Напишите про меня книгу

– Спасибо и на этом.

– Не обижайтесь, у нас действительно есть приказ…

Карим вышел из палатки, нашел Хочбара и его друга, сказал, что нужно срочно возвращаться. Мальчишки не спорили. Когда уже подходили к селу, услышали орудийные раскаты, а ночное небо прошили ярко-красные следы автоматных очередей. Завязался серьезный бой. Остаток ночи Карим провел в доме Хочбара. Его отец был в ополчении, дома оставались бабушка, мать и две старшие сестры. Они не спали. Ждали Хочбара. Его друг побежал к себе домой, только сейчас выяснилось, что он ушел, никого не предупредив. Карим представил себе, какая там была паника. Принесли поесть – горячий чурек, овечий сыр, сливочное масло, мед, чай.

Спал Карим ровно три часа. Как только рассвело, он встал, умылся, достал из-под шкафа АКМ, переданный ему по приказу Булгакова, и пошел искать ополченцев. Командир отряда ополчения трех сел Ботлихского района Юсуп Магомедов был на два года младше Карима. Десятый год работал он участковым милиционером в родном ауле Ансалта. У него была большая и дружная семья – жена, три сына и четыре дочери. Его родители всю жизнь проработали в колхозе, но ничего, кроме уважения односельчан, так и не заработали. Свой дом Юсуп с помощью родных и двоюродных братьев строил четыре года. Последние отделочные работы он закончил совсем недавно, в ноябре 98-го. Дом стоял одним из первых на окраине села и выделялся пластиковыми окнами и зеленой металлической крышей. Когда боевики вошли в Ансалту, Юсуп был на дежурстве, и это спасло ему жизнь, потому что спокойно смотреть, как бандиты разрушают его дом, он бы не смог, и они бы обязательно его убили. Вообще-то в планы боевиков не входили открытые конфликты с местным населением, но Юсуп был милиционером, а значит – врагом, и просто пройти мимо его дома они не могли. Жена Юсупа с детьми еле успели выбежать. Им пришлось вернуться в дом его родителей, а сам Юсуп за день собрал отряд из сорока молодых и отслуживших в армии ребят. Вооружены они были плохо, в основном охотничьими ружьями. Но до прихода Российской армии в течение пяти суток удерживали боевиков, не пропустив их в глубь Дагестана.

Трижды лично Шамиль Басаев выходил на переговоры с Юсупом. Уговаривал, воспитывал, упрашивал, грозил, требовал. Но каждый раз получал один и тот же ответ: «Идите туда, откуда пришли». Басаев скрипел зубами, его бойцы стреляли в воздух, потом поворачивались и уходили. А через час начинался новый бой. Юсуп потерял шестерых товарищей, сам был контужен. Но бандитов на своем направлении они удержали. А на рассвете подошла группа полковника Булгакова, отряд Юсупа отодвинули в тыл, и теперь они контролировали дороги, мосты, дежурили по ночам на блокпостах и заставах.

Карима познакомили с Юсупом. Улыбнулись, пожали друг другу руки.

– Это ты привез продукты из Москвы?

– Я. Меня Булгаков к вам направил. У меня автомат есть, патроны.

– Автомат – это хорошо. В армии служил?

– Служил. Под Калинином.

– Что делал?

– Артиллерист, – соврал Карим. Почти два года он резал хлеб в солдатской столовке.

– Артиллерии у нас нет, но люди нам нужны. Иди на блокпост, найди там Рыжего Магу, скажи – от меня. Он скажет, что делать. – Юсуп еще раз пожал Кариму руку и ушел.

Почти три недели Карим просидел на этом блокпосту. Дежурили по двое. Четыре часа охраняешь дорогу, четыре – отдыхаешь. Конечно, можно было бы присочинить, что Карим мужественно воевал, совершил три подвига, пристрелил с десяток бандитов и так далее. Но ничего этого не было. Не довелось. Война – это не всегда тяжелые бои и много стрельбы. Для Карима война осталась в памяти как постоянная борьба со сном, холодом, сыростью, запорами от однообразной пищи. И все это под монотонные разговоры товарищей по оружию на непонятном ему аварском языке.

Потом в райцентр Ботлих приехал Путин и много другого начальства. Был праздник, вручали правительственные награды. Кому – заслуженно, а кому и не очень. Карим сдал свой автомат Юсупу, на попутке доехал сначала до Буйнакска, а оттуда в Махачкалу. Переночевал в гостинице «Спорт», а утром улетел в Москву.

Жених

sms Карине

Готовь хинкал. Поставь водку в морозильник. Прилетаю завтра в 13–10.

Больше часа Карим провел в ванной. Смывал следы окопной жизни. Он бы с удовольствием сделал это накануне, но в махачкалинской гостинице не было воды. Никакой. Когда он, наконец, вышел, Карина спросила:

– Так куда ты летал?

– В Африку. – Карим забыл, про какую страну он врал перед отъездом.

– Не был ты ни в какой Африке, тебя в Дагестане видели. Ты летишь в Дагестан, мне сочиняешь, что в Африку. Зачем?

– Я не хотел, чтобы ты нервничала, переживала.

– Спасибо… Ладно, живой – здоровый вернулся, и слава Богу. Будем праздновать.

Карина с Алиной накрыли стол, сели ужинать. Карим ел молча и все время смотрел на младшую дочь. Бутылку водки так и не открыли, один он пить не хотел. Во всяком случае сегодня. Когда принялись за арбуз, Карина неожиданно сказала:

– Ну, давай, герой, расскажи семье, как ты воевал с бандитами.

– Да рассказывать особенно и нечего. Сидел все время в штабе, иногда дорогу охранял.

И вот тут у Карины внезапно началась истерика. Она запустила куском арбуза в телевизор, разревелась в голос и между всхлипываниями все время спрашивала, спрашивала:

– А ты про нас подумал? Ты подумал, что будет с твоей семьей, если с тобой, идиотом, что-нибудь случится? Неужели нельзя было не лезть? Неужели без тебя они не разобрались бы?.. Почему тебе всегда больше всех надо? Подвига захотелось! Что тебе не сидится рядом со своими детьми? Дурак, какой же ты дурак! – И снова громкий плач. А потом опять те же вопросы по второму кругу.

Карим открыл таки бутылку, налил полный стакан, выпил и молча вышел во двор курить. Карина плакала еще минут сорок, потом отправила за ним Алину.

Уже на следующий день Карим все узнал. Выяснилось, что через два дня после того, как он прибыл в Махачкалу, Карине позвонила их бывшая соседка по каспийской квартире. Оказалось, что она работает в администрации города Махачкалы и видела, как Карим выходит от мэра. Она разузнала, зачем он приходил и куда направился из мэрии. Где она нашла их московский номер телефона и зачем вообще звонила, неизвестно. Но после этого звонка Карина уже практически не спала. Все, что она знала, что он в Дагестане, а в Дагестане война.

Когда обида, тревога и напряжение последних дней выплеснулись бурным потоком слез и обилием жестких слов и выражений, в доме воцарилась семейная идиллия. Алина играла с младшей сестрой в детской. Карим устроился на диване перед телевизором, а Карина рядом, на ковре, сделанном руками их дочери.

– Карим, давай Алину замуж отдадим, – вдруг ни с того ни с сего заговорила Карина.

– Ага. В эти выходные или следующие?

– Почему ты всегда шутишь, когда я с тобой говорю серьезно?

– А как я должен реагировать на предложение отдать семнадцатилетнего ребенка замуж?

– Во-первых, она уже давно не ребенок, во-вторых, я же не предлагаю прямо сейчас. Через год. Может, через полтора.

Карим немного помолчал, видимо, что-то обдумывая, потом встал с дивана, поискал сигареты, закурил и вернулся к своему исходному положению. Потом он позвал из детской Алину. Она вошла с улыбающейся Каришей на руках.

– Ты замуж хочешь?

– Ничего себе вопросик под вечер. С чего это ты вдруг?