Нарисованная ведьма. Истории о первой любви

– Гулять-то сегодня выйдешь? – не унимался Морозов.

– Не-а.

У Морозова завелась странная традиция: я гуляю, а он ходит рядом. Он как бы сам по себе, но иногда что-то мне говорит или задаёт вопросы. Раньше у Морозова имелся доступ в мою комнату: у нас был один на двоих репетитор по английскому, мы оба страшно отставали от программы и занимались у меня. Но с прошлого года я подтянулась и даже пошла на опережение (это всё из-за Бакунина!). Не знаю, приходит ли репетитор к Женьке, но, судя по его оценкам, – нет.

Я прибежала домой и закричала с порога:

– Мама! Мне надо срочно выучить французский и научиться играть на фортепиано!

– Да ты уроки-то не успеваешь делать, какое тебе… Что с тобой? Вся сияешь.

– Мама, ты в меня не веришь! – упрекнула я маму, не переставая улыбаться.

Я выгребла из шкафа весь свой гардероб, разложила на диване: рваные джинсы, футболки с надписями, кофточки со стразами и вырезами. Нет, всё не то!

– Мама, мне срочно нужно платье!

– Что, какой-то праздник? Извини, магазины уже закрыты, – съязвила мама. – Ты же носишь только джинсы. Что изменилось?

– Всё изменилось! Всё! Случилось чудо!

– Ясно… И как это Чудо зовут, если не секрет?

Сказать или нет? Мама – педагог-организатор в нашей школе. Устраивает праздники, спектакли, мероприятия. Может, и судьбу дочери устроит? А вдруг она сможет мне помочь? Хотя родители в таких вопросах обычно только мешают.

Я решила показать маме портрет Идеала. Она долго рассматривала открытку.

– Хм, действительно, видела похожего. Только не помню, как зовут. Володя? Алёша?

В общем, мама не узнала его. Но есть человек, который всё про всех знает. Сабина!

Сабина появилась в нашем доме не так давно. Она устроилась в школу руководителем театральной студии, потому что дома ей было скучно. Девушка не поступила в театральный институт после школы и готовилась атаковать его в следующем году. Теперь Сабина помогала маме организовывать мероприятия. Обычно они шушукались на кухне до позднего вечера, придумывали сценарии, обсуждали учителей и учеников. Потом за ней забегал жених или нам с мамой приходилось её провожать.

Что сказать о Сабине? Она похожа на Фриду Кало. Гладкие иссиня-чёрные волосы падают вдоль смуглого лица, как шёлковые ленты. Удлинённые чёрные глаза всегда смеются, так что непонятно, то ли они сужаются от смеха, то ли такой разрез глаз от природы. Жених Сабины – будущий профессор, защищает диссертацию. Он говорит, что Сабина сошла с картины Поля Гогена, и сначала он влюбился в эту картину, а потом увидел её.

Для нас с Жанкой Сабина совсем взрослая, раз уже окончила школу и называется чьей-то невестой. Но Сабина так не считает и ведёт себя как подросток. Одевается вообще как ребёнок, к тому же она маленького роста. Своего будущего профессора она считает бледноватым, длинноватым и странноватым книжным червём. Говорит, что с ним скука смертная, зато к нему прилагается пятикомнатная профессорская квартира от родителей. (Там все профессора в этой семье.)

Сабина рассказывает про своего жениха всякую ерунду. Например, что он занимается «полевой практикой» (что-то делает с биополем) и любит ходить по дому без всего, потому что одежда мешает его телу дышать. И если будущему профессорскому телу приспичило подышать, мнение окружающих – это не его проблемы.

– Однажды к нему зашла соседка, – рассказывала Сабина, – и разговаривала с ним полчаса на пороге. Так он тогда только заметил, что вышел к ней нагишом, когда уже дверь закрыл.

– Как нагишом? – раскрыла я рот.

– Ну так, совершенно голый! – захихикала Сабина, сверкая чёрными глазками.

– Рита, иди в свою комнату, – посоветовала мама.

– Не поняла, – не отставала я. – Ну, предположим, он и не заметил, раз он так привык ходить. В своём доме как хочет, так и ходит. Но она-то, соседка-то эта, должна была заметить? За полчаса-то? Или она тоже в этом самом, в нагише была?

Но Сабина всё хихикала.

– Рита, иди в свою комнату! – повторила мама и махнула рукой на Сабину.

И зачем она это рассказала? Теперь, когда я вижу долговязого будущего профессора в длинном кашемировом пальто, с белым платком на шее, каждый раз стараюсь не представлять его нагишом. Бр-р! Он поправляет очки на переносице и улыбается мне, а я шарахаюсь от него, как от маньяка.

Портрет Сабины я нарисовала. В общем-то, Сабина мне нравится. Она весёлая, ни капли не занудная, остроумная и немножко хитрая. Роль шпионки ей вполне подходит.

– Как раз сегодня к нам придёт Сабина. Можешь спросить у неё…

– Только не говори ей ничего про меня, пожалуйста! – испугалась я. – Пусть она не знает, кто мне нравится. Просто порасспрашивай, ладно?

Заявилась Сабина, и мне пришлось целый вечер слушать её чириканье. Мама пыталась навести коллегу на нужный разговор, но Сабина по привычке перескакивала с одной темы на другую. Когда я уже отчаялась выведать что-нибудь полезное, Сабину прорвало.

– Стою я такая на балконе с биноклем и высматриваю красивых выпускников, – хихикнула Сабина.

– Зачем? – удивилась я.

– Да просто так. Мне скучно, я же рано заканчиваю работать. Я всегда после работы стою на балконе с биноклем.

«Точно делать нечего!» – подумала я.

– А профессор знает? – усмехнулась мама.

– Знает, конечно, – не смутилась Сабина. – Он относится к моим забавам снисходительно. Так вот… Например, Егор Боголюбов. Очень красивый парень, из одиннадцатого. Он после школы провожает Оленьку из девятого. Как-то я говорю ему: «Егор, ну зачем тебе такие пышные ресницы? Подари мне половину».

У меня голова начала трещать от избытка ненужной информации. Я пригляделась к Сабине. Ресницы у неё короткие, жёсткие, прямые и чёрные, как уголь для рисования.

– А вот ещё в классе с Егором учится парень… Сероглазенький такой, широкоплечий, то ли Слава, то ли Алёша, – ввернула мама.

– А-а… Это Саша. Ну, Саша – это… Ах! – Сабина закатила глаза.

Я вцепилась в чашку ледяными пальцами. Что «Ах»?

– Мальчик из прекрасной интеллигентной семьи, учится блестяще, знает три языка, собирается поступать в высшее военное училище в Москве…

Да уж, будто характеристику прочитала. «Пользуется уважением в коллективе, добивается успехов в учёбе и т. д., и т. п.» Эта официальная информация мне ничего не давала.

– Он мне нравится, хорошенький такой, свеженький, – со смешком добавила Сабина и вдруг повернулась ко мне.

Я в это время как раз нахмурилась, потому что хорошенький – это как про собачку, а свеженький – это как про овощ. И вообще, из её уст описание моего идеала прозвучало банально.

– Тебе, наверное, тоже, да? – спросила Сабина и подмигнула, добавив ещё пошлости к общей картине.