Нарисованная чернилами

– Могу только представить, сколько требуется, чтобы содержать такую большую семью, – сказал Шейн, осматривая комнату. – Они отлично с этим справлялись.

– Даже после шести месяцев здесь с ними я по-прежнему не знаю, как это делают родители. Возможно, все проще, когда этим занимаются два человека. Я просто двигаюсь от кризиса до кризиса и надеюсь на лучшее. В моей компании меня считали сотрудником, который решает проблемы. Сейчас это вызывает у меня смех. Забота об этих детях – самая трудная работа, за всю мою жизнь, – заявила Риза. – И я также узнала, что существуют проблемы, у которых нет решения.

– Иногда решения прячутся в самой проблеме. Насколько плохо все будет, если Зак и Челси переедут жить к деду и бабушке? – спросил Шейн и, подскочив, направился к начавшей всхлипывать Ризе. – Эй… я не говорю, что будет лучше, если их здесь не будет. Просто спрашиваю, насколько плохо все будет.

– Они вчетвером – это семья, Шейн. Они должны быть вместе… расти вместе, – сказала Риза, не в состоянии остановить текущие по лицу слезы. – Ты не можешь знать, что такое потерять семью, пока не теряешь ее снова и снова. Я теряю любимых людей с тех пор, как мне исполнилось десять. И никогда не становится легче, независимо от того, насколько ты закрываешь свое сердце.

Он никогда не видел такую агонию на чьем-то лице. Шейн обнял ее, притянул к груди и просто крепко держал в своих объятиях.

– Кого ты потеряла в десять? – прошептал он.

– Всю мою настоящую семью, – сказала Риза. – Они погибли в автомобильной катастрофе. Я нет. Семья Эйприл удочерила меня, когда мне исполнилось двенадцать. Не было никаких живых дедушек и бабушек, ни братьев и сестер готовых забрать меня к себе, и я два года жила детском доме в Морхеде. Так что я точно знаю, что чувствует ребенок, потерявший родителей. Я потеряла родителей и младших брата и сестру. И я не хочу, чтобы эти дети потеряли друг руга.

Шейн опустился на колени и, продолжая обнимать Ризу, положил лицо ей на грудь.

– Если бы я был миллионером, я бы отдал тебе каждый цент, чтобы ты смогла сделать все, как считаешь нужным и исправить ситуацию.

– Шейн, – тихо сказал Риза, задаваясь вопросом, как она умудрилась найти в баре такого добросердечного мужчину. Она встала на колени и тоже его обняла. – Ну, а что еще может сделать супергерой с миллионом баксов? У тебя самое доброе, самое сострадательное сердце из всех мужчин, что я знала.

– Возьми эти пятьдесят тысяч, Риза. Я просто собирался использовать их на то, чтобы купить дом. Но дом мне пока не нужен, – сказал Шейн, потянув их обоих на пол.

Шейн взял подушку, которую она взбивала, и положил ее себе под голову, а затем положил Ризу на себя. Как только она вытянулась, положив голову ему на грудь, он погладил ее спину и начал разминать ей плечи, пока она не почувствовала как ее мышцы наконец расслабились.

– Я ценю твое предложение, и я о нем подумаю, – осторожно сказала Риза, зная, что это не было вариантом, который она в здравом уме рассмотрит, но она не хотела его обидеть. – Но если я не найду еще пятьдесят, в любом случае это не будет иметь значения. Прямо сейчас, ты оказываешь мне наилучшую помощь, просто являясь моим другом, который может выслушать.

– Так что… ты думаешь, мы друзья занимающиеся сексом или что-то еще? – спросил Шейн, пытаясь поддразниванием заставить ее рассмеяться. – О, как же ты не права.

– Я не права, да? И кто же мы тогда друг другу по твоему мнению? – сказала Риза, приподнимая голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Шейн встретил ее взгляд и несколько секунд не отводил глаза.

– Намного больше, чем просто это, – наконец сказал он. Инстинкт подсказал ему, что она просто отвергнет правду, если он произнесет ее вслух. У Ризы было слишком много проблем, чтобы навсегда добавить еще одного человека в свою жизнь.

Риза рассмеялась над не-ответом Шейна и снова положила на него голову.

– Я принесу тебе одеяло, если ты захочешь провести ночь на полу. По воскресеньям я делаю на завтрак блины. А сейчас мне нужно вернуться в свою постель, потому что через несколько часов Сара будет меня там искать.

– Я бы хотел завтра здесь проснуться, – сказал ей Шейн, снова поглаживая ее спину. Ему многого бы хотелось.

– Хочу, чтобы ты остался. Но мне бы хотелось, чтобы это случилось при лучших обстоятельствах, – с сожалением сказала ему Риза.

– Риза, просто чтобы ты знала… я по-прежнему тебя хочу, – сказал он. – Но мне не хочется, чтобы мое желание потерялось в хаосе всего остального в твоей жизни. Не забывай, что то, чего я хочу – это женщина.

– Как я могу забыть, нечто настолько большое? – подразнила она. – Прямо сейчас я чувствую это у себя под животом.

Шейн рассмеялся над ее честностью.

– О, вот, оказывается, куда я это положил.

– Я могу показать тебе, куда это положить в понедельник утром. А на следующей неделе… у меня будет целых два дня. Однако, прямо сейчас я должна это игнорировать, потому что ничего не могу сделать.

Шейн похихикал над раздражением в ее голосе.

– Ну, рад узнать, что страдаю не в одиночестве.

– А вот представь, что если бы тогда ты ушел из бара с той длинноногой блондинкой, то прямо сейчас был бы счастлив, – подразнила Риза.

– Я подожду тебя, – твердо сказал Шейн, не пропуская серьезного вопроса в дразнящем комментарии. Возможно, она не хотела обсуждать свои чувства к нему, но он понимал, что, по крайней мере, она хотела его, и только его. И он не моргнув, мог поставить на это свои пятьдесят тысяч. Настолько он был в этом уверен.

– Как бы я это не ненавидел, но тебе придется с меня слезть и перестать испытывать мое самообладание, – сказал ей Шейн. – Я довольно давно не доходил до его грани, а ты постоянно его проверяешь.

Риза вздохнула и, скатившись с Шейна на пол, приземлилась на спину и посмотрела в потолок.

– В следующие выходные, я собираюсь тебе продемонстрировать какая я, когда у меня есть больше двух часов, – сказала она. Ей понравился очень мужской смех Шейна.

– Мы можем устроить это шоу и поговорить в большой кровати? – спросил Шейн, поворачивая голову и улыбаясь ей.

– Мы можем начать здесь, – согласилась Риза, встречаясь с ним требовательным взглядом.

Шейн застонал.

– Женщина, уходи. Дай мне одеяло и позволь быть благородным, пока у меня еще осталось чувство того, что правильно.

– Хорошо, – сказала Риза, вскакивая на ноги. – Но наследующийуикэнд, я не собираюсь позволить тебе быть благородным. Ты не единственный кому это нравится жестко.

– Черт возьми, Риза. Заткнись и дай мне одеяло… сейчас же.

Риза смеялась всю дорогу, пока шла по коридору к стенному шкафу. Когда она вернулась в гостиную, то швырнула одеяло на Шейна. Она была достаточно умной, чтобы не подходить к нему слишком близко, особенно на расстояние вытянутой руки. Потому что проверялись лимиты их обоих. А она не была человеком, который сильно себе отказывал, когда дело касалось мужчин.