я.

— Вы мне льстите, Ивона, — улыбнулся авантюрист. — Я слишком мелкая сошка для таких масштабных событий. Всё, чего я хотел — это возможность жить мирно и счастливо со своей семьёй в этом меняющемся мире.

— Вы заболели, сударь? — поразилась я. — Вы — мирно и счастливо?! И это говорит второй клинок после Бломеля в Острихе! А теперь, я полагаю, первый!

— У каждого свои представления о счастье, Ивона, — не смутился сын синдика. — Моё — несколько обременительно, и, быть может, не вполне законно. Однако не будем отвлекаться на обсуждение моей персоны. Поговорим лучше о вас. Вы в опасности, дорогая.

— В страшной опасности, — подтвердила я. — Рядом со мной сидит мерзавец и похититель женщин, не гнушающийся тем, чтобы угрожать им оружием, убивать своих подельников для достоверности своего спектакля и передавать похищенное негодяям, пытающим свои жертвы…

— Стойте-стойте! — поднял руку Дрон Перте. — Ивона, будьте же справедливы! От моих, как вы их называете, спектаклей, вы ни разу не пострадали сколько-нибудь серьёзно! Согласен, всё это было не слишком приятно для вас, но вы остались целы и невредимы! И, поверьте, я никогда не позволил бы себе причинить женщине вреда!