Нарисованная ведьма. Истории о первой любви

– Я спать пойду, – сказала я и убежала к себе.

«Как ему понравиться, ну как?» – спросила я у зеркала.

Зеркало показывало мне небольшой вздёрнутый нос, широкие скулы, вьющиеся тускло-русые волосы до плеч и большие серые глаза. Очень грустные глаза.

Всё это вместе довольно симпатично, но… не идеально. Почему бы мне не иметь прямой нос? Можно даже с горбинкой. Почему бы мне не быть зеленоглазой брюнеткой с правильным овалом лица? (Тут Натали Гончарова гордо задрала подбородок.) «Чистейшей прелести чистейший образец» – это не про меня. Я скорее «девчонка с нашего двора», которая нравится всяким мелким Женькам.

Я села за стол и написала план:

1. изменить внешность;

2. следить за своей речью и манерами;

3. сменить гардероб.

Ещё раз покрутилась перед зеркалом и приписала пункт № 4 – совершенствовать свою фигуру. Ну, и потом ещё штук десять подпунктов добавилось (зарядка, маски для лица и волос, тонирование прядей, пробежки по утрам, антицеллюлитный массаж).

Ещё немного подумав, приписала последний пункт, двадцать пятый – много читать и выучить пару десятков стихов.

Я должна стать другой, чтобы стать достойной своего Идеала.

Не хватало только в институт благородных девиц записаться. И я записалась. Правда, это называлось «Школа красоты». Нас там учили и этикету, и искусству макияжа, и танцам, и риторике, и французскому, и даже (ха-ха!) рукоделию.

Теперь мои дни проходили в особом измерении. Примерно так: «Сходила в спортзал. Покачала пресс. Сделала маску для лица. Перевела три куплета французской песенки и одну полосу из английской газеты. Увидела свой Идеал в школьной столовой. Разговаривал с одноклассницей. Меня не заметил».

Или так: «Пробежала три круга по парку, в спортзале покачала ноги. Сделала маску для волос. Послушала аудиоуроки «Итальянский с капучино». В школьной библиотеке увидела Идеал. Он со мной поздоровался! И улыбнулся!!!»

Тренироваться я стала всё больше. Поначалу тело изнывало от нагрузки, кое-как заставляла себя идти на занятия. Потом вошла во вкус, откуда-то взялась выносливость. С удивлением поняла, что меньше хочется шоколада, а к булочкам, круассанам и тортикам из пекарни меня вообще не тянет. Начала делать свежевыжатые соки и «Коктейли здоровья».

Тут же как – одно цепляется за другое. Начинаешь качать ноги и живот, крутишь хулахуп, но вдруг замечаешь, что руки и плечи какие-то увядшие. Надо покупать гантели. Это как с уборкой: приберёшься на письменном столе, и тут бросается в глаза, что книжные полки в пыли. Вымоешь кухонный шкафчик и вдруг замечаешь, что плита в каких-то брызгах, портит весь вид.

Получается, что заниматься своей внешностью – та же уборка, приведение себя в порядок.

Только вот мои старания пока пропадают даром. Идеал продолжает смотреть на меня как на пустое место. Или вообще не смотрит в мою сторону. Как заставить кого-то полюбить себя? Да никак… Остаётся только ждать, страдать и твердить про себя: «Заметь меня, заметь!»

Может, написать ему письмо? Нет, не хочется оказаться в смешном положении. И Жанка меня поддерживает.

– Заметит он тебя, куда денется! У него же глаза есть.

Есть… Да ещё какие!

Но заметил мои колоссальные изменения только Женька.

Наверное, я сильно поменялась за каких-то пару месяцев. Однажды после школы Морозов подошёл ко мне на улице и сказал: «Пошли в кино, Ритка?» А раньше то плечом толкнёт, то обзовёт как-нибудь, то сумку спрячет, чтобы я по всей школе искала.

Эх, Морозов, разве до тебя мне сейчас? Мелочь!

– Некогда мне. Да и вообще, – оглядела я его. – Ты бы хоть брюки почистил, что ли. И погладил. Я уже не говорю о причёске.

Женька с изумлением оглядел себя и свои брюки, будто сам не помнил, в чём пришёл.

– Ритка, ты чего гулять не выходишь? – подскочил Фомин. – Без тебя и Жанка не приходит в наш двор.

Морозов прищурился. Ветер взлохматил его тёмные волосы, тот ещё парикмахер!

– А ей некогда с нами, неумытыми поросятами, ходить. Она, видишь ли, на курсы принцесс записалась, – процедил Женька.

– А ты что, следишь за мной? – усмехнулась я.

Женька покраснел.

Бинго! Я угадала.

Как раз сейчас я и направлялась в сторону своей второй школы, у нас сегодня по программе – рукоделие, история искусств и французский.

Разозлившийся Женька резко схватил мою сумку и сильно тряхнул её. По первому, подтаявшему снегу покатились ярко-жёлтые клубки, крючки и французский словарик.

«Придурок! Дебилоид! Козёл!» – заорала бы я ещё пару месяцев назад. Но сейчас я научилась сдерживать себя. «Всегда прощайте своих врагов, ничто не раздражает их больше», – сказал вроде бы Оскар Уайльд. Правда, Женька Морозов не был стоящим врагом. Так, мелким вредителем.

Я улыбнулась. Женька от моей улыбки разозлился ещё отчаяннее.

«Работает!» – ликовала я.

– У тебя какие-то неприятности, Женя? – ласково спросила я. – Хочешь об этом поговорить? Запишись к психологу.

Конец ознакомительного фрагмента.