Наперегонки с бананами. Сборник рассказов

– Я образно, – заверил его школьный учитель и поправил лямки рюкзака, где хранилась селитра. – Про мамонта это я так, чтобы подчеркнуть нашу мужскую долю добытчиков пищи.

– Понятно, – вздохнул доктор, привыкший добывать пищу в магазине, и не без опаски покосившись на рюкзак со взрывчаткой.

В общем, долго ли, коротко ли, но за этими высокими рассуждениями о нелегком мужском жребии, наши герои вышли за пределы села и по топкой дорожке учвакали от него уже на пару километров, когда повстречали грустного мужичка, сидящего на заборе и самозабвенно попыхивающего папироской. Ну, сидит и сидит на заборе мужик, мало ли. Может любовь у него, а может жена из дому за пьянку выгнала, может встречает кого, а может и просто так присел покурить. Мужицкая доля она такая, вариантов много. И уже хотели наши герои его миновать, мимо пробраться, но он их остановил.

– Вы лучше по этой дороге не ходите, не стоит оно того, – философски изрек мужик.

– Это почему? – удивился военрук.

– Видите, – говорит им сидящий на заборе, – во-он там, посреди дороги?

И указывает куда-то.

Ну, рыбаки наши проследили направление его мыслей и действительно узрели прямо посреди дороги нечто любопытное.

– Что это там за красный ящик лежит? – поинтересовался учитель. – Большой такой.

– Да это не ящик, – хохотнул мужик, – это крыша моего трактора. Утоп, зараза. Прямо посреди дороги утоп.

– И… что теперь? – спросил доктор. Он, в отличии от своих собеседников, вырос в совершенно другой местности и лишь второй год по распределению отрабатывал в селе, поэтому всех местных обычаев пока еще не знал. – Вытягивать будут?

Тракторист, ставший пешеходом, искренне рассмеялся.

– Вытянуть тут не получится, – вещал он сквозь смех, продолжая дымить своей самокруткой. – Дорогу-то вон как развезло. Так что, если мы даже бревна под гусеницы тягачу подложим, то, как пить дать, утопнут и бревна и, чего доброго, сам тягач. Не-е, брат, мы это уже проходили. Больше нам такого счастья не надо. Но ничего страшного, – философски заключил он, видя выражение полнейшего непонимания на лице доктора, – весной-то мы его все равно откопаем.

– Только весной? – удивился доктор. – А зимой что, так и будет здесь?

– Ну да. А куда он денется, родненький? Перезимует, – махнул рукой тракторист, – ничего ему не сделается.

И, достав новую папироску, мужичок продолжил свой внеплановый перекур все так же сидя на заборе и созерцая уже еле заметную красную крышу своего транспортного средства. Герои же наши двинулись дальше, правда, уже не по дороге, а параллельно ей, чтобы тоже, чем черт не шутит, не утонуть в ней до весны.

Вскоре они свернули с «дороги» на бездорожье, вглубь лесополосы, и тогда пошли немного быстрей. Все как-никак твердая земля под ногами, пусть и заросшая кустами да заваленная кое-где стволами деревьев, но проходимая и уже не чвакающая как болото.

По дороге военрук с упоением рассказывал о том электродетонаторе, который он буквально вчера вечером смастерил своими очумелыми ручками при помощи проводков и батареек.

– Вот увидишь как бабахнет! – многообещающе хвастался он. – Шашка должна получиться что надо!

Доктор же отвечал ему что-то в том смысле, что ждет не дождется, хотя мысленно и ругал себя, еще такого молодого, у которого вся жизнь еще впереди, что он вообще согласился участвовать в этом браконьерстве. Бабахнет она! Вот радость-то! С ума можно сойти! Но отступать было уже поздно и как-то несолидно. Не по-мужски это, отступать-то. Поэтому, отодвигая ведром лезущие в лицо ветви, доктор, нутром чувствуя что добром это не кончится, все же шаг за шагом продолжал неумолимо приближаться к месту грядущей рыбалки.

И вот они на месте. А место это и впрямь оказалось озерцом средней паршивости, маленьким, да к тому же, как и обещал военрук, густо заросшим со всех сторон камышом. И вдобавок еще чрезвычайно богатым на комаров и прочий богоугодный гнус. Райское местечко.

Ну, нашли они себе ямку в нескольких метрах от условного берега, рядом с какой-то корягой, и там расположились. Военрук снял, наконец, свой рюкзак, расстелил под ногами прямо на земле газетку, придавив ее по углам камушками чтобы ветром не сдуло, и стал извлекать на свет свои боезапасы. Доктор с гремучей смесью интереса и опасений наблюдал как на агитационную газетку какого-то кандидата в депутаты ложатся пустая бутылка из-под лимонада, детонатор с мотком проводов и, наконец, гвоздь программы – литровая банка с белым сыпучим содержимым.

– Это селитра? – поинтересовался он, первый раз в жизни наблюдая взрывчатку так близко.

– Аммонал, – гордо поведал ему военрук. – Смесь аммониевой селитры и алюминиевой пыли. Сам вчера, вот этими самыми руками, полдня столовые ложки напильником стачивал. Так что за качество отвечаю головой.

– А вот этого не надо, – искренне попросил доктор. – На черта мне твоя качественно оторванная голова. Куда я ее дену?

– Чего-чего? – не понял военрук.

– Да ничего. Давай, говорю, собирай уже свою шашку. Только осторожнее, прошу…

Глядя, как военрук упоенно возится с проводами, доктору вдруг вспомнилась одна из повестей братьев Стругацких, которую он читал еще в институте. В той книге люди придумали убивать себя довольно-таки оригинальным образом: они вынимали одну деталь из радиоприемника и вставляли вместо нее какой-то вакуумный тубусоид, который называли «слегом», затем, включив радио, ложились в теплую ванну и, наглотавшись противомоскитных таблеток, ловили кайф. По сюжету ощущения у них при этом были настолько захватывающими, что сложно было бороться с искушением вновь и вновь вставлять «слег» в приемник и ложиться в ванну, чем люди, собственно, и занимались, вплоть до смерти от нервного истощения. Загвоздка была в том, что «слег» этот был копеечной деталью, которую любой человек мог купить в магазине в любом количестве, поэтому остановить этот вид зависимости и волну связанных с ней смертей можно было лишь изменив мировоззрение людей, а никак не облавами и арестами курьеров, как было раньше, с наркотиками. Вот и теперь, думал доктор, любой оболтус может купить ингредиенты для бомбы и благодаря размещенным кем-то инструкциям в Интернете, сделать самопал. И облавами тут тоже ничего толком не изменить. Ведь и отдельные ингредиенты и провода и батарейки и даже Интернет со своими зачастую деструктивными сайтами (которые почему-то общедоступны!) легальны и доступны каждому. Вот и творится черт знает что. И будет так до тех пор, пока мировоззрение людей не разовьется настолько, что они больше просто не захотят делать взрывчатку. То есть, пока его не разовьют…

Из этих мыслей о счастливом и справедливом будущем человечества военрук вывел его вопросом:

– Как думаешь, полную бутыль напихивать или ну его нафиг?

Доктор, округлив глаза и еще цепляясь краем сознания за высшие материи, пару секунд молчал, а потом высказал предположение что нафиг они вообще тут что-то взрывают. Но военрук был тверд в своих намерениях добыть, как он говорил, мамонта на ужин, и сомневался только в необходимом для этого количестве аммонала.

– Давай полную, а? – предлагал он. – Ну, что б уж рыб наверняка пробрало.

– Даже не вздумай! Насыпь на донышко, пальца на два, и будет тебе, – категорически настаивал доктор.

– Ну-у, что это? – уже чуть не обижаясь, вздыхал военрук. – На два пальца мы только лягушек насмешим. А нам же нужно рыбу глушануть. Нужно что бы до дна достало.

В общем, спор двух профанов, одинаково понимающих толк в рыбалке и во взрывном деле, окончился компромиссом, неприятном для обоих, но, тем не менее, вполне логичным. Как им казалось тогда. И военрук, скрипя сердце, вынужден был высыпать часть взрывчатки обратно в банку, оставив в лимонадной бутылке лишь половину.