Наперекор богам

– Это я благодарить тебя должен, Дана Завидовна, - остановил ее кузнец. – Всех богов за тебя молить буду. Пусть пошлют тебе долю легкую, удел счастливый.

Не в силах молвить что-либо в ответ, Дана поклонилась кузнецу.

– Ну, иди девонька, - подтолкнул ее тот к выходу. – Прогуляйся по торгу. Нынче много люду иноземного пришло. Вдруг да приглянется какая диковина.

– Боги в помощь, Мечислав Гориславич, - вновь поклонилась ему Дана и вышла из кузни. Чтобы тут же столкнуться с желтоглазым урманином, в рыжей косице которого чуть блестела на солнце синяя стеклянная бусина.

Дана замерла на пороге кузницы, во все глаза разглядывая воина. Высокий – на голову выше ее, хотя девушка не отличалась низким ростом, льняная рубаха не скрывала мышц на руках и груди, обветренное лицо было довольно приятным. Светло-рыжие волосы развевались на ветру. И лишь одна прядь заплетена в хитрую косицу, и там блестела синяя бусинка, ее, Даны, бусинка. Желтые прищуренные глаза. Эти глаза она не забудет до самой смерти.

Мужчина бросил взгляд на девушку. Слаб полотеский князь, коли в воях у него женщины ходят. Хотя, ничего так женщина. Высока, стройна, глаза серые, взгляд острый, ресницы густые, губки как кораллы, носик курносый. Одно портило – светлые волосы обрезаны, дабы коса под шеломом не мешала. И одежа на ней мужская – кожаные штаны, льняная рубаха, кожаный жилет поверх и перевязь с мечом. Такой бы сарафан, в косу лент да колец височных, на шею бус – краса бы была. Вот только отчего взгляд такой, словно чудище увидала.

Дана не знала, сколько так простояла, если бы не отрок из корома.

– Дана Завидовна, – окликнул ее мальчишка, пытаясь одновременно отдышаться и передать послание, – вас воевода кличет. Молвит, дело срочное. Поспешать просил.

– Иду, Гладыш, – девушка обошла урманина и скрылась за поворотом.

– Дана, – прошептал мужчина, узнавая. – Данная богами. Так вот ты какая.

Небольшой островок полностью скрывался под водой в часы прилива. Во время же отлива это был плоский кусок скалы. Там ничего не росло, лишь изредка чайки опускались на него, дабы распотрошить добычу, а потом улететь, оставив рыбьи объедки волнам. Много ладей затонуло по вине неопытных рулевых, но еще больше успешно обходили его стороной.

Был отлив. На каменистом пятачке суши сошлись две девушки. Если бы видел их сторонний наблюдатель, то весьма удивился, как они туда попали. Но никто их не видел, да и видеть не мог.

– Они встретились, – молвила одна, – и он признала ее.

– А она признал его, – продолжила другая.

– Один встал за его спиной.

– Перун простер над ней свою длань.

– Норны судили ее ему в жены.

– Не быть ей его женой, страшную клятву дала она.

– Да, смерть придет за ними.

– Боги затеяли свои игры.

– Леля, оберегай его на своей земле.

– Фрейя, защити ее на море.

– Не сможем мы уберечь их от гибели.

– Пусть познают любовь перед смертью.

– Пусть соединятся в новой жизни.

– Что спрядено норнами, должно исполниться.

Туман окутал островок, а когда рассеялся – на нем уже никого не было. То Фрейя и Леля, богини любви двух народов, встречались на границе подвластных им владений. 

Глава 4

Учебный год обрушил на студентов истфака много нового и подчас невеселого. В деканате окончательно утвердили программу курсов в соответствии с Болонской системой. Если до этого можно было ограничиваться устными ответами, то теперь на ребят обрушились всевозможные тесты, доклады, эссе, дебаты и много чего еще, требовавшего основательной подготовки. О сдаче экзаменов автоматом больше не могло идти и речи. Даже для допуска к экзамену требовалось набрать определенное количество баллов. Что уж тут говорить про оценку отлично.

Даша заставила себя отвлечься от книги и посмотреть на часы. Был уже третий час ночи, а первой парой будут спрашивать по книге. Вроде и монография была не такой уж большой, и текст написан достаточно простым языком. Вот только необходимость конспектировать растягивала процесс чтения. Девушка вздохнула. Спать в эту ночь не придется. Потянувшись, щелкнула кнопкой на чайнике. Кофе уже плескалось на уровне глаз. Но чай в доме закончился, а купить свежий она забыла.

Можно было махнуть рукой, прочитать книгу, а потом по тому, что осело в голове написать пару страничек, но все упиралось в баллы. Преподаватель еще в начале семестра раздал план курса, рекомендованную литературу и систему оценивания ответов, докладов и письменных работ. Чтобы получить за конспект монографии максимальные пять баллов, надо было написать не менее десяти страниц.

Будильник заиграл в тот момент, когда она ставила последнюю точку. Еще одна бессонная ночь. Еще одна ночь без Эйнара. Даша вздохнула. Он приходил в ее сны только ночью. Если же она засыпала днем, то не могла вспомнить, снилось ли ей хоть что-то, а просыпалась почти такой же уставшей.

Девушка давно уже не видела ни свадьбу, ни каких-либо других людей. Только Эйнар. Он появлялся, словно ниоткуда, обнимал ее, и время замирало. Утром Даша не могла точно сказать, что еще было в ее сне, но то, что там был он, сомнений не вызывало. Но не сегодня. Сегодня ночью с ней была книга, тетрадь и так много кофе, что завтрак девушка предпочла запить простой водой.

Выскочив из дома несколько раньше, чем всегда, Дарья забежала в круглосуточный магазин. В результате, прежде чем добраться до тетрадок, ей пришлось извлечь на свет несколько пачек разного чая.

– Куда тебе столько, – удивленно посмотрела на нее Алина.

– Много – не мало, – усмехнулась девушка. Еще одна такая же ночь и я кофе возненавижу.

– Аааа, – протянула та, – опять всю ночь училась.

– Угу… – Даша наконец переложила содержимое рюкзака. – У меня с родителями уговор: если закончу учебный год без троек то могу выбирать, куда съездить на летних каникулах.

– Уже придумала, куда поедешь.

– Ну, для начала надо эту сессию закрыть. А то как подумаю про зарубежную историю – плохо становится. Европу мы еще хоть как-то учили, а Азию с Африкой? – Даша лишь махнула рукой.

– У меня родители поверить не могли, что я учится начала, – усмехнулась Алина. – Я даже на стену повесила таблицу, где баллы считаю.

– Небось до допуска к экзамену, Аль, – пошутила Даша.

– Не, хочу на четверки попробовать сдаться, – гордо заявила та, – а Европу и на отлично, все-таки Кунаков научный, а историю Италии я скоро лучше итальянцев буду знать.

– Хорошо тебе, – Даша знала, что строже всех Евгения Львовна спрашивает именно с тех студентов, научным руководителем которых она является. И если за вопрос по Русско-японской войне девушка была более чем спокойна, то все остальное заставляло волноваться.

Впрочем, этот период ждал в следующем семестре. Но и в этом было достаточно сложных предметов. И не одна бессонная ночь перед монитором компьютера или за конспектом монографий на кухне. Но обещание родителей заставляло с головой уходить в учебу. Даша еще никому не говорила, но для себя решила точно, что поедет в Норвегию. Пусть она не встретит там загадочного викинга из снов, но хотя бы пройдет по улочкам городов, полюбуется на фьорды, посетит восстановленную усадьбу. Молчать же заставляли возможные подколки студентов по поводу того, что к ней нервно дышит Зотов, и что судьба ей писать диплом именно у него.