Напиток жизни и смерти. Мистерия Мёда и Хмеля

Выпуклая серебряная пластина размером 25 х 40 см, одна из пяти, украшающих внутренность церемониального котла, найденного в торфяном болоте близ Гундеструпа, Ютландия, Дания

В «Истории Талиесина» юный бард и вовсе отождествляется со знаменитым Мирддином-Мерлином, хотя обычно традиция разделяет их. Гальфрид Монмутский в «Жизни Мерлина» называет Талиесина (Тельгесина) учеником Мерлина.

«Хоть сейчас я бард, чей хозяин Эльфин,Hо родился я в небесных пределах;Пророк Иоанн называл меня Мирддин,А сегодня я зовусь Талиесин…»

А. В. Платов приводит выдержки из русского перевода рассказа о том, как Талиесин стал самим собой. Он также обращает внимание и на мистериально-инициатический характер всей этой истории 15 :

«В далекие дни, когда начал править в Британии король Артур, жил в землях, что зовутся сейчас Пенллин, знатный человек по имени Тэдиг Фоэль. Наследственным владением его были воды, что зовутся Ллин Тэдиг.

И был он женат на женщине по имени Керидвена; она же была волшебница и владела тремя искусствами: магией, чарованием и прорицанием…

15

При цитировании сохранены авторские особенности написания имён.

Далее мы узнаем, что у чародейки был сын, именем Морвран (валл. Morwran, “Черный Ворон”), и был он “угрюм и ужасен видом, как сама тьма”. Понимая, что с его внешностью и характером не сможет сын ее войти в общество благородных людей, владык и магов, решила Керидвена сделать его великим бардом: ведь для барда главное – его искусство, а не прочие качества. И можно было превратить любого человека в великого барда с помощью волшебного котла, <…> используя силу особых трав и человеческое умение. Вот что нужно было для этого сделать: найти и собрать определенные травы в определенный день и час, опустить их в котел с водой, и поставить этот котел на огонь. И должен этот котел кипеть день и ночь в течении года и одного дня. В последний день выпрыгнут из котла три капли, хранящие все силы многих трав, и тот, на кого эти капли попадут, станет тотчас искушен во многих искусствах и наполнен духом пророчества. А варево, оставшееся после того в котле, будет самым сильным ядом, какой только может быть на земле. И от силы этого яда закричит и расколется котел, и прольется яд на землю…

…И вот Керидвена собрала нужные травы и сложила их в огромный котел. Когда собиралась она ставить его на огонь, оказался неподалеку старый слепой человек, которого за руку вел мальчишка. Недолго думая, Керидвена наняла их обоих: слепца – ворочать котел, а мальчика – чтобы в течение года и одного дня поддерживать под ним огонь. Сама же она мешала варево в котле и следила за тем, чтобы не выкипела из него вся вода.

Никто не знает, как звали того слепого человека, и кем он был, – да это и не важно. Мальчика же звали Гвион Бах, что значит “Маленький Гвион”.

Прошел год, и ни разу за это время не погас под котлом огонь, и ни разу не выкипела из него вся вода. Наконец, наступил последний день, когда три волшебные капли должны были выплеснуться из котла. Привела Керидвена Морврана, своего сына, к котлу и поставила его у огня, дабы попали на него те капли. Сама же волшебница прилегла в сторонке немножко отдохнуть.

И случилось так, что проспала она долгожданный момент. Выплеснулись из котла три волшебные капли, но упали не на Морврана, а на Гвиона, который нечаянно столкнул с места сына волшебницы, когда подкладывал в огонь свежие дрова. Котел громко вскрикнул и раскололся от силы оставшегося в нем страшного яда. Все варево пролилось на землю, и пропали долгие труды Керидвены.

Проснулась тогда Керидвена и, увидев, что котел разбился, обрадовалась, думая, что все случилось, как она хотела. И принялась она спрашивать о разном своего сына, чтобы проверить, насколько велика стала его мудрость.

Гвион же, как только коснулись его чудесные капли, ощутил в себе что-то необычное. И обнаружил он, что знает обо всем, что здесь произошло: и о том, что за травы варила Керидвена, и о волшебных свойствах попавших на него капель. И о том, что скоро поймет Керидвена, что к чему, и ужасна будет месть волшебницы за то, что отнял мальчик дар, предназначенный ее сыну…» Даже если кто-то не читал ранее замечательных кельтских сказаний, то всё равно уже понял, почему мы привели столь обширную цитату. Мальчик Гвион, претерпев злоключения, стал великим бардом по имени Талиесин.

А. Платов подчёркивает: «Главное сакральное содержание “Гвиона, или Истории о волшебных каплях” – это трансформация, Перерождение, которое претерпевает мальчик, превратившийся в великого барда в результате “столкновения” с волшебным котлом и его содержимым» (Платов, 2002, с. 16–18).

Далее главный герой отправляется выручать из заточения у короля Мэлгона 16 своего спасителя и покровителя Эльфина.

После того, как на Гвиона Баха попали три капли волшебного зелья, чародейка Каридвен(а) приказала схватить юнца, посадить в мешок и бросить в реку. Эльфин же выловил тот мешок и спас мальчика.

16

Король Мэлгон Гвинедд, сын Касваллауна, правил Гвинеддом (Северный Уэльс) с 517 по 547 г. Известен как могущественный правитель, защитник бриттской независимости, покровитель бардов и учёных.

Долг платежом красен. Чтобы победить противниковбардов, Талиесин вступает в стихотворное состязание. Надо оговориться, что, хотя стихи испытали сильнейшее христианское влияние, их изначальная языческая и более древняя направленность несомненна.

Между прочими там есть и такие строки:

«Славлю тебя, Всевышний, Господин всех созданий,Тот, кто воздвиг небеса, хлябь отделив от тверди;Тот, кто воду нам дал и пищу для насыщенья;Тот, кто каждую тварь благословил для жизни!Даруй прощенья мёд Мэлгону, что послушалСовет, данный ему твоим слугой в назиданье.Даруй ему урожай душистого свежего меда,Что хлопотуньи пчелы в свои собирают ульи.Выпьем же пенный мед, лучший из всех напитков,Роги поднимем во славу Господа всей Вселенной!Множество тварей в воде, и на земле, и в небеБог сотворил для людей, чтоб славили его имя:И жестоких и кротких – всех равно возлюбил он,И домашних и диких – всех равно сотворил он,Чтобы часть их давала одежду для человека,А другая чтоб стала питьем и пищей.Славлю тебя, Всевышний, Господин мирозданья,За то, что ты цепи снял с моего господина,Который мне дал и мед, и вино, и пиво,И пищу дал, и коня, что скоростью с ветром сравнится.Ты же, Господь, мне даровал все остальное -Мудрость прошедших веков, и мир, и благоволенье.Эльфин, Медовый Рыцарь, вернулась к тебе свобода,Славь же со мною Бога, что дал нам освобожденье!»(пер. В. Эрлихмана).

По мнению переводчика, именование здесь Эльфина Медовым Рыцарем (у vel marchauc) отражает связь его образа с освобождённым (воскрешённым) божеством плодородия 17 . А сама история не столько достоверно исторична, сколько символична – речь о возвращении урожая на землю.

Там же находим мы упоминание и о том, кто и для чего приносил церковную десятину в понимании авторов текста. На проверку она оказывается переосмыслением жертвы божеству плодородия, как в древние языческие времена, а приносится, в том числе, хмельными напитками:

17

Видимо, тем самым, который ныне в Британии носит имя Джон Ячменное Зерно.

«…Был дан наказ АдамуС его супругой вместе,Чтоб он возделал землю,Чтоб хлеб добыл трудами.Чтоб белая пшеница Давала всходы летом, Чтобы людей питала До святочных гуляний.От Божьего престола Спустился к Еве ангел, Дал ей семян пшеницы, Чтоб их могла посеять. Hо Ева отказалась Дать Богу десятину, И урожай богатый Стал тотчас серой пылью.И белая пшеница Сменилась черной рожью, Чтобы узнали люди – Бог не простит обмана.Чтоб урожай богатый С полей мы собирали – Должны мы десятину Платить без промедленья.Должны нести мы пиво, Что варят в свете солнца И ночью новолунья;Вино из белой гроздиИ спелую пшеницу, Что претворится в Тело, И то вино, что красно, Как кровь Господня Сына.Хлеб – истинное Тело, Вино же стало кровьюИисуса, сына Альфы,Что мир спасти явился».

Раз уж речь разговор коснулся волшебного сосуда, уместно будет привести и историю, изложенную А. Платовым в статье «Котёл смерти…» (несмотря на то, что обсуждение самой темы ещё впереди):

«В Оррисдале (остров Мэн), неподалеку от Кёрк Малев, есть большой округлый холм-курган, из тех, что скрывают обычно захоронения князей и знатных воинов. Согласно местному преданию, этот курган в давние времена был излюбленным местом эльфов: здесь они собирали свои пиры, во время которых пускали по кругу серебряную чашу с колдовским напитком.