Нарисованная чернилами

Зак протянул Брайану свою тарелку. Шейн с удивлением наблюдал, как Брайан очень вежливо положил три блина и вернул тарелку. Зак поблагодарил его и начал есть.

– И что это было? Ты сохраняешь все свое приличное поведение в обществе для воскресного завтрака с блинами? – спросил Шейн, вопросительно глядя на Брайана.

Брайан рассмеялся и протянул руку к его тарелке. Шейн отдал ему тарелку и наблюдал, как он повторил процесс для Шейна.

Затем Брайан положил блины для Челси и Сары. Он даже порезал блины Сары на мелкие кусочки. Когда у всех остальных была еда, Брайан наполнил свою тарелку.

Шейн покачал головой, глядя на Брайана.

– Чувак… твоя любезность по утрам пугает меня до чертиков.

– Шейни, ты сказал еще одно плохое слово, – заметила Сара, говоря с набитым ртом.

– Извини, – сказал Шейн Саре, которая в качестве предупреждения указала на него вилкой, так же как вчера пальцем на него указал Зак.

– Прости Брайан, – сказал он открыто ухмылявшемуся Брайану.

– Больше так не делай, – приказала Сара, возвращаясь к блинам.

Шейн вздохнул, Зак и Челси ели и смеялись.

Риза принесла кофейник и вновь наполнила его кружку.

– Та длинноногая блондинка все еще кажется тебе лучше? – Она взвизгнула, когда Шейн притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.

– Перестаньте дразниться… это не смешно. Здесь что, все кроме меня жаворонки? – спросил Шейн, отпуская ее и хмурясь.

– Нет, – мрачно сказал Зак. – Я причиняю боль тем, кто меня беспокоит, прежде чем я проснусь. Ты этому научишься.

Шейн кивнул.

– Риза хватит готовить и иди поешь, – приказал он.

– Последняя партия, – пообещала Риза. – В последней всегда больше шоколадных чипсов. И это мое, все мое.

Шейн наблюдал, как она словно приз несет свои блины к столу. Блины и время, что она проводит с ним, единственные две полу-эгоистичные вещи, которые Риза себе позволяла.

Ему нужно было сказать, что он ее любит. Он был готов взорваться, если ему придется держать это в себе намного дольше.

– Риза, есть кое-что важное, о чем нам нужно поговорить завтра утром.

– И что бы это могло быть? – спросила она.

– Не могу сказать прямо сейчас. Кстати, твои блины на втором месте среди лучших в мире, – сказал он ей. – Мой отец делает самые лучшие. Он говорит, что кладет в них свою любовь. А ты добавляешь любовь в свои?

Риза проглотила кусок, а дети смотрели то на Шейна, то на нее.

– Разве есть другой способ их сделать? – подыгрывая ему, спросила она, потому что в присутствии Сары он не давал ей большого выбора.

– Ответ… и в тоже время не ответ, – сказал Шейн, осуждающе глядя на широко улыбавшегося Брайана. – В этой семье столько язвительных людей.

– Привыкай к этому, чувак, – сказал ему Брайан.

– О, не беспокойся, – сказал Шейн, злобно улыбаясь Брайану. – Я очень хорошо приспосабливаюсь.

– Это еще один способ сказать, что ты незнаком с современными нравами, но способен воспринимать новое? – спросил Брайан, не переставая есть.

Не моргнув глазом, Шейн встал, наклонился в сторону Брайана и сильно стукнул его в руку, при этом сдвинув в сторону вместе со стулом.

Не уронив вилки, мальчик просто рассмеялся и, потерев руку, вернулся к своей еде.

Риза нахмурилась и указала вилкой на Шейна и Брайана.

– Никаких драк за столом. Брайан, следи за языком. Шейн пей свой кофе и не будь таким чувствительным.

Брайан ел и хихикал. У него это был самый веселый завтрак за последнее время.

Сара покачала головой.

– Шейни, вечно ты попадаешь в неприятности.

Брайан прыснул от смеха, а Зак и Челси закатили глаза.

Шейн вздохнул и вернулся к своим блинам. Ему было очевидно, что сегодня утром победить эту толпу, ему не удастся.

Глава 12

После невероятно продуктивных дня и вечера воскресенья, проведенных за рисованием, в понедельник утром Шейн подъехал на своем мотоцикле к подъездной дорожке дома Ризы. Он был рад нескольким слоям одежды и утепленной куртке, потому что в октябре ездить на байке становилось слишком холодно. Он стащил шлем и открыл багажник, чтобы вытащить пакет с пончиками. Из-за них ему пришлось проехать через весь город, но, не смотря на поездку на мотоцикле, они все еще были теплыми.

Когда он подошел к двери, она открылась, но там никого не оказалось. Он услышал, как из-за нее Риза крикнула. – Хватит пялиться, Ларсон, и давай заходи.

Смеясь, Шейн прошел через дверь с сеткой. Когда он закрыл за собой главную дверь, то заметил за ней Ризу. У нее были влажные волосы, и она замоталась в полотенце.

– Ты всегда открываешь дверь в полотенце? – спросил Шейн.

– Когда я услышала мотоцикл, то выглянула в окно. Так что не изображай из себя зубрилу, – приказала она.

Шейн вздохнул и протянул пакет.

– Горячие пончики, – сказал он, надеясь, что его подарок ее задобрит.

– Горячая женщина, – парировала Риза, бросая пончики на край стола, прежде чем сбросить полотенце там, где она стояла.

Шейн мгновение ничего не говорил, охватывая взглядом ее гусиную кожу и торчащие соски.

– Видишь, что тебе нравится? Ты довольно пристально меня рассматриваешь, – сказала Риза, широко улыбнувшись, когда по его лицу разлился румянец, а глаза потемнели до цвета шоколадных чипсов.

– Мне нравиться все, что я вижу. Как ты относишься к холодным пончикам? – спросил Шейн.

– Это лучше, чем холодная женщина, – сказала Риза, положив руки на бедра.

Возбужденный тем, что она, несомненно, это планировала, Шейн скинул куртку и бросил ее на кресло, куда он несколько мгновений назад швырнул свой шлем. Одним движением он снял худи и футболку, и бросил их в кучу.

С голой грудью он бросился на Ризу, которая уклонилась и скрылась в темноте коридора.

Шейн мгновение стоял, позволяя ей убежать, и наслаждался предвкушением того, что его ожидает, кода он снова ее найдет.